История трагических событий, приведших к созданию литургической поэмы «Унетане Токеф», представлена в произведении «Ор Заруа», написанном одним из ведущих раввинов и кодификаторов Алахи Ицхаком бен Моше из Вены.
«Ор Заруа» рассказывает нам о том, что произошло:
Вот история раввина Амнона из Майнца, который был выдающимся мудрецом Торы в своем поколении, богатым, достойным похвалы, красивым. Министры и правители старались обратить его в свою веру — но он отказался.
Они говорили с ним изо дня в день, но он не слушал их, и потом даже правитель стал уговаривать его. Когда они снова стали настаивать на своем, он ответил: «Позвольте мне обдумать этот вопрос в течение трех дней». Он сделал это в попытке защититься от них.
Случилось так, что, как только он расстался с правителем, то задумался над тем, почему он проявил неуверенность — для чего ему нужен совет или время, чтобы подумать над вопросом об отречении от живого Бога?..
Его вера — иудаизм — был сутью всей жизни. Как он мог такое сказать? Конечно, очень важно иметь всё необходимое для существования, при этом находиться в тишине и покое. Но что это значит? Возможно ли, что кто-то в мире подумает о том, что этот вопрос требует совета или рассмотрения?
Вернувшись домой, он не мог ни есть ни пить, и заболел. Все его родственники и друзья пришли утешить его, но он не хотел утешиться, и поэтому сказал: «Я сойду в могилу в трауре, из-за того, что я произнес». Он заплакал и продолжал находиться в очень подавленном настроении.
И было, что на третий день, когда он страдал и печалился, правитель послал за ним, и он ответил, сказав: «Я не пойду». И угнетатель посылал еще много министров, более важных, чем предыдущие, но и с ними он отказался идти к нему. Тогда правитель сказал им: «Идите скорее и приведите Амнона против его воли». Они быстро пошли и привели его. И он сказал ему: «Что это с тобой, Амнон? Почему ты не пришел ко мне в тот день, который назначил, чтобы ты мог принять совет и дать мне ответ и выполнить мою волю?»
Амнон ответил, сказав: «Я сам определю свой приговор: язык, который говорил и вводил вас в заблуждение, будет отрезан». Ибо рабби Амнон хотел освятить имя Бога за то, что он говорил таким образом — он хотел освятить имя Бога в глазах иудеев и косвенно — в глазами неевреев. Он хотел дать понять всем, что еврей, обещающий подумать об отказе от своей веры, не может вызвать никакого другого чувства, кроме как разочарования. Это абсурдно! Нет даже причины думать об этом. И нет ни малейшего смысла уговаривать евреев сделать это.
Правитель же сказал в ответ: «Нет, я не отсеку тебе язык, потому что ты хорошо говорил. Скорее я отсеку тебе ноги, которые не пришли в то время, в которое ты обещал мне, и я буду пытать твое тело». Угнетатель дал команду, и они отрубили ему по одному все пальцы.
И перед каждым пальцем они спрашивали его: «Может быть, теперь, Амнон, ты хочешь присоединиться к нашей вере?» И он отвечал: «Нет!»
Когда они закончили резать, нечестивый правитель приказал уложить раввина Амнона в постель и положить все его отрезанные пальцы рук и ног по бокам и отправить его к себе домой.
Вот почему его звали раввин Амнон, потому что он имел веру [«Эемин»; от того же ивритского корня, что и «Амнон»] в живого Бога и из-за любви к Нему перенес страшные пытки за свою веру, только из-за того, что уста подвели его.
«После этого события приближались праздники — наступал Рош а-Шана». Он испытывал ужасные мучения. От одной такой раны в те времена было трудно вылечиться из-за инфекций, заражения крови, отеков и абсцессов. А у него было двадцать таких ран. Смерть рабби Амнона не была быстрой. В течение многих дней его тело было воспалено, истекало кровью, но он мог всё видеть и чувствовать. Он страшно корчился от боли. Это было наказанием. Угнетатели хорошо знали, что быстрая смерть будет актом сострадания. Итак, он лежал в своей болезни, в своих страданиях, зная, что его смерть приближается. И вот наступил Рош а-Шана.
Он попросил своих родственников принести его в синагогу со всеми его отрезанными пальцами и поставить его у молитвенника, и они сделали это.
Мы хорошо представляем атмосферу в синагоге. Все знали, что случилось с рабби Амноном, и теперь, здесь, они несли его на носилках и поместили рядом с хазаном (хазан — человек, ведущий молитву от лица всей общины) во главе собрания.
«И когда хазан собирался произнести молитву «Кедуша», раввин Амнон сказал: «Подождите минутку, и я освящу имя великого Бога». Затем он сказал громким голосом: «И так молитва Кедуша вознесется к Тебе», то есть, что я освятил Твое имя Твое царство и Твое единство. Затем он сказал: «Унетане Токеф Кедушат Хайом» («Давайте мы теперь расскажем о силе святости этого дня»). Теперь он мог рассказать о силе святости этого дня.
Далее он сказал: «Это правда, что Ты единственный Судья, деяния Которого справедливы. Я прошу Бога, чтобы Он узрел эти отрезанные пальцы рук и ног и всё, что произошло». И он произнес: «и подпись каждого находится в нем» и «считай душу всех живых», потому что так было предписано ему в Рош а-Шана, и когда он закончил всю молитву (силук), он скончался (нисталек).
После того, когда рабби Амнон был вознесен и призван в Высшую Йешиву, на третий день после совершенного им освящения имени Всевышнего, он явился во сне рабби Клонимусу и научил его этой молитве «Унетане Токеф Кедушат Хайом», и приказал ему разослать ее по всей диаспоре, чтобы она служила свидетельством и памятным знаком. И раввин Клонимус исполнил это.
