Дилемма Израиля в вопросе обмена заложников
После недельного перемирия и освобождения 110 израильских заложников, Хамас нарушил перемирие, и Израиль возобновил войну против Хамаса. Однако, при наличии 137 заложников, находящихся под контролем Хамаса, решение израильского правительства вести переговоры с Хамасом остается чрезвычайно спорным и эмоционально нагруженным.
Должен ли Израиль делать все возможное для освобождения заложников, даже если это может поставить под угрозу множество жизней в будущем? Морально ли приемлемо обменивать трех арабских террористов на каждого невинного израильского гражданина?
История раввина Меира из Роттенбурга
Любое обсуждение этого сложного вопроса будет освещено замечательной историей рабби Меира из Ротенбурга. Родившийся в Германии около 1215 года, рабби Меир всю свою жизнь страдал от антисемитизма.
В 1286 году немецкий правитель Рудольф I определил еврейское сообщество как servi camerae regis, или «крепостные казны», что означало, что Рудольф мог напрямую облагать евреев налогами помимо тяжелых налогов, уже взимаемых местной знатью. Вместе со своей семьей и учениками рабби Меир решил покинуть Германию и переехать в Землю Израиля.
Отказ раввина Меира от выкупа
Трагически, когда группа пересекала горы Ломбардии, апостат-еврей, сопровождавший архиепископа Майнца, узнал его. Рабби Меир был арестован и возвращен в Германию, где его заключили в тюрьму и удерживали за огромный выкуп в крепости Энсисхайм в Эльзасе по приказу короля Рудольфа.
Еврейское сообщество немедленно приступило к сбору огромных сумм, чтобы освободить рабби Меира из плена. Но рабби Меир отказался от выкупа. Он считал, что если его выкупят, то правители будут брать в плен величайших ученых Торы каждого поколения за выкуп такой величины, что еврейские общины диаспоры не смогут их выкупить, и Тора будет забыта в Израиле.
«Я слышал о нашем учителе и раввине, рабби Меире из Ротенбурга… который был взят в плен в крепости Энсисхайм на несколько лет, и король потребовал от общин нелепый выкуп. Общины хотели заплатить, но рабби Меир не разрешил это, сказав, что нельзя выкупать пленников за сумму, превышающую их стоимость. Я в недоумении, так как он был исключительно великим ученым Торы, и в его поколении не было равных ему в Торе и благочестии, и можно было выкупить его за все деньги в мире…
Очевидно, он считал, что если его выкупят, то правители будут брать в плен величайших ученых Торы каждого поколения за выкуп такой величины, что еврейские общины диаспоры не смогут их выкупить, и Тора будет забыта в Израиле. Я также слышал, что тот же злой правитель хотел захватить его ученика, [Раббену Ашера]. Он услышал об этом и сбежал в Тулитилу и был спасен милосердием и состраданием Бога. Из-за этого праведник [рабби Меир] сказал, что лучше потерять немного мудрости в Израиле, чем полностью лишиться всего тороведения. И вот знак [того, что он был прав], что с того времени они перестали захватывать мудрецов диаспоры». (Ям Шель Шломо, Трактат Гиттин).
Смерть в заключении
Рабби Меир пробыл в заключении семь лет, пока не умер в 1293 году. Его тело было возвращено еврейскому сообществу только через 14 лет, когда богатый еврей, Александр Сускинд Вимпфен из Франкфурта, заплатил большой выкуп.
Что бы сказал раввин Меир сегодня?
Если бы он был жив сегодня, что бы рабби Меир сказал об обмене заложников Израиля с Хамасом? Одобрил бы он это или нет?
Этот вопрос остается открытым, но история рабби Меира подчеркивает сложность моральных и этических дилемм, с которыми сталкиваются лидеры, стоящие перед выбором между спасением жизни и предотвращением будущих угроз для своего народа.
