В книге Touch of inspiration (Прикосновение вдохновения) раввина Йехиеля Сперо я прочитал чудесную, которая чудесно демонстрирует, насколько желание служить Творцу у многих представителей нашего народа, даже самых молодых, сильнее даже желания жить. Этой историей я хотел бы поделиться с нашими читателями.
Для содержания евреев Каунаса нацисты организовали городское гетто. В худшие времена там находилось более 40000 человек. Впрочем, худшие ли это были времена, если люди хоть худо-бедно, а как-то жили! Большинство было или убито в IX форте[1], или отправлено в лагеря смерти; до конца войны дожили лишь несколько сотен человек.
В ту ночь двенадцатилетний Ицхак лежал на своей кровати, вглядываясь в потолок. Сна не было. Старший брат лежал на соседней кровати. После долгого молчания брат спросил Ицхака, видел ли он этой ночью звезды. Тот ответил, что видел и что был прекрасный вечер.
«Тогда давай помолимся, — предложил брат, — чтобы удостоиться увидеть небо и завтра вечером».
Ицхак слушал, как брат читает молитву, и ответил амэн. И тогда, несмотря на свой юный возраст, он осознал, что, может быть, это последняя ночь в его жизни и в жизни всей их семьи. Он встал с кровати и пошел к отцу. А тот, как обычно, учился. Ицхак был потрясен. Несмотря на то, что на них надвигалась гибель, папа учил Тору, как делал это каждую ночь все годы, сколько Ицхак себя помнил.
Отец заметил стоявшего в дверном проеме ребенка.
«Что я могу сделать для тебя, сынок?» — отец старался говорить спокойным голосом, чтобы не тревожить сына.
«Папа, — сказал мальчик, запинаясь, – мне страшно».
Ицхак подошел к отцу вплотную, прижался к нему и положил голову на плечо. Это был мучительный момент.
«Не страшись. Всевышний о нас позаботится».
Ицхак продолжил: «Я не боюсь умереть завтра. Но я боюсь, что умру и предстану пред престолом Всевышнего, не исполнив заповедь тфилин. Мне будет так стыдно перед Владыкой всего мира». Отец Ицхака слушал внимательно, изумляясь зрелости сына.
«Я знаю, что мне пока только 12 лет и 4 месяца, и я еще не обязан возлагать тфилин. Но я хочу хотя бы почувствовать радость от исполнения этой особенной заповеди. Поэтому прошу тебя, надень мне тфилин завтра на шахарит… пожалуйста… сделаешь это ради меня?»
По лицу отца потекли слезы. Он был потрясен и переполнен чувствами. У его двенадцатилетнего сына, обычного мальчика, уже такие благородные и святые устремления.
«Конечно сделаю…» — пообещал он.
Поцеловав сына, он пожелал ему доброй ночи и отослал в кровать.
Но Ицхак так и не уснул в ту ночь. Он был так встревожен и взволнован. Завтра первый раз в своей жизни он наложил тфилин… Только утром, когда уже стало светать, веки сами собой сомкнулись.
Как только первые солнечные лучи пробились сквозь тучи, отец разбудил Ицхака. Мальчик вскочил с кровати, умылся, чтобы быть готовым к тому, что папа наконец наложил на него тфилин. Возможно, именно осознание того, что чудесный и столь важный для каждого мальчика день первого наложения тфилин, для Ицхака вполне может оказаться и последним, предавало этому событию особую святость.
В тот день около трети населения гетто — 14 000 евреев, были убиты, но Ицхак и его семья чудом были спасены. Ицхак выжил, пережил войну и рассказал эту историю.
Я помню день, когда сам впервые возлагал тфилин. Мне было почти 13 лет. Помню, как накануне отец рассказал мне все, что в этом случае следовало знать. Но лучше всего помню, как какой-то человек подошел, чтобы сказать мне: «Да будешь ты удостоен накладывать сегодня тфилин с таким же трепетом, как это делал твой отец в твоем возрасте».
Каждый раз, когда мальчики в школе впервые надевали тфилин, я передавал им это благословение.
И хотя нам всегда следует стремиться исполнять заповеди с тем же особенным чувством, что и в первый раз, уверен, хорошо бы уравновесить этот энтузиазм серьезностью других размышлений: «Как бы я подошел к возложению тфилин, если бы это была последняя возможность в моей жизни?»
И, если нам удастся соединить эти два чувства, мы достигнем необходимого баланса в исполнении мицвот.
[1] IX форт — один из фортов Ковенской крепости. После Первой мировой войны служил тюрьмой МВД Литвы, а потом НКВД СССР. Во времена нацистской Германии служил местом массовых убийств, преимущественно евреев. В 1958 г. там основали музей в память о жертвах войны.
В 1959 г. в четырёх камерах была подготовлена первая экспозиция о гитлеровских преступлениях на территории Литвы. В 1960 году начаты исследования мест массовых убийств, были собраны экспонаты, пополнившие музей. При этом слово «еврей» в экспозиции не упоминалось..
В 1962 году на экраны вышел литовский фильм «Шаги в ночи», посвящённый реальному событию — побегу узников из IX форта. Из 64 участников побега 60 были евреями. Но поскольку в СССР нельзя было упоминать о героизме евреев и вообще о еврейском характере Катастрофы, в фильме героями стали коммунисты.
11 апреля 2011 музей осквернили антисемиты. Мемориальные надгробия были разбиты, по всему музею нарисована свастика и написано: «Juden raus». В настоящее время музей еще существует.
