«И возложит железное бремя на шею твою».
Дварим (28:48)
Железное правило должно сопровождать каждого еврея: невозможно отодвинуть заповедь так, как ты хочешь. Заповедь должна сопровождать человека, как железный стержень, который нельзя сдвинуть. Только тот, кто исполняет заповедь без всяких компромиссов и знает, что невозможно “играть” с волей Всевышнего, благословен Он, – настоящий еврей.
Вот история, случившаяся с одним мудрецом, который хотел посмотреть на разные древние вещи, касающиеся его учебы. И когда он услышал, что в музее “Рокфеллера” в Иерусалиме есть выставка таких вещей, пришел туда и начал осматривать экспонаты. Вдруг из его горла вырвался крик. Посетители, находившиеся в это время в музее, не знали, чего испугался мудрец, и когда подошли к нему, он показал на шкаф в центре музея, где находилось тело умершего, выставленное без всякой цели среди других экспонатов. Люди были уверены, что религиозный посетитель боится умерших, и не знали, что его испуг был вызван тем, что коэну запрещено оскверняться умершими. Боясь греха, мудрец быстро побежал к выходу, однако тут выяснилось, что бежал он в совершенно противоположном направлении, и вместо того, чтобы добраться до выхода, он забежал во внутреннюю часть музея.
Музей “Рокфеллер” состоит из четырех зданий, соединенных в замкнутый квадрат, в центре которого находится открытая площадка. Именно в этом месте оказался наш коэн, и там уже не было нечистоты мертвого. Проблема заключалась в том, что попасть на улицу с этой площадки можно было, только пройдя через здание. То есть, коэн снова должен был войти в дом, оскверненный нечистотой умершего, а этого он не хотел. Когда мудрец понял, что еще больше отдалился от выхода, он растерялся и не знал, что делать. Он решил постоять и подождать. Время шло, а спасения не было. Так он простоял, пока не настало время закрывать музей, и сторож-араб, обязанный закрывать музей, велел ему уходить.
«Я – коэн, и у меня возникла алахическая проблема», – ответил мудрец. Араб, который не понял, о чем он говорит, снова приказал ему уходить. Но наш еврей отказался. Когда сторож-араб понял, что речь идет о “принципиальном вопросе”, то сказал мудрецу угрожающим голосом, что позовет других сторожей, чтобы вытащить его отсюда. Когда мудрец услышал слова сторожа, ему стало легче. Ведь если человека волокут против его воли, он не оскверняет себя сам и не нарушает волю Творца. Проблема была в том, что если его будут тащить силой, то причинят ему сильную боль. Ведь они потащат его за руки, и, кроме того, побьют за то, что доставил им хлопоты. И у мудреца возник вопрос: обязан ли он ждать сторожей, которые поволокут его, причиняя боль? Или в этом случае, когда ясно, что дело проиграно и через минуту-две его вытащат из этого нечистого места, нет нужды ждать, и он может выйти сам?
Вопрос был задан раву Эльяшиву, и он постановил, что коэн может уйти сам, не ожидая сторожей.
Так или иначе, отсюда мы учим, что не позволительно “играть” с указаниями Всевышнего, благословен Он, и если в Торе написано, что коэну запрещено оскверняться умершим, он готов остаться в музее и ждать сторожей, которые силой вытащат его оттуда.
