Когда мне было 17 лет, целое лето я изучала Израиль и всё, что с ним связано. Я знала, что стану соблюдающей иудейкой, но ещё не определилась, какое направление выбрать — их было так много! Проводила Шабаты в разных семьях, даже в семье сефардских баалей тшува. Носила юбку ниже колен и блузку с длинным рукавом. Но тогда я ещё не знала, что мои серебряные «шпильки» на босую ногу с длинными ремешками, опоясывающими щиколотку, считаются недостаточно скромными в таком обществе.

Я сидела в комнате с четырехлетней дочкой людей, пригласивших меня на Шабат. Та с радостью отдала мне всё своё «добро», и это было очень трогательно. А когда я надевала свои шабатние туфли, девочка вдруг спросила:

— Где твои колготки?

— У меня их нет, — ответила я.

Улыбнувшись, она сразила меня своим приговором, произнесённым тоненьким голоском:

— Ты не похожа на еврейку.

От возмущения у меня перехватило дух, и я не могла ей ничего ответить, потому что: 1) мой иврит никуда не годился и 2) моей критиканке было всего 4 года! Но в душе я сказала: «Милая девочка, если б ты знала, чего мне только стоило, чтобы стать соблюдающей еврейкой! Я не пошла на студенческий бал, потому что он выпал на Шабат, и я поехала этим летом в Израиль учиться традиции, хотя мои родные и друзья решили, что я потеряла рассудок. Как ты смеешь сомневаться в моём еврействе?!»

Тогда же я поклялась, что мои дети всегда будут доброжелательны, уважительны и не будут осуждать других евреев и всех остальных людей.

С младых ногтей наши с мужем дети видели и слышали от нас, как мы любим всех евреев и как прекрасны заповеди, что не у каждого еврея есть то, что у нас, а у кого есть, не всегда чувствуют то же, что и мы. Мы любим жизнь, которой живём, не ожидая, что окружающие выберут то же, что нравится нам. Трудно так воспитывать? Да! Кропотливо? Конечно! Но мои дети ведь умные!..

Немного позже я заметила такую вещь: для детей ортодоксальных евреев, и мои в этом не исключение, в порядке вещей отождествлять соблюдение мицвот с еврейством, потому что они неотъемлемы друг от друга, и мироощущение каждого ребёнка на этом основано.  Если кашрут, то «еврейство», молитва — «еврейство» и Шабат… снова «еврейство!» Мои дети хорошо знали, что в детстве и юности у меня не было того, что есть у них. В свой первый школьный год они изучали известную историю об обращенной Рут (Мегилат Рут – Свиток Рут), и моя дочь подняла руку и сказала, что её мама тоже была обращенной! Я, конечно же, её поправила, когда после школы она гордо рассказывала мне о событиях школьного дня, но до конца ей это все равно было непонятно!

В головах моих детей смешались понятия «еврейское» и «религиозное» — хотя я без устали поправляла их вновь и вновь. Я гордилась и была уверена, что они не доставят неприятных минут светским гостям, и всё вроде шло хорошо, пока в этом же году к нам не приехал на Шабат наш несоблюдающий родственник. Оба моих сына так много всего говорили, даже слишком много!.. Они превратились в «настоящих» учителей — доросли! Они поучали нашего гостя, во что ему надо верить, наставляли, что следует делать, а что нет. Мы с мужем чуть не сгорели от стыда, пытались перебить и как-то остановить этот неловкий разговор. Я готова была закричать «ХВАТИТ!», только бы сыновья замолчали. И, конечно, мы принесли родственнику свои извинения и позже поговорили с детьми.

А когда наконец я уложила их спать, меня пронзила такая ироничная мысль!.. В тот день, когда я поклялась, что мои дети будут доброжелательней тех критичных детей харедим, на самом деле я от них ничем не отличалась.