Рабанит Цвион, дочь рабанит Бат-Шевы Каневски, рассказывает о всегда открытом настежь доме мамы, с распростертыми объятиями принимавшей каждого, кто хотел зайти к рабанит, не важно, откуда и зачем пришел
«Все, что находится в этом доме, принадлежит еврейскому народу», – эта фраза, неизменно звучавшая из уст мамы, целиком отражала саму суть ее жизни.
Во «всем мире» обычно говорят: «Мой дом – моя крепость», мамин же подход подразумевал обратное: «Мой дом – не мой дом». Ведь все в нем было достоянием Народа Израиля. Слово «все» следует понимать буквально, то есть, все без исключения: комнаты в доме, мебель, посуда, еда…
Понятие «клаль Исраэль» в данном случае означает: стариков и молодежь, больных и немощных, здоровых и нездоровых душой – все вещи оставались в распоряжении каждого из них, не считая одного-единственного человека. Этот человек – моя мама…
Открыть дверь и войти
С самого моего детства, помню, наш дом всегда был открыт для всех.
Талмидей хахамим (мудрецы Торы) приходили к папе побеседовать о наших святых книгах, другие люди – задать вопросы по Талмуду и алахе (еврейскому закону). Если нужно было узнать источник стиха или изречения наших мудрецов, благословенна их память, также шли к нему. Даже дети из хедеров (еврейских начальных школ) время от времени спрашивали у него насчет пшата (самого простого толкования) в Гмаре или Хумаше. Иные брали книги в долг, а ведь папа был известен как обладатель огромной «книжной сокровищницы». Нередко у него одалживали и деньги из гмаха, который существовал для поддержания колеля «Хазон Иш» и жилищных вопросов.
Женщины также не оставались без внимания: соседки и приятельницы имели возможность излить душу маме, прочие – посоветоваться с ней. Очевидным образом после кончины великого дедушки Стейплера количество приходящих к папе и маме возросло, в то время как многие просили у мамы, чтобы папа рассмотрел их вопросы и дал свое благословение.
Изредка можно было обнаружить, что в доме нет посторонних. На протяжении многих лет, задолго до того, как установили часы приема посетителей мамы, дверь вращалась на петлях в любое время дня и ночи, мужчины и женщины входили в дом и выходили оттуда, будто он и вправду был их домом.
Внучка поделилась своими впечатлениями о том, как однажды Девятого Ава она зашла в дом, очень удивившись, что там не было никого, кроме наших родителей! «Единственный раз, навещая бабушку с дедушкой, я встретила только их вдвоем»…
Некоторые соседи приходили к нам без стука и уходили обратно, никак не оповещая об этом. Кто-то из соседских детей рассказывал: «Один раз мама отправила меня с определенной просьбой к рабанит. Я стучался снова и снова, но мне не открывали. Вернулся домой с пустыми руками. Когда мама поведала эту историю рабанит, та изумленно воскликнула: «Разве ты не знала, что к нам не нужно стучаться? Нужно просто открыть дверь и войти».
Некто пришел в дом к нашей маме в послеполуденный час, однако, увидев, что дверь заперта, повернулся назад. Тут подошла женщина в возрасте и, не обращая внимания на, вероятно, спящих обитателей дома, начала колотить в дверь изо всех сил. Через несколько минут незнакомку пустили внутрь, и только спустя примерно четверть часа та вышла, сытая и довольная!
Мужчина, поняв, что дверь уже открыта, осторожно уточнил, может ли он тоже зайти в дом. Мама ответила утвердительно и рассказала ему: «Я не спала всю ночь, только днем пошла прилечь. Не прошло и десяти минут, приходит та женщина и говорит, что у нее нет денег и она голодна. Как же можно было остаться к ней равнодушной? Я накормила ее обедом!»
Позабыв про единственный шанс на отдых в тот день, мама продолжила принимать посетителей.
Кошерование курицы всем миром
Многочисленные женщины приходили к маме учиться кошеровать куриное мясо, именно у нее, поскольку этому она научилась у свекрови (бабушка а-рабанит Каневски), которой, в свою очередь, передал знания брат, великий Хазон Иш.
С годами процедура кошерования курицы стала утомительным предприятием, так как настолько много людей приходили наблюдать ее проведение.
В последние годы кошеровать дома уже не представлялось возможным – каждый раз женщины толпились рядом с мамой, и процесс затягивался на целый день. Не имея другого выбора, мама приходила ко мне домой, и тогда управлялась за считанные часы.
Несколько лет подряд во время бейн а-зманим (каникул) родители ездили в Цфат отдохнуть и набраться сил. Как-то, вернувшись из поездки, мама, улыбнувшись, поведала об одном своем «переживании»: «Пока я чистила картошку, никто меня не отвлекал».
Однажды я пожаловалась папе: несмотря на то, что я старалась готовить чолнт в точности, как мама, у меня он не получался таким же. И папа ответил мне: «Мамин чолнт всегда удается, потому что во время чистки одной картофелины она удостаивается исполнения сразу нескольких заповедей – открывает дверь женщинам, нуждающимся в помощи, общается с ними и проявляет свое содействие им».
Кухня
Действительно, в какой-то четверг вечером я пришла к маме во время выпечки хал. Был разгар лета, и кухня раскалилась от жара духовки. Мама стояла там, обливаясь потом, а вокруг нее – около десяти женщин!
Некоторые из них заглядывали в кастрюли и проверяли их содержимое… А мама не ругалась и не делала замечаний, оставаясь благожелательной, как прежде, и даже предложила продегустировать блюда!
Были добросердечные и инициативные женщины, принимавшие участие в работе: эта мыла посуду, ее подруга выносила мусор, третья занималась приготовлением свежевыжатого сока, четвертая предлагала сделать кофе для мамы. Однако и с учетом подмоги все было не так-то просто.
Моя тетя, рабанит Исраэльзон, с удивлением вспоминала:
«Я видела, как моя сестра готовит рыбу – одна ее знакомая разбивает яйца, другая – жарит лук, еще одна – смешивает все ингредиенты. Какая женщина допустит такое на своей кухне? Только рабанит Каневски была такой уникальной! Зная, что остальным доставляет удовольствие помогать ей, она разрешала им это!»
Доска объявлений и торговая точка
Очень часто по возвращении с молитвы мама замечала какую-нибудь вещь, купленную только что, или полку, прибитую втихаря. Один человек обратил внимание на то, что в прихожей скопилась груда святых книг – пожертвованных или забытых – и с опаской подумал: они, чего доброго, могут прийти в негодность. И от мысли перешел к действию: заказал подходящий шкаф с низкими полками, чтобы поставить Теилим и небольшие сидурим (молитвенники), поместил его в прихожей и разложил книги.
Понятно, что в подобном общественном месте реклама имеет особое влияние… Многие мечтали о такой возможности, и специально для них в комнате ожидания была создана доска объявлений, которая на самом деле принесла большую пользу.
Кому-то не удавалось продать квартиру, тогда он обратился к маме, и она предложила разместить его предложение на стенде в нашем доме. В мгновение ока мама с помощью бумаги и ручки создала объявление и повесила его – ради помощи тому человеку.
Помимо доски объявлений дом также украшали многочисленные кассовые аппараты, ведь у нас было организовано своего рода торговое представительство – можно было купить кассеты, брошюры и книги – для всего стояли отдельные аппараты, куда вносились деньги на оплату. Мама, отличавшаяся умением вести быстрые и точные вычисления, всегда приходила на помощь покупателям в подсчете сдачи и размене, ловко перемещаясь между кассами.
Из книги «Дом моей матери» рабанит Цвион, дочери рабанит Бат-Шевы Каневски.
