Задумывались ли вы хоть раз о том, где именно происходило Синайское откровение? Не казалось ли вам странным, что точное местоположение горы Синай остается спорным и вызывает множество спекуляций?
Я нередко размышлял о том, как могло так произойти, что Синай — гора, на которую спустился Сам Бог, чтобы явить Себя нашим предкам, гора, на вершине которой была дана святая Тора, гора, у чьего подножия евреи стали Избранным народом, — словом, символ величайших чудес и так много значащее для сынов Израиля место, фактически потерялся, да так, что мы уже много лет не можем понять, где же именно он находился?!
Разве у нас в памяти не отложился ярко первый день в школе или точное место, где мы были, когда получили хорошие новости — например, о том, что нас приняли в колледж, о котором мы мечтали? Разве мы не запомнили в деталях дни своей помолвки и свадьбы или больничную палату, где родился наш первый ребенок? Да как вообще можно о таком забыть?! Эти моменты, которые мы считаем самыми важными в жизни, глубоко выгравированы в наших сердцах и навсегда запечатлены в памяти. И все же каким-то уму непостижимым образом, так или иначе, мы потеряли связь с особенным местом, более важным в историческом плане для нашего народа, чем какое-либо другое.
Чем больше я думаю на эту тему, тем больше начинаю верить, что речь идет не о том, что мы забыли, где находится Синай — мы просто никогда не уделяли этой горе достаточно внимания, не придавали ей особенный статус на фоне остальных.
Сравните это с историей святых Иерусалимских Храмов. Их точное местоположение хорошо известно, да и то, что от них (точнее, от Второго Храма) осталось, все еще существует и является местом паломничества людей со всего мира. Каждый день представители разных народов стекаются к Западной Стене, чтобы вознести свои молитвы.
Синай
«И сошел Бог на гору Синай».1
Потрясающее воображение Божественное откровение было от начала и до конца “организовано” Богом. Фактически каждый нюанс его сюжетной линии сопровождался чем-то сверхъестественным. Евреи видели раскаты грома и слышали вспышки молний. Они видели то, что обычно люди только слышат, и слышали то, что обычно видят. Каждая деталь этого невероятного действа показывала, что Всевышний и только Он управляет природой, меняя ее привычный ход.
Святой Храм
Но уже через несколько глав Тора передает слова Бога: «Скажи сынам Израиля… И построят Мне Святилище, и я буду обитать среди них».2
Чего не хватало в Синайском откровении, что требовало строительства Храма? Разве Бог не продемонстрировал Своему народу, что Он может жить среди них (да еще как!) без помощи кого-либо и чего-либо?
Между тем, что приходит к нам Свыше или извне, и тем, что исходит изнутри, существует огромная разница.
Синайское откровение стало абсолютным проявлением Божественного, спустившегося к народу Свыше, и было полностью лишено вклада со стороны человека. Всевышний Сам сошел на землю — но не народ поднимался, чтобы приблизиться к Нему.
И потому уже через мгновение после того, как Бог покинул гору, она вернулась к своему обычному статусу. Одновременно с этим и еврейский народ вернулся к своему естественному состоянию, вновь принимая на себя воздействие природных сил.
Поэтому в дальнейшем и был дан указ построить Храм.
Мишкан, а затем и Иерусалимские Храмы, создавались благодаря тяжелым усилиям еврейского народа; мужчины, женщины и дети с щедростью и энтузиазмом жертвовали на строительство золото, серебро, ткани, пряжу и другие необходимые материалы. Мы отдавали то, что прежде заработали, что создали сами, делились результатами своего труда. Фактически Храм строили именно мы сами — а не Кто-то Свыше.
Если Всевышний действительно должен постоянно пребывать в среде народа Израиля, внутри каждого из нас, то создавать Храм для Него — именно наша задача.
Возможно, это объясняет, почему местонахождение Храма известно, а местонахождение горы Синай все еще остается загадкой.
Синай лишь был местом проявления Всевышнего, он не заставлял нас концентрироваться на неком связанном с ним труде. Храм же, напротив, стал нашим личным проектом, нашим дитем, и потому он и его местоположение навсегда останутся в наших сердцах и умах.
Сноски
- Шмот, 19:20.
- Там же, 25:1-8.
