Часто ли вы рассказываете своим детям, как познакомилась с их будущим папой (или мамой)? Наши дети очень любят историю о том, как мой собственный папа, то есть их дедушка, настойчиво исполнял роль свата, в то время как сам Всевышний деликатно подмигивал мне из-за кулис мироздания, терпеливо дожидаясь, пока прозреет мое сердце.
Вообще-то эта история началась давным-давно и, в первую очередь, с моих братьев.
Будучи мальчишками, они каждый год после Дня Благодарения, на следующий же день, играли в футбол вместе с Эриком – да, тем самым Эриком, за которого много лет спустя я вышла замуж. Эта ежегодная игра в пригороде Нью-Джерси проводилась в обязательном порядке. Традиция продолжалась, мальчики росли.
Однажды, уже будучи студентом медицинского вуза, Эрик заметил, что в больнице, где он проходил практику, есть пациент с фамилией Сэмлин. Эту фамилию носят мои братья, и Эрик подумал, что, очевидно, есть возможность отдать дань уважения родственнику своих товарищей детства и выполнить заповедь навещать больного. Этим и объясняется его личный визит в палату «мистера Сэмлина».
Предположение Эрика оказалось верным: пациент оказался отцом его друзей. Между моим папой и другом моих братьев завязались теплые отношения, у которых было достаточно времени для развития: Эрик долго учился, становясь высококлассным врачом, а болезнь, от которой лечили папу, увы, только прогрессировала: она была неизлечима.
За годы общения эти двое очень хорошо узнали и прочувствовали друг друга и поэтому охотно делились личными переживаниями. Большая разница в возрасте никак не мешала тому, чтобы их ценности и жизненные цели были схожими.
Так прошло несколько лет. В какой-то момент папа высказал желание, чтобы заботливый молодой доктор познакомился с его дочерью, и тут уже настал момент, когда во всей этой истории должна была появиться я. Правда, моя реакция была не такой, как бы папе хотелось, потому что я сразу же отказалась от этого его предложения.
Дело в том, что медицинские учреждения вызывают у меня непреодолимую брезгливость, и из-за этого я совершенно не хотела заводить отношения с врачом. Как бы я ни уважала самоотверженность представителей этой профессии, я не могла представить себя счастливой и расслабленной рядом с одним из них. Должна признаться, такая моя реакция очень огорчила и отца, и его молодого приятеля.
Но вот папу наконец выписали после очередной госпитализации, и мы всей семьей сидели за дневной шабатней трапезой в доме моих родителей — еженедельная традиция собираться в этот день вместе стала восприниматься нами с еще большей теплотой, когда отец снова оказывался дома. Вдруг в дверь постучали, и, поскольку мама хлопотала на кухне, а папа еще был слишком слаб, чтобы лишний раз вставать, он попросил меня пойти посмотреть, кто там пришел. Гости в нашем доме были обычным явлением, особенно по Шабатам, поэтому я и представить не могла, что этот визит намеренно подстроен.
У двери стоял Эрик, он был в красивом праздничном костюме.
«Что ты здесь делаешь?!»
В тот момент я буквально перестала дышать от испуга. Меня сковал страх того, что молодой врач пришел с плохими новостями о состоянии здоровья папы и что эти новости настолько важны, что нельзя даже подождать до исхода Шабата.
Так что, пожалуй, в тот момент я менее, чем когда-либо, хотела видеть Эрика. Мне и в голову не могло прийти, что он явился по приглашению моего папы, в данном случае игравшего роль свата.
Однако в ответ на мое, прямо скажем, не слишком дружелюбное приветствие Эрик лишь улыбнулся и сказал: «Хорошей субботы!», — прошел в дом и сел рядом с папой.
Я не сразу оправилась от испуга, так что мои разговорные навыки восстанавливались постепенно, но в них и не было особой нужды. Папа провел в общении с Эриком все время до исхода Шабата, обсуждая то, что было интересно им обоим. А я, став невольной слушательницей их беседы, узнала очень много нового, в том числе что до того, как мы переехали в Нью-Джерси, семья Эрика жила в этом же самом доме!
В их разговоре постоянно звучала тема переплетении судеб наших семей, они вспоминали об Атлантик-Сити и самых любимых местах для прогулок и отдыха моего детства.
Когда-то маленький Эрик играл на той же самой песчаной полосе на Коннектикут-авеню, которая и у меня и моей семьи оставила счастливые беззаботные воспоминания. Потом оказалось, что еще поколение назад, то есть его и моя бабушки, жили по соседству в одном еврейском квартале в Южной Филадельфии. Более того, даже семьи обеих наших бабушек жили в одном и том же местечке, причем за много-много километров отсюда — под Киевом.
Тот же дом. Тот же пляж. Та же улица. То же местечко… А когда разговор свернул с намеченного пути, мы узнали друг о друге еще много других интересных моментов.
Я напрочь забыла о своем отвращении к больницам и врачам, а главное, вздохнула с облегчением, что никаких нежелательных медицинских новостей нежданный гость нам не принес. И, если начистоту, теперь я была даже рада, что он присоединился к нам в этот Шабат.
С того дня мы стали встречаться, а спустя год поженились. Мой отец отлично понимал то, чего поначалу совсем не понимала я: мне предстоит выйти замуж за человека, а не за его профессиональную деятельность. Кстати, моя гордость за работу мужа в результате оказалась настолько большой, что меня никогда не волновало практически полное отсутствие у него свободного времени.
Если вдуматься, изначально нас с Эриком свело исполнение двух заповедей: посещение больных и гостеприимство. К тому же нам посчастливилось иметь одного очень настойчивого свата, который без устали трудился над своей миссией при том, что был очень болен. И именно благодаря ему я смогла познакомиться с человеком, который в дальнейшем стал центром моего мира.
В последние годы своей, к величайшему сожалению, недолгой жизни папа становился все слабее и регулярно оказывался в больнице. Из-за этого он пропустил множество счастливых моментов, в которых с радостью принял бы участие, в том числе выпуск Эрика из вуза и вечеринку по случаю нашей помолвки. Слава Богу, папа смог быть с нами под хупой и прожил еще несколько месяцев, получив возможность насладиться вестью о том, что мы ждем ребенка.
Наши четверо прекрасных детей и двое внуков (с Божьей помощью, их будет больше) — достойный результат непревзойденных усилий со стороны моего отца, настолько мудро и тонко сыгравшего роль свата.
Подумать только, несмотря на серьезные проблемы со здоровьем, он продолжал ставить перед собой цели, которых пытался достигать. И когда каждый год в годовщину ухода папы из жизни я традиционно пересказываю эту историю, то мысленно молюсь о том, чтобы все мы вдохновлялись его примером и с максимальной пользой проживали время, которое нам дается, чтобы осуществить все свои планы.
По случаю 35-го йорцайта моего отца, Ицхака бен Хаима — Ирвина Сэмлина, благословенна его память, который в этом году пришелся 23 января. Да возвысится его прекрасная душа!
