Тора сообщает нам о том, что Яаков боялся встречи со своим братом Эсавом. Яаков обращается к Б-гу с молитвой. Написано, что он приготовил подарки, готовился к войне и молился. О чем он молился? На первый взгляд в тексте присутствует тавтология: «Спаси же меня от руки брата моего, от руки Эсава»! Но ведь и так понятно о ком речь: достаточно было сказать «брат» или «Эсав», ведь у Яакова не было больше братьев. Почему же Тора так педантична в каждом слове: «от руки брата моего, от руки Эсава»? Либо «от руки брата моего», либо «от руки Эсава»! Зачем нужны оба этих выражения?

Интересно, что ответ, который кажется подходящим, написан в книге «Зоар». Там сказано, что человек во время молитвы должен быть предельно точен, он должен однозначно проговаривать то, о чем он молится. Если так, то сказать «от руки брата моего» не достаточно — ведь, теоретически, речь могла идти и о другом близком родственнике, который тоже мог быть назван «братом». Поэтому Яаков уточняет: «от руки Эсава».

Но даже исходя из написанного в «Зоар», возникает вопрос. Почему не написано: «от руки брата моего Эсава»? Говорит автор «Бейт а-Леви», что тут мы имеем дело с важным принципом: «деяния отцов — знак потомкам». Не случайно формулировка в Торе именно такая. Слова молитвы Яакова делятся на две части: в первой фигурирует «брат мой», а во второй —  «Эсав». «Брат мой» — это указание на родство. Братья обычно бывают близки друг к другу. Имя «Эсав» указывает на злодея Эсава — на человека, который Яакову глубоко чужд.

Яаков попросил у Всевышнего помощи в отношении двух возможных ситуаций. Есть состояние физической опасности: Эсав способен, не дай Б-г, уничтожить Яакова в бою и убить его сыновей. Но существует также опасность стать близким к Эсаву, ведь он «мой брат». Эсав был злодеем не только потому, что он хотел убивать и уничтожать — он вообще был глубоко грешным человеком. И когда мы находимся в состоянии, которое Яаков описал словами «брат мой», мы тоже в большой опасности. Поэтому Тора подчеркивает, что Яаков просил Всевышнего: «Спаси же меня от руки брата моего», и что об этом он просил в первую очередь. «Поскольку он мой брат, то мы, возможно, все же станем ближе друг к другу, и в будущем наступят такие времена, когда я, а также мои дети и внуки, окажемся на территории Эсава» — Яаков просил избавить его и от этого тоже: «Спаси же меня от руки брата моего». А «от руки Эсава» — очевидно, что это была просьба о спасении от физического ущерба.

И действительно, мы видим, что дальше Эсав обращается к Яакову: «Отправляйся в путь и пойдем, и я пойду наравне с тобой». Суть предложения Эсава объясняется в мидраше: «Послушай! Может, давай напополам? Я буду выполнять заповеди наполовину, а на вторую половину ты будешь вместе со мной…». Эсав уже готов на компромисс — Эсав готов сближаться с Яаковом, идти на уступки. И действительно, можно обнаружить в нашей долгой истории моменты, когда потомки Эсава начинают «дружить» с народом Израиля: они участвуют с нами в различных мероприятиях, они наши друзья. И это не меньшая опасность, чем причинение физического вреда. И именно это имел в виду Яаков, говоря: «Спаси же меня от руки брата моего, от руки Эсава». Т.е. тут две независимые молитвы: одна касается ситуации, когда Эсав пребывает в состоянии «брат мой», т.е. в состоянии близости к нам, что тоже несет в себе опасность, потому что он может, не дай Б-г, оказать на нас влияние, и мы научимся от него плохим вещам. Вторая молитва, по всей видимости, являлась просьбой о физическом спасении.

Да удостоимся мы избавления от Эсава — как от физической опасности, так и от духовной. И да удостоимся мы Полного Избавления!

Хорошей Субботы всем нам.

Спасибо и всего вам наилучшего!