«День шестой».
Берешит (1:31)
Раши комментирует: «К слову «шестой» добавлена буква Ѓей в завершение всего творения – Б-г поставил условие с ним, что евреи примут на себя пять частей Торы. Другой смысл: «шестой день» – все находится в подвешенном состоянии до того самого шестого дня, шестого Сивана, уготованного для дарования Торы».
Все прошлое, настоящее и будущее как для нас, так и для всего мира зависит от исполнения Торы. Осознание силы Торы и защиты, которую она дает на каждом шагу в нашей жизни, всегда было главным принципом каждого еврея. Во всех поколениях родители старались, чтобы их дети усвоили эту идею. Они всячески иллюстрировали ее, чтобы она укоренилась, как можно глубже.
В одной знаменитой ешиве в Иерусалиме работает преподаватель, который известен своими прекрасными уроками по Торе. Это то, что привлекает к нему многочисленных учеников, которые учатся у него тому, как прочувствовать вкус каждого листа Гмары.
Уже в детстве он был известен тем, что открывал сладость Торы. Даже его учителя в хедере отмечали, что он учится с особым рвением, гораздо большим, чем у других его сверстников.
Так и в юности, поступив в ешиву, он не отрывался от листа Гмары даже на короткое время. Его и на каникулах видели с радостью и удовольствием усердствующим над Торой. Он был похож на человека, который любит мед и намазывает его на пирожное, а затем откусывает от него кусок вместе с медом. Кто смотрел на него во время учебы, чувствовал, что злое начало не властно над ним. Обильная радость в учебе была настолько искренней, что казалось, даже если постараются отвлечь его какими-то «важными делами», он не оставит Тору. И потом, когда он сам уже стал преподавателем, ему удавалось передать эту радость учения своим воспитанникам, усвоившим ее от него как образ жизни.
Однажды, будучи в подходящем расположении духа, он рассказал ученикам о том, как достиг такого уровня. – У моих родителей, которые жили в Польше, в маленькой области рядом с Варшавой, было предприятие по производству варенья. В то время варенье делали естественным образом, и главными ингредиентами для него были ягоды, росшие в соседних лесах.
Когда настал сезон приготовления варенья, наша семья отправилась в леса, и мы стали срывать ягоды везде, где находили их. Принеся их домой в больших корзинах, мы сортировали их по сочности. Потом из самых сочных ягод делали варенье.
Поскольку все зависело от ягод, а не от синтетических веществ, которые используют в наши дни, то вкус варенья в огромной степени зависел от качества того, что удавалось сорвать в лесу.
В те годы, когда Свыше нам помогали, и погода позволяла вырасти вкусным и сочным ягодам, варенье тоже получалось вкусным. Если же нет – получалось наоборот.
– В один год, – продолжал свой рассказ учитель, – в лесу выросли особенно сочные ягоды. Так получилось в результате редкого сочетания жары и холода, которые чередовались друг с другом и заставили кусты и деревья плодоносить. Варенью, получившемуся в тот год, не было подобного по вкусу и запаху. Даже мои родители, которые занимались этим десятки лет, заявили, что не помнят за всю свою жизнь такого прекрасного продукта.
Однажды, когда мой отец пришел домой после вечерней молитвы, он застал всех детей собравшимися вокруг одной банки с вареньем. Все говорили о том, какое оно вкусное.
Отец был мудрым и понимал, что хотя эта сцена связана с материальным влечением, не стоит ругать детей за то, что они едят варенье. Он выбрал другой подход.
Он обратился к нам и попросил на секунду оторваться от банки. Затем он спросил: «Знаете, откуда я сейчас иду?» Все дети ответили хором: «С урока в бейт-мидраше». Отец продолжил: «И куда я иду завтра в 3 часа ночи?»
«Кто ж не знает! Завтра ты тоже идешь на урок», – ответили мы с детской интонацией победителей. Мы хотели доказать папе, что ему не удастся поймать нас на незнании…
«Верно, все верно, любимые мои дети, – сказал отец, – а теперь послушайте, что я хочу вам сказать. Знайте, все варенья в мире, все конфеты и пирожные, какие только можно найти от края земли и до края, не сравнятся со вкусом одного листа Гмары. Более того, все самые вкусные блюда в мире не стоят даже одной строчки из Раши и Тосафот. И прежде, чем вы продолжите лизать свое варенье, положите эти мои слова себе в сердца», – так закончил отец свою речь.
Он произносил все это с такой серьезностью, что каждое слово, слетавшее с его уст, производило на меня глубочайшее впечатление.
Это заставило меня в тот же миг принять решение: я оставлю позади все удовольствия нашего мира и попробую прилепиться к листу Гмары.
В ту ночь я уже не мог сомкнуть глаз. Я ждал до трех часов ночи, когда мой отец ежедневно вставал. И когда он открыл дверь и вышел на улицу, чтобы отправиться в бейт-мидраш, я тихонько стал красться вслед за ним, ускоряя шаг. В итоге я даже обогнал его и пробрался в бейт-мидраш первым.
Я оказался среди первых десяти пришедших учиться. Когда мой отец пришел, он увидел меня склонившимся над Гмарой. Он заботливо благословил меня, чтобы я удостоился всю свою жизнь наслаждаться листом Гмары. И это благословение действует в моей жизни до сих пор.
