Однажды возник конфликт между злым и жестоким человеком и почтенным евреем из общины Йезда. В итоге суд решил, что еврей прав, но этот жестокий человек отказывался принимать решение суда. Поэтому он выдумал злостный и беспочвенный навет против еврея. Все обдумав, он снова обратился в суд, чтобы изложить свои обвинения.
Вскоре еврея вызвали для перекрестного допроса. В «лучших» персидских традициях допрос включал жестокие пытки. Тот факт, что обвиняемый был евреем, не принес ему пользы, и вскоре его приговорили к казни через повешение. В те дни такое наказание было распространено в Персии. Были постановлены точные день и час казни.
Когда в святой общине услышали эту тяжелую весть, евреи не находили себе места от страдания и уныния. Все сразу же собрались в центральной синагоге для молитвы, в ходе которой они изливали душу, умоляя Б-га помочь. Но не стали они отказываться и от собственных попыток повлиять на ситуацию. Лучшие адвокаты были наняты, чтобы заступиться за брата-еврея, заключенного под стражу. Но суд отклонил апелляцию заново рассмотреть дело, и они были вынуждены отступить, так и не высказав своих аргументов. Казалось, приговор уже никак не отменить.
После короткой и душераздирающей встречи члены семьи пошли сопроводить своего родного к месту казни. Его ввели в зал с закрытым лицом, как и было принято. Веревка для повешения уже была приготовлена и крепко привязана к крючку на потолке. Когда сняли покров с головы осужденного, все увидели его бледное лицо, но глаза его не переставали излучать уверенность. Веревку завязали на его шее и прежде, чем убрать подставку из-под ног, спросили, какова его последняя просьба.
Каково же было всеобщее удивление, когда этот человек решил выразить странную и непонятную просьбу: «Прошу отвязать веревку от этого крючка и привязать ее к тому», — сказал он, показывая рукой на другой конец зала.
Просьба удивила палача, но, как и требовал закон, ее нужно было исполнить. Тюремщик поднялся к потолку, снял веревку и поспешил привязать ее к потолку на другом конце. Полную тишину, царившую в зале в те минуты, нарушали лишь тихие слова молитвы, раздававшиеся из уст осужденного. Когда веревка была привязана на новом месте, еврея снова подвели к месту повешения. Члены семьи ждали, что он, по крайней мере, глазами попрощается с ними, но их родной даже не взглянул в их сторону. Казалось, весь он погружен в молитву и не обращает внимание ни на что происходящее вокруг.
Настал страшный момент. Осужденного поставили на стул, а все собравшиеся затаили дыхание. Веревку снова обвязали вокруг его шеи, и сразу же вслед за тем палач убрал стул из-под его ног. Веревка натянулась, и еврей полетел вниз… ударившись о пол зала. Возглас недоумения раздался у присутствующих. Они смотрели на поразительное зрелище, не понимая, реальность это или иллюзия. Человек лежал на каменном полу с болью от внезапного удара. Рядом с ним были разбросаны куски штукатурки, а лицо его сияло счастьем, словно не из этого мира, как у человека, спасенного от смерти. По какой-то непонятной причине крючок, к которому была привязана веревка, оторвался и унес с собой кусок потолка.
Персидский закон гласил, что если человек был повешен хоть на одно мгновение, даже если остался жив, он считается казненным по всем правилам. Поэтому еврея отпустили на свободу, и он вернулся домой к семье на радость близким и к досаде врагов.
Придя домой и немного оправившись от тяжкого переживания, члены семьи не смогли сдержаться и не задать очевидный вопрос: «С чего ты вдруг решил в последний момент выступить именно с этой просьбой? Зачем нужно было переносить веревку на тот крючок? Может, у тебя была секретная информация, что он плохо прикреплен к потолку?»
Как же они удивились, когда их родной простодушно ответил: «Ничего я не знал о том крючке. Но стоя в первый раз с веревкой на шее и не имея никаких шансов на спасение, я внезапно вспомнил слова царя Хизкии. Услышав пророчество: «Ибо умрешь и жить не будешь», он ответил: «Вот что выучил я из дома отца: даже если острый меч занесен над шеей человека, пусть не воздерживается от молитвы». В тот момент в моем сердце пробудилось сильное желание вознести мольбу перед Б-гом. Но времени у меня оставалось немного, поэтому, когда мне предложили назвать последнюю просьбу, Б-г подсказал мне попросить палача перенести веревку на более отдаленное место. Я думал, что пока они будут это делать, я смогу использовать время для молитвы о спасении. И действительно, когда в оставшиеся от моей жизни минуты я всецело погрузился в молитву, внезапно пришло спасение. Со мной случилось то, чего не случалось никогда – чудесным образом веревка оторвалась, и мне была оставлена жизнь»
