Предыдущая часть
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ИОВ И АВРААМ
Радость Авраама в тот тяжкий час – что она значит? Понять это – помогут нам Иов и Ноах.
Иов, живший после Ноаха, сказал, и мы доныне говорим за ним в час горя и утраты: «Г-сподь дал – и Г-сподь взял; да будет имя Г-сподне благословенно!» (Иов, 1:21). И на слова жены: «Прокляни Г-спода – и умри» (там, 2:9), – ответил: «Да неужели добро мы примем от Б-га, а зло нет?» Глубочайшая мысль здесь у Иова: все – от Него, Творца; Он – Источник и добра и зла! И все страдания – лишь волею Небес: «Ибо стрелы Всемогущего во мне» (там, 6:4)… Один на Небесах – и мы пьем из обеих Его чаш…
Иов, Авраам – праведники оба; но – «радость заповеди в сердце Авраама» (Берешит Раба), – не как у Иова… У Авраама радость та – не спорит с горем от потери сына. Ведь бытиём уже одним своим во всякий миг Ему мы все обязаны – в страданиях и в неге…
И это Иов приемлет, быть может, разумом. А сердцем?
Когда коснулись муки прямо его плоти, – «Открыл Иов уста свои и проклял день свой… Да сгинет день, когда родился я, и ночь, в которую сказано: «Зачат муж»!… Зачем не умер я при выходе из чрева… и был бы у меня покой…» (там, начало гл. 3).
Великий праведник проклял день свой, – но не все дни мира этого, полного зла… Свое рождение – но не сотворение миров с их самого первого мига. Увы – не осознал себя, как видно, тех миров частицей – имеющей и роль, и цель особую свою в служении Творцу, равно в страданиях и благе, – как Авраам…
Истории Авраама и Иова, как и сами эти люди, связаны между собою чрезвычайно тесно, и именно различием своим – полярным.
Иов теряет все – в мире материальном, имущество, детей и даже тело, – не умирая; и лишь о душе Всевышний приказал Сатану: «Только душу его сохрани», – чтобы сознавал свою потерю (там, 2:6).
Аавраам же – теряет все в мире духовном, самый смысл бытия своего (так мог он думать, не зная, чем испытание в действительности кончится, – и что даже если он зарежет сына, то за этим придет оживление мертвых и избавление). То есть, – так он думал, – не только не сможет исполнять свою миссию и продолжать то, что делал всю жизнь, – но и погубит плоды трудов своих – больше чем столетних! Ведь нет худшего поношения имени Всевышнего, чем когда учитель преступает грубо то, чему учил… Ведь происшедшее не останется в тайне – Ишмаэль и Элиэзер, люди неглупые, поймут – все, кроме высочайшего духовного смысла содеянного Авраамом! Даже не присутствуя на месте приношения, а только сопоставляя все ими виденное: совершенно особую атмосферу того трехдневного путешествия (см. далее наш вопрос 8, р Ш. Р. Гирш), и уход от них Авраама и Ицхака с огнем, ножом и дровами, но без агнца, – и возвращение Авраама одного – при исчезновении навсегда Ицхака… После того, что не узрели облако святости над местом приношения… чем это станет для них? И станет все известным всюду всем, – и Авраам не сможет больше учить никого и никогда… Не сможет сам, – и кто станет слушать другого, кто вдруг придет когда-нибудь после него?
Про Авраама мы знаем все – где жил, служил и родословие вплоть до Адама. Время и точное место событий… А у Иова – где и когда он жил – широкий спектр мнений. И даже жил ли, – или сам он – аллегория, дан нам в пример и для науки… (Рамбам, Море невухим, т. 3, гл. 22).
А ведь Иов… действительно, не столь уж важно – где, когда…
Иов – это нигде и везде; никогда и всегда; никто и каждый из нас – встречающих беду и боль, пусть не в столь крайней мере, как он, – и не всегда встречающих, как Авраам… С каждым из нас это было – успех и благополучие, уверенность, что жизнь ведем как надо, – и вдруг беда, потеря, боль – у каждого по мере своей…
И каждый – встречает Всевышнего в конце пути… Сто сорок лет жил Иов после той встречи – вдвое дней против его прежних, и вдвое стало всего, что было до беды, – «умножил Г-сподь все, что было у Иова, вдвое» (там, 42:10). Сто сорок лет его – дважды семьдесят, о коих сказано: «Дней жизни нашей – семьдесят лет» (Теилим, 90:10). Это – долго-долго; и удвоение здесь – не намек ли в какой-то мере на йом, ше-куло арох, – на вечность, что за пределами этого мира?
Но удвоения-благословения Иова – индивидуальны, персональны, – и не касаются его детей, которых было до и стало после – десять. Ведь хоть и тысяча их будет, Иовов, – не сложатся в народ, и нет обетования: «Распространишься ты на запад и на восток, на север и на юг» (Берешит, 28:14); все это – привилегия Израиля. И дети – сыновья, наверное, достойные, – не названы по именам, а только дочери… Не понесут его имени дальше на страницах святых книг, – не как у Авраама: «В Ицхаке наречено будет тебе потомство» (Берешит, 21:12).
Но при всем том – предпочел Всевышний искренние жалобы Иова «правильным речам» друзей его: «И молвил Г-сподь Элифазу Тэйманитянину: пылает гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих, ибо вы не говорили обо Мне так правдиво, как раб Мой Иов» (там, 42:7), – и вновь называет Иова «рабом Моим», как в начале книги, несмотря на жалобы его…
И был Иов вознагражден, как не мечтал не он один – никто. Не только в мире земном, как говорилось выше. Но – куда больше и важнее: названа именем его одна из книг Священного Писания, которая столь многому нас учит… Награда редкая и сколь же праведнику дорогая!
Но превыше всех – заслуга Авраама! Потерявшего не меньше – много больше; и – «радость заповеди в сердце его»! И – беспредельная преданность Творцу, Творящему и зло, как говорит пророк: «(Я) – создаю свет и творю тьму, делаю мир и творю зло; Я, Г-сподь, свершаю все это» (Йешаяу, 45:7). И так – ибо завязаны добро и зло тугим узлом в руке Творца, – как мы верим, начиная с Авраама, – для торжества тысячекратного, недостижимого без зла того – добра!
И мы, когда приходит громко зло, – знаем, что и добро идет – крадется вслед за ним беззвучно… И обернется благом многократным, как у обоих праведников тех! И потому встречать мы все должны как Авраам – «с радостью заповеди в сердце», – помня, чье мы семя, как сказано о нас: «В Ицхаке наречено…»
