Рабан Гамлиель говорит: пока не сказал эти три слова, не исполнил своей обязанности. И эти слова: Песах, маца и марор (горечь). И задавали вопрос наши мудрецы: подобало бы вначале вспомнить о рабстве, съесть марор, и только после этого мацу, которая напоминает об избавлении. Почему написанное предваряет мацу марору, «На маце марор, и так едят», вначале мы едим мацу, и только после нее – марор.
И как во всех заповедях святой Торы есть в этом идея и урок. Раб, в его бедности и мучениях, в низости положения привыкает к своему состоянию так, что совершенно не чувствует своей малости. Наоборот, иногда он доходит до состояния «и полюбил я моего хозяина», и совсем не хочет выходить на свободу, где он должен справляться с трудностями свободного мира. «Помнит он лук и чеснок, который ел в Египте бесплатно»… Если он стонет, то это из-за того, что работа слишком трудна, и он просит облегчить груз: «И застонали сыновья Исраэля из-за работы» – но не из-за рабства.
На что это похоже? История из жизни. Русский царь прибыл для осмотра в один военный лагерь. Организовали для него смотр, и царь прошел между двумя рядами казаков, а в руках у них обнаженный меч. Вдруг один из казаков опустил свой меч на голову царя. Чуть не рассек своего царя. С быстротой молнии ударил один из стоящих рядом по мечу и отклонил его в сторону. Спас царя от верной смерти. С чудесным самообладанием продолжил царь обход, и когда пришел в армейский штаб, распорядился казнить покушавшегося на него и привести к нему своего спасителя. «Царь обязан тебе жизнью, но он не любит оставаться должником, — сказал он. — Что ты просишь взамен». «Многомилостивый царь, — ответил солдат, — командир базы наказывает меня без всякой причины и обязывает меня внеочередными дежурствами. Прикажи, пожалуйста, чтобы он относился ко мне милосердно».
«Будь уверен, что так я и сделаю», — сказал царь. Казак с чувством поблагодарил и вышел счастливый. А царь разочарованно пробормотал: «Какой глупец. Ведь он мог попросить, чтобы я назначил его командиром базы».
Но царь не прав. Он не мог попросить этого, так как взгляд солдата был взглядом рядового, которого гоняют взад и вперед, и все помыслы его лишь облегчить бремя.
Так было в рабстве с сыновьями Исраэля в Египте. «Не слушали Моше из-за нетерпения и тяжелой работы». И когда казни обрушились на Египет, даже после девятиказней, после того как тяжелая работа была отменена и прекратилась в Рош а-шана, отказались большинство евреев изменить свое положение, отказались выйти из Египта, и четыре пятых из них умерли во время казни тьмой (Раши, Шмот, 13:18).
Поэтому понятно, почему отмечают Избавление едой мацы прежде, чем вспоминают горечь рабства съедением марора. Ибо только после того, как были избавлены, только после того как испытали освобождение и свободу, только после этого поняли, каким горьким было рабство, в каком низком положении они были.
И как это верно относительно наших тел, так это верно и относительно нашего духовного положения. Автор книги «Диврей хаим» рассказывал об одном раве, приехавшем в город и увидевшем, что многие там поражены пьянством. Люди проводили ночи в кабаках, валялись на улицах, и в подпитии возвращались домой. Рав постановил, чтобы ни один человек не пил ни одной капли спиртных напитков. Каждый, нарушивший запрет, будет наказан со всей строгостью. Не прошло и дня, как первый пьяница появился на улице. Его схватили и привели к раву. «Что ты можешь сказать в свое оправдание», — спросил рав. «Хи, хи, — ухмыльнулся пьяница, — ничего, кроме вкуса напитка». Удивился рав: «Кто знает, может быть, его довод справедлив, может быть, невозможно устоять перед его вкусом». Распорядился рав, чтобы принесли ему рюмку, чтобы попробовать. Принесли ему, и он попробовал кончиком языка. Лицо его скривилось и позеленело. «Тьфу, — сказал он, — горькая, как полынь! Надо бы тебя наказать, но я не знаю наказания более горького, чем питье этого ужасного напитка!»
Так и в отношении грехов. Тот, кто погружен в них, полагает, что нет чудеснее того, чем валяться в грязи. Только когда будет вызволен и очистится, поймет, в каком зловонии он находился. Только после «Песах» и «маца» точно поймет, что такое «марор». (Мааян а-моед)
