В книге пророка Даниэля рассказывается, что Невухаднецар (Навуходоносор), увидев настоящие чудеса и убедившись в силе Всевышнего, сложил песнь восхваления и запел ее. В Талмуде сказано, что он не смог ее допеть, поскольку ангел Гавриэль зажал ему рот. И объясняют мудрецы Талмуда, что, если бы ангел не вмешался и песня была бы завершена, она превзошла бы по красоте даже Теилим царя Давида.
Существенный недостаток
Один мой родственник как-то спросил меня: «Разве хорошо, что ангел наступил на горло той песне? Негоже ангелу затыкать человеку рот! Раз он талантливей самого Давида, пусть прославляет Всевышнего прекрасной песней!»
Чтобы ответить ему, мне пришлось начать издалека. Сначала нужно понять, как Невухаднецар смог подняться на такой уровень — выше самого царя Давида.
Причина в том, что изначально он был бесконечно далек от Всевышнего. Такой человек, когда ему открывается величие Творца, испытывает колоссальное воодушевление. Ведь все ново для него — он и не представлял раньше о величии Царя Царей!
А тот, кто живет служением Всевышнему, знает Его Величие и Славу, и, адаптировавшись к этому, уже не воспринимает так остро. Поэтому Невухаднецар и оказался «талантливей» царя Давида. Он был путником, пришедшим издалека, и был потрясён до глубины души, не уставая восхищаться.
Однако в его песнях был один существенный недостаток.
Дело в том, что Давид, слагая псалмы, думал не только об изысканной красоте стиха. Для него было главным, чтобы каждое слово несло лишь истину о Творце. Истину, которую он познал благодаря особой близости к Нему.
Но не так пел Невухаднецар, почти не знающий Творца, хоть и был необычайно впечатлён Его Величием. Он действовал лишь по велению своей души и гнался только за красотой, не подбирая слов с кропотливостью и дотошностью Давида — что-то приукрашивал, где-то утрировал…
Теилим стали частью Танаха именно потому, что царь Давид сложил их из слов Истины.
Если бы Невухаднецару было позволено завершить свою песнь, мы, любуясь ее красотой, возможно, ценили бы ее больше, чем Теилим, и это ввело бы нас в заблуждение.
Поэтому было необходимо прекратить такую песнь, которая выражена излишне красиво, но в которой не было и не могло быть истинного выражения того, что постиг о Творце царь Давид.
Вложить в слова только то, что знаешь
О подобном сказано в трактате Йома — приводится следующий рассказ.
Моше назвал Всевышнего великим, могучим и грозным.
А вот пророк Ирмияу, воочию видевший разрушение Храма, не называет Его «грозным». Он даже не может себе представить, чтобы назвать «грозным» того, кто допустил такое…
Пророк Даниэль, видевший порабощение сынов Израиля, не знает, где сила Бога, поэтому не называет Его «могучим».
У пророков не было сомнений в истинности Торы, в истинности слов Моше, но они не видели, не чувствовали сами того же, что и Моше, поэтому остерегались об этом говорить. Для них было важней избежать недостаточно взвешенных слов, чем хоть в малейшей мере приукрасить свою речь.
Писать и все же порой стирать
А вот пример из жизни Рава из Бреста.
Ему нужно было выбрать раввина для одного города, и выбор надо было сделать из двух весьма талантливых кандидатов. Оба были учениками его отца, великого рава Хаима Брискера.
Вскоре рав из Бреста без сомнений дал знать ученикам о своем выборе. А когда его спросили, чем он руководствовался, ведь оба очень способные и достойные люди, он ответил, что между ними есть одно различие. Первый видел, как его отец пишет комментарии к Талмуду и как стирает их, если обнаруживает, что они недостаточно истинны, хотя в их написание уже вложен большой труд. Второй же видел только, как отец писал, но ни разу не видел, как тот стирает. А раввину необходимо понимать, что всякое слово, в котором нет истины, должно быть стёрто. В этом суть Торы.
Мудрость по большей части заключается в содержании, а не в форме. Истинность и точность в словах о Боге, безусловно, дороже изящности и прикрас.
