«Когда купишь еврейского раба»
Мишпатим (21:2)
Если бы нас попросили дать пример заповедей Торы, мы бы тут же вспомнили заповедь Шабата, молитву, тфилин. Если бы нас спросили, какие заповеди самые важные, мы бы назвали Йом Кипур и Песах, законы супружеской жизни, запреты на некоторые виды пищи.
В предыдущей главе мы читали о подготовке народа Израиля к дарованию Торы, о трех днях ограничения, о великом огне и дыме, словно из печи, о молниях и звуке шофара. «Голос Б -га в силе, голос Б -га в великолепии, высекает языки пламени и сотрясает пустыню». Это было дарование Торы. Мы ждем, какие же законы нам заповедуют, и вдруг читаем о правах раба и рабыни, о законах, касающихся нанесения ущерба и охране имущества, о том, что нельзя причинять страдания пришельцу, сироте и вдове, нельзя никого проклинать и искажать правосудие.
Это законы, действующие между человеком и его ближним, которые, на первый взгляд, не являются исключительно присущими иудаизму. Это не цицит и тфилин, не мезуза, не Шабат и не праздники. Почему так? Возможно, ответ находится в следующей истории. Ее рассказал тот, с кем она произошла, – рав Ицхак Яаков
Рудерман, глава ешивы Балтимор, автор книги «Мибейт Леви». Когда-то он учился в ешиве Слободка и считался одним из ее выдающихся представителей. Однажды он трудился над решением одного трудного вопроса, поставленного в Талмуде. Товарищи не сумели помочь ему, и он решил спросить раби Лейба из Вилкомира. Раби Лейб, зять рава из Поневежа, много лет был главой еврейской общины Вилкомира, но в старости ушел с этой должности и поселился в городе Ковна, чтобы без помех погрузиться в Тору.
Слободка была пригородом Ковны, и раби Ицхак Яаков Рудерман пересек мост над рекой, чтобы добраться до дома раби Лейба и изложить ему свой вопрос. Раби Лейб выслушал вопрос, достал Гмару и углубился в соответствующий раздел. Но вопрос действительно был твердым, как железо! В итоге рав проводил своего молодого гостя наружу, предупредив быть осторожнее в темноте – на улицах полно ям, и ничего не видно.
Раби Ицхак Яаков благополучно добрался до своей комнаты, обессилевший от целого дня умственной работы и длинной прогулки. Он прочел Шма Исраэль и погрузился в сон. Когда он проснулся, за окном уже было утро. Он открыл глаза и увидел раби Лейба, которому тогда было 86 лет, стоящим рядом с его кроватью и смотрящим на него. Раби Ицхак Яаков тотчас стал омывать руки и с трепетом спросил: «Что рав делает здесь?» «Ждал, пока проснешься, – добродушно ответил пожилой учитель, – Когда ты ушел, я продолжил размышлять над вопросом и нашел решение. Я сразу же направился сюда, выяснил, где ты живешь, и вот я здесь. Когда благословишь на Тору, я дам тебе ответ…» Рав Ицхак Яаков разволновался: «Вы, верно, ожидаете уже долгое время! Почему не разбудили меня?» Рав вздрогнул: «О чем ты думаешь? Ведь это означало бы украсть у тебя сон! Тогда моя заповедь совершилась бы через нарушение!» В этом весь иудаизм «на одной ноге». Так было и со скрижалями: на одной – заповеди между людьми и Б -гом, на другой – между одним человеком и другим. Народы мира не понимают, что соблюдение прав ближнего – тоже заповедь; что совершение добра есть тоже служение Б -гу; что Тора освящает материальную жизнь; что «половина вам» – это тоже «половина Б -гу» (выражение, используемое для выполнения законов праздника). Вот почему Творец возвестил нам в первую очередь законы об имуществе, права рабов, заботу о сироте и вдове. Это для того, чтобы мы укоренили в своих сердцах, что совершенное служение Б -гу – это соединение двух скрижалей – обязанностей перед Б -гом и обязанностей перед нашими ближними!
