По еврейскому обряду проведения Седер Песах, полагается, рассказывая об исходе из Египта, ориентироваться на психологию четырех типов детей. Один – Мудрый, другой – Нечестивый, третий – Простак, а четвертый – «такой, что даже спросить не умеет». И надо ответить каждому по порядку, по его вкусу и по мере его понимания.

Четыре Сына тесно связаны с Четырьмя Вопросами.

Начнём с Мудрого Сына. Он спрашивает: «Каковы порядки, законы и правила, которые заповедал вам Г-сподь, Б-г наш»

В Торе, хуким — это такие законы, которые не поддаются логическому осмыслению. Например, вот такой вопрос: почему евреи не едят свинину? Многие полагают, что это из-за причин, связанных со здоровьем, однако вам необязательно заражаться трихинеллёзом (заболевание, вызванное червями-паразитами — трихинеллами, которому подвержены домашние свиньи при свободном выпасе). Организм человека весьма восприимчив к этому заболеванию). Но Тора говорит: евреи не едят свинину не по причине возможных заболеваний, а из-за духовных соображений.

О каких духовных причинах идет речь?

Свинья — единственное животное в мире, обладающее внешними признаками кошерности (раздвоенные копыта), но не внутренними (животное, жующее жвачку). Поэтому за внешними атрибутами «кошерности» свиньи кроется внутренняя нечистота. Талмуд называет это лицемерием, а это поведение, к которому Б-г питает отвращение. Эти моральные причины делают свинью запрещенным для еврея животным.

Каббала учит, что, питаясь не чистыми, не кошерными животными, наш организм с трудом воспринимает духовные наставления, которым требуется особая чистота, и поэтому, нарушая кашрут, стать духовно зрелым человеком весьма сложно.

А ты обязан научить его законам праздника Песах, ибо никто не должен есть ничего запрещенного после жертвоприношения для праздника.

В наши дни, когда от Храма остались только руины, мы не совершаем пасхальных приношений. Но по окончании пасхального Седера не подается десерт, как обычно в конце трапезы, чтобы празднующие чувствовали вкус пасхальной жертвы.  Вместо десерта, мы едим афикоман — кусочек мацы в конце трапезы.

Мы подошли к первому из  Четырёх связующих вопросов: почему вечерами мы обычно едим хамец, а в эту ночь — мацу. Потому что в эту особенную ночь, нам нужно прикоснуться к самой сути праздника и понять, что такое жизнь и что такое «хлеб бедности«, маца — именно в ней кроется вся суть мудрости. Маца символизирует отказ от своего эго, и этот отказ по-настоящему ценен.  

Мудрый Сын  хочет докопаться до самой сути и поэтому рассматривает  законы праздника Песах, чтобы разобраться в настоящей еврейской мудрости.

Горькие травы

Что говорит сын «Нахал» (Нечестивый сын)?

Этот Сын — создает для нас реальные трудности. «Что это за пасхальная служба у вас? — говорит он. — Мне она подавно не нужна». Он выкорчевал себя из народа Б-жьего, из еврейского народа. Он глумится над традициями, высмеивает всё еврейское. «Всё это по-детски смехотворно. Мне наплевать, еврей я или нет». Он даже не задаёт вопросы, так как самоуверенно надеется, что его «недалёкие» родные не найдут на них ответы.

Почему бы не отвести Сыну-Нахалу, Нечестивому Сыну последнее место? Разве он не хуже всех?

Почему мудрецы удостаивают его чести находиться рядом с Мудрым Сыном? Несмотря на всевозможные противостояния родным Нечестивого Сына, он неравнодушен к обсуждению того или иного вопроса, с ним все еще можно поговорить.

Он постоянно настороже и готов думать. Если вы сможете направить его в правильное русло, он станет Мудрым Сыном!

Вы спросите: «Почему Нахал (Нечестивый Сын) вообще находится в списке сыновей?»

Потому что его нельзя просто вычеркнуть из удела еврейского народа. Нам нужно приложить все усилия, чтобы достучаться до его сердца.

Мы можем провести параллель второго вопроса из «Четырёх» с характером Второго Сына: «В эту ночь мы едим горькие травы». Нахал (Нечестивый Сын) — прообраз горечи. Он расточает своё время в поисках «смысла» для телесных удовольствий. На первый взгляд, он говорит: «Да кому нужен Б-г? Я хочу прежде всего, шикарный дом и фешенебельную машину». Но стоит нам приглядеться к нему повнимательнее, и мы увидим, что он, только на первый взгляд, хорошо проводит время.

Увидеть всю горечь его жизни можно тогда, когда мы решимся жить рядом с ним.

Вы думаете, его уважают жена и дети?

Следовать за своими глазами — значит, оказаться в горькой ловушке. Наш рот горит от вкуса горькой травы марор в Песах, мы жадно глотаем ртом воздух. Это вкус влекущих нас желаний. Они ничтожны и горьки.

В шоке от происходящего

Третий Сын — Несмышлёный Сын, его называют «Простак». Он говорит: «Что это такое?» — и Вы объясняете ему: «Б-г вывел нас из Египта рукою крепкою…».

Кто он такой, этот Несмышлёный Сын?

Как-то я видел Пасхальную агаду в картинках, изображающих бедного ребёнка, у которого с подбородка капал суп; по-видимому, редакторы думали, что слово «там» на иврите означает глупого и неразумного человека. На самом деле, у этого слова другое значение: простодушный, наивный, спокойный, незамысловатый. Он может быть не таким умным, может плохо разбираться в иудаизме, но в его сердце горит желание поступать правильно. Он занимается благотворительностью, у него добрая душа, но он не может изъясняться толково и доходчиво.

Такой Сын не стремится к знаниям, но все-таки учится на своих ошибках; это больная сторона иудаизма.

Третий Сын и третий вопрос: в эту ночь мы дважды макаем ... Сын-Простак должен увидеть изменения воочию, чтобы они вызвали его интерес и побудили встать и пойти дальше. Он подобен человеку, отправляющемуся на похороны и (хотя бы на короткое время) задающему себе вопрос: «Что такое жизнь на самом деле?» Он совершает поездку в Израиль, многое видит своими глазами  и впоследствии делает алию — возвращается домой, на Родину.

К сожалению, стрелы антисемитизма нацелены и на третьего сына. Не случайно мы макаем карпас [картофель, овощи] в солёную воду, символизирующую слёзы евреев. Евреев сегодня объединяет одно: страх потерять Израиль и воспоминание о Шоа (Холокосте)

Третий Сын задаёт в Седер Песах вопрос о странном обычае:

«Почему мы макаем в соленую воду карпас [картошку]?».

Такие действия заставляют его задуматься.

Равнодушие и вражда?

Четвертый Сын не знает, о чем и как спрашивать. Что ему сказать? Что Всевышний вывел нас из Египта ради него?

Четвёртый сын — равнодушный. Он ни о чём не думает, ничто его не беспокоит. Мы отвечаем ему так же, как и Нахалу (Нечестивому Сыну), ибо безразличие легко обращается в ненависть и отвержение.

Не зря иудаизм говорит: равнодушие — это составляющая зла.

По этой причине мы ставим Четвертого сына на последнее место. Однако, если у нас не найдется решение, вырастет проблема: если вы не являетесь частью добра, значит, вы служите злу и ухватились за него.

Четвёртый сын становится прообразом четвертого вопроса: «Во все другие ночи мы едим сидя или можно есть, лежа в кровати, при желании». В Седер мы освобождаемся от обычных правил трапезы, мы не просто сидим за столом, а свободно располагаемся, слегка развалившись, чувствуя себя свободными людьми, и нам нельзя упускать такую возможность — заставлять себя во всем искать смысл. Безразличный сын, устроившись поудобнее, расслабился — и так он может продолжить путь. У него всегда есть выбор: изменить себя и начать заботиться о другом, или свалиться и уснуть, не участвуя в пасхальном вечере.

Безразличие и равнодушие — бич современного еврейства. Никто не желает слушать, ибо им, на самом деле, всё равно.

Принять к сердцу

По правде говоря, в любом из нас живёт каждый из  Четырёх Сыновей: в ком-то больше, а в ком-то — меньше.

Это четыре типа евреев.

Мы хотим жить жизнью, наполненной смыслом, мы ищем этот смысл и думаем, подобно первому сыну.

Иногда относимся к жизни несерьёзно, играючи, а затем восстаём и негодуем против самих себя, подобно второму сыну.

Но тёмная полоса, трудности и беды в нашей судьбе, или наши страдания — побуждают нас задумываться и меняться — это судьба третьего сына.

Временами равнодушие становится нашим частым гостем  и связывает нас по рукам и ногам так, чтобы мы не могли ничего предпринять, подобно четвёртому сыну.

Все   Четыре Сына — это мы с вами.