Перед дарованием Торы Всевышний приказал оградить гору со всех сторон: «Скажите: остерегайтесь подниматься на гору или касаться хотя бы края ее. Каждый, кто коснется горы, смертью умрет. Да не коснется ее рука, иначе будет побит камнями» (Шмот 19:12). Нужно понять: откуда такая строгость, и зачем понадобилось двойное предостережение и столь суровое наказание? Ответ в том, что Всевышний хотел укоренить в нас условие получения Торы.

Рассказывают, что Саба из Кельма оградил здание своей знаменитой ешивы «Талмуд Тора» каменным забором. В нем были ворота, а ключ висел на крючке с внутренней стороны. В воротах было окошко, через которое можно было просунуть руку и взять ключ, чтобы отворить двери снаружи. Каждый входящий и выходящий обязан был запирать ворота и вешать ключ на крючок – это было нерушимым законом. Был назначен специальный сторож – и как всякая должность в Кельме, это было почетно и престижно – чтобы запирать ворота после завершения учебы и снова открывать их в начале следующего дня. Все, кто приходил раньше времени, включая и самого Сабу, терпеливо ждали, пока придет этот сторож.

Однажды он задержался, и ученики столпились и стояли перед запертыми воротами. «Мы теряем время для изучении Торы», – заявил один из них. Он перепрыгнул через забор и зашел в учебный зал.

Саба упал в обморок! Ему помогли прийти в себя, но он снова потерял сознание.

Его опять привели в чувство и спросили: «Что случилось? В чем дело?»

«А вы разве не видели? – ответил Саба дрожащим голосом, – он нарушил ограду! Кто знает, какие еще ограды он нарушает?»

«Почему рав так говорит? В конце концов, что такого страшного сделал тот ученик?» Он хороший парень, у него репутация кошерного еврея.

Однако не прошло много времени, как его позор раскрылся перед всеми. Оказалось, он был испорченным до основания.

Саба из Кельма проходил мимо своих учеников и заметил, как они оживленно беседуют.

«О чем у вас речь?» – поинтересовался он.

«О явном духе святости, который есть у Вас, – ответил один из участников беседы. Как Вы смогли узнать о том парне еще прежде, чем его случай стал известен всем?»

«Здесь нет ничего нового, – ответил рав, – все терпеливо ждут, а он перепрыгивает через забор. А ведь он не был таким уж усердным в учебе, чтобы жалеть каждую секунду времени.  Это не любовь к Торе горела в нем, а желание сокрушать преграды, чтобы ни один забор не становился у него на пути. Так мне открылась его суть».

Многие свидетельствуют, что когда тысячи евреев сумели спастись от ужасов мировой войны и достигли города Кобе в Японии, встал вопрос о линии смены дат. Здесь не место входить в детали, но суть вопроса была в том, в какой день следует встречать шаббат – согласно местным обычаям, или же это все еще шестой день, а шаббат наступает следом, как утверждал Хазон Иш, основываясь на книге «Кузари» и решении рабейну Зерахии а-Леви.

Этот вопрос вызвал путаницу, и многие добрые евреи соблюдали местный шаббат, а на следующий день устрожали для себя, воздерживаясь лишь от запрещенной Торой (но не мудрецами) работы. Ведь у нас есть правило: в случае сомнений с постановлениями мудрецов – облегчать.

Тогда-то и стало ясно всем, что если не проявлять осторожность, соблюдая возведенные мудрецами ограды, легко нарушить и запреты из Торы…

Мы видим, что первый грех – вкушение от древа познания, был совершен после того, как Хава нарушила ограду и коснулась дерева (Раши, Берешит 3:4). Об этом сказано (Ваикра Раба 26:2): «Спросили змея: отчего ты лежишь между заборами? Ответил он: От того, что я сломал ограду мира. Поэтому «ломающего ограду укусит змея» (Коэлет 10:8)».