Вопрос:

Уважаемый рав! В иудаизме меня смущает одна тема.

В сердце я верю, что Пятикнижие Моше и книги Пророков — это от Бога. Однако, когда дело доходит до Талмуда, у меня возникает четкое впечатление, что он создавался на протяжении веков, чтобы контролировать все сферы жизни верующего еврея, и именно для этого в нем существует такое огромное количество подробностей.

К каждой из 613 заповедей мудрецы, раввины добавляют множество пояснений, так что заповеди обрастают все большим количеством дополнительных правил, в конечном итоге верующим приходится подчиняться всем этим законам, которых не было в иудаизме, когда он появился.

Пожалуй, я хочу сказать, что, хотя все мы утверждаем, что, соблюдая законы иудаизма, верим в Тору и ее истинность, на самом деле к Торе это не имеет отношения, и наше общество просто контролируется небольшой группой пожилых лидеров из раввинов и созданным ими для этого инструментом в виде Талмуда.

Ответ:

Я ценю вашу точку зрения и понимаю ее, поскольку именно в такую ловушку верований и убеждений человеческое общество попадало не раз и не два. Все начинается с благовидной основы, включающей в себя множество хороших идей, а затем постепенно сводится к культу предводителя движения или священников, использующих все эти идеи исключительно для своего влияния.

Вопрос в том, обеспечен ли иудаизм каким-то механизмом, позволяющим избежать этой ловушки? Если, как мы говорим, Тора действительно является произведением Всевышнего, то логично ожидать, что она предвидит все несовершенства и возможные манипуляции при выполнения людьми ее законов, а, значит, включает в себя и некоторые возможные меры предосторожности, чтобы такое предотвращать.

Ответ, как мне кажется, заключается в том, что именно поэтому Бог избрал из всех людей Моше, чтобы именно с его помощью Тора спустилась на землю.

Моше был первым лидером, выступающим за гражданские права. Уже в молодом возрасте он продемонстрировал свою нетерпимость к злоупотреблению властью, убив египетского надсмотрщика, избивавшего еврея. Он хорошо знал обо всех опасностях иерархического религиозного культа, потому что, получая воспитание во дворце самого фараона, знал о культе жрецов не понаслышке.

Он заботился о людях и настолько им сопереживал, что даже осмелился предъявить претензии самому Богу, воскликнув: «Зачем сделал Ты зло этому народу? Зачем Ты меня послал?»¹ Тогда, выполнив волю Бога, к своему величайшему огорчению, он увидел, что после этого положение порабощенных евреев только ухудшилось.

Больше, чем его мудрость и храбрость, эти черты Моше сделали его верным пастырем еврейского народа. И поэтому Бог избрал его, чтобы он принес нам Его Тору.

Моше объясняет законы так, чтобы были понятны каждому

Говорят, когда пророк слышит голос Всевышнего, он звучит в нем, словно его собственный голос.² Поэтому в истории Исхода и дарования Торы мы видим, что Бог взаимодействует с Моше в его же духе. Другие пророки говорили людям: «Это то, что Бог мне сказал. Поверьте мне».

Всевышний поручает Моше собрать весь народ у подножия горы Синай, чтобы все евреи услышали Божественное Откровение таким же, каким его слышит сам Моше. И когда люди начинают жаловаться, что не могут вынести столь высокого уровня Откровения, прося Моше: «Говори ты с нами, и услышим, пусть не говорит с нами Всесильный, а то мы умрем»,³ — Моше искренне огорчен. Бог старается его утешить, объясняя, что народ и должен пребывать в таком страхе, а все, что обязан сделать Моше, это сказать людям, чего хочет Бог, а они это будут исполнять.

Но Моше этим не удовлетворяется.

Да, когда он наставляет евреев, то делает это публично. Передавая слова Всевышнего, он неоднократно повторяет детали, раскрывая все, что слышит, и объясняя более подробно.

Он подчеркивает, как важно научить всему этому друг друга и своих детей, разговаривать об этом «сидя в доме, и идя дорогою, и ложась, и вставая».⁴

Он просит народ привести к нему тех авторитетных лидеров, кого они выберут из своей среды, чтобы они судили каждое дело в соответствии с Законом, которому он их научит.⁵

Мало того, Моше призывает каждого лично записать для себя все законы, чтобы люди могли их постоянно изучать и хорошо знать.

Типичный подход Моше особенно хорошо понятен в том, что мы встречаем в книге Ваикра.

В Древнем Египте священство считалось оккультным, ему были присущи таинственные ритуалы, знания сохранялись втайне. Но у колена священников в еврейском народе, коэнов и левитов, эта схема, как вы можете убедиться, намеренно отменена. Все написано черным по белому для каждого еврея.

Церемонии посвящения проводятся перед всем обществом. Наказания за ненадлежащее исполнение своих обязанностей и неподобающее поведение четко прописаны. Любой пятилетний ребенок мог бы закричать: «Эй, этот коэн не окропил жертвенник кровью так, как это сказано в Торе!»

На протяжении всей истории человечества священники любого религиозного общества сочли бы такое нелепым и разрушительным для своего особого положения. Но через Моше, который делал законы доступными для понимания каждого, говорил сам Всевышний.

Культура общенародная и общегосударственная

Моше повелевает сынам Израиля изучать все законы Торы снова и снова и уметь в них разбираться. Он призывает записывать законы и учиться благодаря этим пособиям. Таким образом еврейский народ становится первым в истории грамотным обществом и не теряет этих навыков, оставаясь таковым все время до появления массовой грамотности в современную эпоху.

Поделюсь захватывающим историческим фактом. Мы знаем, что у древних египтян была сложная система письменности, известная нам как иероглифы — для обозначения слов и фраз использовались графические символы. Их система была настолько сложна, с использованием более 2000 различных символов, что расшифровать ее могли лишь немногие посвященные люди. А фонетическое письмо, представляющее звуки слов поотдельности, всего 22 буквы, впервые появляется в земле Кнаан.

Распространение этого языка произвело революцию в мировой культуре и мышлении, сделав письменность доступной для широких слоев населения. Происхождение сотен фонетических алфавитов, включая наш современный, можно легко отследить от первоначального алефбета (ивр. алфавит), на котором все и основывается. В латинском алфавите существует даже его рудиментарный остаток — буква «Q», которая во многих языках практически бесполезна, но она отсылает нас к семитской букве «куф» (изначально глубоко гортанный звук).

А вот что уже не так хорошо известно, так это то, что египетские иероглифы также включали полный набор из 24 согласных, очень похожих на 22 буквы еврейского алфавита.

Оглядываясь назад, нам этот факт кажется довольно загадочным: что помешало египтянам сделать следующий логический шаг, отвергнув все эти эзотерические символы и сократив все сложности письма до небольшого и простого набора букв? Однако у священников фараона этот вопрос определенно вызвал бы недоумение: «С какой стати, — возразили бы они, — мы должны делать свой скрытый код доступней?»

Как пишет великий этнолог и культуролог Клод Леви Штросс, основной функцией древнего письма было «облегчить порабощение других людей». Только вдумайтесь: чтобы сделать такой великий шаг как введение общественной грамотности, оказывается, нужен не гений, а революционер!

Когда Моше передал евреям послание Бога о том, что они должны стать «народом священников», и связал Тору с фонетическим письмом, он создал самое значительное событие в истории распространения знаний! Иерархическая многоступенчатость выравнивалась благодаря тому, что знаниями овладевали посредством внедрения грамотности и общегосударственного образования.

Моше в каждом из нас

И даже если бы Моше на этом остановился, вне всякого сомнения, он все равно был бы величайшим социальным революционером всех времен. Однако он пошел еще дальше.

Моше не хотел довольствоваться тем, чтобы все евреи просто получили образование. Он мечтал, чтобы все они были активными участниками процесса изучения, участвовали в дебатах. Вот почему он сознательно разработал институт изучения и обсуждения Торы — чтобы обойти те проблемы, которые вы упомянули.

Но ведь ему вовсе не обязательно было заходить так далеко. Он мог бы просто написать книгу, изложив в ней законы, передать ее своим братьям, левитам, и поручить им следить за тем, чтобы народные массы следовали установленным правилам.

Возможно, обычные люди тоже прочли бы ее и даже написали бы каждый свой экземпляр. Но они читали бы это, как читают священное заклинание, как сценарий, которому необходимо строго следовать. Они воспринимали бы все это как тропу, по которой идут вперед, не останавливаясь для того, чтобы разглядеть, чем она вымощена. Моше вполне бы мог сохранить иерархию: закон приходит Свыше — люди внизу его получают.

Но что, если возникнет какое-то новое обстоятельство, решение которого невозможно будет найти в письменной Торе? В таком случае Моше должен был обратиться к Всемогущему и спросить Его, что делать, как он и поступал в нескольких случаях. А когда Моше понял бы, что его дни подходит к концу, он мог бы назначить своих сыновей и доверенных лиц, поручив им обсуждать между собой любые возникающие трудности и принимать новые решения в соответствии с тем, чему их до этих пор научили.

Да, это Бог сказал Моше обучать людей так, чтобы они знали, что нужно делать, а что нет. Но кто сказал, что он должен был дать им возможность принимать новые законы и поощрять их дискутировать по этому поводу, постоянно споря? Он мог бы закрепить на законодательном уровне, что все законы должны оставаться неизменными, какими и были получены с Небес. Однако Моше прекрасно понимал, что это не то, чего на самом деле хочет Всевышний.

Он знал, что передача знаний меньшинству не только развращает это меньшинство, но и наносит ущерб самому знанию. Знал, что истина остается истиной, только когда она доступна широким пластам населения. Поэтому он призвал весь свой народ не просто изучать правила, но и обсуждать их, углубляться в детали и нюансы каждого слова и находить в них новые значения, новые сферы применения, новые чудеса бесконечной мудрости Творца и их актуальность вне зависимости от эпохи. В сущности, он учил их путям Талмуда.

Это то, что объяснял рабби Йоси, сын рабби Ханины.⁶ Он сказал: на самом деле Бог дал Тору только Моше и его прямым потомкам. Ведь, в конце концов, когда Он велел Моше изготовить вторые скрижали, то сказал ему: «Выруби себе две скрижали из камня…».⁷

Другие раввины спорили с рабби Йоси: «Но разве Бог не сказал Моше обучить Торе всех сынов Израиля?»

Как я уже сказал, рабби Йоси имел в виду, что наставления Торы — делай это и не делай то — были адресованы всем евреям. Но способность выводить одно из другого, глубоко исследовать, раскрывая внутренний смысл законов Торы, этот уровень постижения предназначался Всевышним только для Моше и его потомства.

Однако мы говорим о Моше — том человеке, который начал свой взрослый жизненный путь с того, что убил египетского надсмотрщика, желая спасти еврейского раба. О Моше, который, когда его ученик Йеошуа бин Нун пытался заставить умолкнуть «тех, кто пророчествовал в стане», протестовал: «О, если бы все сыны народа Бога были пророками, лишь бы Бог дал им дух Свой!» ⁸ О том, который, когда Всевышний сказал, что еврейский народ, согрешивший с золотым тельцом, должен быть стёрт с лица земли и воспроизведен только благодаря прямому потомству Моше, ответил: «Если не простишь их — то, прошу Тебя, сотри и меня из книги Твоей, которую Ты написал!».⁹ И, наконец, мы говорим о Моше, который разбил первые скрижали, сделанные самим Всевышним, чтобы спасти свой народ от неминуемой гибели.¹⁰

Так что же сделал Моше?

Он решил, что каждый еврей должен считаться его потомком — так же, как до этого он привел каждого еврея, чтобы тот услышал слова Бога на горе Синай и таким образом стал свидетелем всего того, что видел и слышал сам Моше. Именно благодаря его инициативе весь народ мог не только слышать голос Всемогущего, но и участвовать в получении Торы, обсуждении ее законов и в дальнейшем духовном развитии.

По сути Моше считал, что должен фактически превратиться в коллективное сознание еврейского народа, через которое был бы слышен голос Бога.

Моше Рабейну и рабби Акива

Пожалуй, лучше всего мечта Моше была воплощена через лидера народной революции куда более позднего периода. Он был выходцем из народа, который в течении жизни достиг удивительных высот мудрости и духовности – это знаменитый рабби Акива, человек скромного происхождения. Принимая важные решения, рабби Акива придавал большое значение мнению простых людей, следуя известной поговорке: «Давай пойдем и посмотрим, что делают люди».

Талмуд образно рассказывает о рабби Акиве и Моше Рабейну, приводя такую агаду.¹¹

Поднялся Моше на небеса, чтобы получить Тору, и увидел, что Всевышний украшает буквы Торы коронами (в свитках Торы, по которым мы читают в синагогах, некоторые буквы украшены как бы коронами). Моше спросил Всевышнего: «Владыка мира, зачем Ты это делаешь?» Ответил ему Всевышний: «Через много поколений должен родиться человек по имени Акива бен Йосеф. Он будет извлекать из каждой короны на этих буквах тысячи тысяч законов». Сказал Моше: «Владыка мира, дай мне увидеть этого великого человека». Сказал ему Всевышний: «Смотри». В этот момент Моше увидел, что находится в ешиве раби Акивы. Прошел он дальше всех сидящих, сел там и стал слушать мудреца, который давал урок, однако не смог понять, о чем идет речь, так что силы оставили его. Когда дело дошло до одного вопроса, ученики спросили раби Акиву: «Учитель, а это откуда?» (то есть на что опирается твое утверждение, где его источник?). Ответил им раби Акива: «Такова галаха, полученная Моше на Синае». Благодаря этим словам Моше снова обрел покой.

Этот рассказ, как и все аллегории Талмуда, непрост. Если читать его невнимательно, можно прийти к неправильным выводам.

На страницах многих книг на основе этого рассказа раби Акива предстает перед нами как создатель нового метода в изучении Торы, с помощью которого он из каждой буквы или даже венчика над буквой выводит множество новых законов, настолько новых, что Моше не может понять, о чем идет речь. Но разве об этом говорит Талмуд? С одной стороны, написано, будто Моше ничего не понял, а с другой, ясно, что именно знания, полученные Моше на Синае, истинный источник нашего знания Торы. Но если так, то почему Моше ничего не понял и что нового изобрел раби Акива?

Мы знаем, что основа Торы — это Устная Тора. Tо есть все без исключения законы Торы были получены именно в устной форме и в таком виде передавались из поколения в поколение. Ни раби Акива, ни кто-либо из его современников не вывели из Торы (ни из ее текста, ни из форм букв этого текста) ни одного нового закона, о котором было бы известно, что он получен не от Моше.

Но вместе с тем из той же устной традиции наши мудрецы знали еще один принцип — вся Устная Тора отражена в Письменной Торе, она как бы в ней «закодирована». То есть, какое бы положение Устной Торы мы ни взяли, всегда есть что-то в тексте Письменной Торы, что указывает на это положение. Весь вопрос — где и как оно зашифровано.

Иначе говоря, учение рабби Акивы – такая же чистая, незапятнанная Тора, как та, которую Моше получил на Синае, только развернутая и объясненная.¹²

Доступность знаний стала нашей традицией

Возвращаясь к революции, которую совершил Моше в отношении того, чтобы передать «власть народу» — тот же подход отличал фарисеев от саддукеев.

Саддукеи были элитным классом, отделенным от простых людей, а фарисеи, которые позже стали известны как хахамим (мудрецы), имели крепкие связи с трудовым народом. Большинство из них и сами были простыми тружениками. Вот почему после разрушения Второго Храма римляне считали хахамим единственными истинными представителями еврейского народа, поэтому они решили иметь дело исключительно с ними.

То, что хахамим продолжали придерживаться традиции передавать знания людям простого труда, очевидно из известного мидраша, согласно которому выдающийся знаток Торы Гилель а-Закен зарабатывал себе на жизнь тем, что рубил  дрова.¹³ Кстати, простым тружеником был и рабби Акива.¹⁴ Та же традиция, когда глубокие знания Торы распространяли простые труженики, продолжала существовать и спустя столетия — так рав Гуна, будучи главой Академии Суры в Вавилоне, работал водоносом.¹⁵ Талмуд предоставляет отчеты о самых простых профессиях и ремеслах многих других очень уважаемых раввинов.

Рассмотрим эпоху, когда греки и римляне считали подневольный труд отвратительным и унижающим достоинство человека. Например, Цицерон писал своему сыну: «Все ремесленники занимаются презренным трудом».¹⁶ Члены высшего сословия в Риме по закону были лишены возможности заниматься каким-либо ремеслом. Работа, по их мнению, была для рабов, а не для свободных людей.

Рабан Гамлиэль, сын рабби Йеуда а-Наси, в тот период времени учил ровно противоположному: «Хорошо сочетать изучение Торы с ремеслом, ибо вместе эти усилия заставляют забыть о грехе. А всякое изучение Торы, не совмещаемое с ремеслом, в конце концов прекратится и приведет к греху.¹⁷

Идеология, призывающая к труду, восходит к самому царю Давиду: «Когда ешь ты от плодов труда рук твоих, счастлив ты и благо тебе».¹⁸

Так и продолжалось до самого последнего времени — мы были вроде аномалии среди народов. На протяжении большей части истории, независимо от того, какие органы законодательной власти мы формировали, они не принадлежали к классу элиты, а представляли людей, активно вовлеченных в жизнь общества, озабоченных нуждами простых людей и сочувствующих их положению.

На протяжении всей нашей истории раввины были людьми, которые боролись с теми же финансовыми проблемами, предрассудками и преследованиями, что и все остальные евреи.

Как устанавливается новая галаха

Обратим внимание на метод принятия законов времен Талмуда и позже. Несмотря на сложность, мы можем выделить три всеобъемлющих принципа, определяющих, что же делает новые галахические постановления обязательными.

1.Законы принимаются после длительного и подробного обсуждения руководящей инстанцией или неким назначенным лицом, полномочия которого устанавливались на основе того, что за основу принималось мнение народа.¹⁹

Когда-то этим органом был Сангедрин, состоявший из великих ученых и судей, которые были уважаемыми людьми в своих общинах и постепенно поднялись до службы в высшем авторитетном органе. Решения Сангедрина принимались по правилу большинства.

Позже последнее слово стало установаться за гаонами из Вавилона.

Еще со времен ранних ришоним²⁰ галахические решения были результатом интенсивных дискуссий и споров между представителями различных мнений в масштабе мирового еврейского традиционного сообщества. Кто принимал участие в спорах? Те, у кого есть знания и ум.

2. Законодательный процесс должен основываться на значимом прецеденте.

Ни один еврейский суд никогда не ставил целью придумать новый закон на ровном месте. Образованное население никогда не примет такой закон. Каждый, кто изучает Талмуд, может видеть, что всякий закон — это:

а) или прояснение неоднозначного вопроса, связанного с уже принятым законом,

б) или возведение на уровень правила некого устоявшегося обычая,

в) или установление необходимой строгости в силу смягчающих обстоятельств.

Все это разъясняется во введении Маймонида к Сефер а-Мицвот, а также в его введении к комментарию, написанному им к Мишне.²¹

Вот путь, которым идет Талмуд, когда приходится иметь дело с новым обстоятельством.

Во-первых, нужно углубиться в чтение текста Моше, изучая каждый нюанс по принципам толкования, переданным нам от его имени.

Затем необходимо сравнить каждое известное постановление по подобным делам, выявляя причины каждого и согласованность между ними. Дискуссии, обсуждения, построение теорий и их опровержение, — все это происходит до тех пор, пока не будет найдено мнение, которое может быть принято большинством.

Позволим себе такую параллель: процесс создания новой галахи (здесь подразумевается единичный закон) мало чем отличается от процесса хорошего экологического проектирования. Нет ничего невозможного в том, чтобы построить фабрику в лесу, не оказывая при этом негативного влияния на экологию дикой природы и ее ресурсы. Но для этого необходимо глубокое знание соответствующей области науки и желание не оставлять после себя разрушительных следов.

Точно так же любое решение в Галахе (здесь свод законов) может быть принято только после рассмотрения всего разнообразия ранее принятых еврейских законов и обычаев. Можно сказать, что Галаха растет органически, без прививок или генетических модификаций.

3. И, возможно, самое важное: каждый новый закон зависит от его принятия еврейской общиной в целом.

Вот яркий пример: в какой-то момент в истории существования Сангедрина школы Шамая и Гилеля приняли несколько ключевых положений законодательства, включая запрет на использование оливкового масла, производимого язычниками. Было также заявлено, что ни один из этих законов не может быть отменен. Однако спустя годы Бейт дин рабби Йеуды а-Наси отменил это решение и постановил, что такое масло можно использовать. Как это могло произойти? Такое стало возможным благодаря тому, что мудрецы увидели, что первоначальный закон не был принят всей еврейской общиной одновременно.²²

Аналогичным образом в каждом сообществе существуют решения, принятые признанным авторитетным органом данного сообщества. Эти решения не только не относятся к другому сообществу, но и, если они приняты не всеми членами этого сообщества, то подлежат отмене.

И мы не говорим о невежественных массах. В каждой общине те люди, у которых есть разум, должны с юности учиться путям Талмуда, чтобы в дальнейшем иметь возможность понимать обоснованность любого принимаемого решения.

Под властью Всемогущего

Подводя итог нашему обсуждению, скажу, что процесс принятия галахи — это активное движение, производимое людьми во благо всего народа и в то же время основанное на Божественном Законе.

Это ответ на вопрос, откуда раввины получают право принимать такие законы. Он заключается в том, что они получают его из трех источников: от Бога, от Моше и от людей.

От Бога, потому что сама Тора предоставляет достаточные полномочия семидесяти старейшинам и «коэнам, левитам и судьям, которые будут в те дни», чтобы прояснить те законы, которые остаются «неясны» — до такой степени, что человек «не должен уклоняться от слова, которое они скажут, ни вправо, ни влево».²³

От Моше, потому что, как мы видели, он решил, что мудрецы должны быть из народа и что все без исключения должны учиться быть мудрыми.

В конце концов, именно Моше заявил, что Тора не прячется на небесах, «чтобы сказать: «Кто поднялся бы для нас на небеса, и принес ее нам, и возвестил бы ее нам, чтобы мы исполняли ее?».²⁴

И от людей, потому что именно люди устанавливают этих раввинов своими авторитетами — не вследствие невежества, апатии или слепой веры, а как грамотное и образованное общество.

Найти Бога в деталях

И наконец принципиально важный момент: Тора — это не письмена на камне, увековеченные раз и навсегда, и не надписи карандашом, которые можно полностью или частично стереть, а живой организм.

Организм адаптируется, но не меняется. С изменением погоды и окружающей среды полярный медведь, дельфин и клетка бактерии находят в своей собственной ДНК то, что помогает им справиться с новыми обстоятельствами и выжить.

Точно так же, когда еврейский народ преодолевает многочисленные перипетии мировой истории или сталкивается с различными формами культуры и общества, он смотрит в Тору и обнаруживает: «Да! Вот оптимальное решение для этой конкретной ситуации. Все предвиделось заранее, все было предоставлено нам Тем, по Чьему слову все стало возможным».

Об этом говорит Маараль из Праги, приводя следующую притчу.

Он сравнивает нашу ситуацию с человеком, который переезжает в дом, построенный невероятным умельцем-архитектором. Человек с восхищением обнаруживает, что все находится на своем идеальном месте, дизайн поистине изыскан, везде идеальный порядок. Но в одном месте создается такое впечатление, будто отсутствует дверь: есть балка, есть дверные косяки, даже петли есть на этом месте — и дальше находится комната, которая должна быть отделена от остальной части дома. Так что человек здесь устанавливает дверь – такую же, как и любая другая в этом доме, которая соответствует пустующему дверному проему.

Так же, говорит Маараль, произошло и с историей Мегилат Эстер, когда мудрецы установили в еврейском календаре праздник Пурим; и когда из-за купцов, торгующих в Шабат, во времена Второго Храма раввины установили законы мукце; и когда в еврейском обществе увеличилось количество финансовых договоренностей между людьми и поэтому лидеры поколения установили законы прузбуля  (или прозбуль/прусбуль).²⁵ Так и в наши дни, когда мы имеем дело с новыми медицинскими законами и особым надзором за пищевой промышленностью — на каждом шагу мы обнаруживаем те самые балки, дверные косяки и петли, которые так и ждут от нас, чтобы в качестве последнего штриха установили дверь.

И чью же дверь мы должны поставить? Нет, не свою, говорит Маараль, а Умельца-Архитектора. Потому что весь наш «дом» был построен в соответствии с Его замыслом, но при этом Он предоставил нам привилегию быть Его партнерами в том, чтобы завершить творение Его мира.

Именно в этом проявляется логика Моше: Тора должна исходить изнутри, а не извне, снизу, а не сверху. Он осознал, что, хотя Всевышний не давал ему такого указания, таким было Его истинное намерение. Просто невозможно руководить революцией такого рода сверху, поэтому она должна была исходить от самого Моше.

Иудаизм верит в евреев — в Тору, которая открывается через еврейский народ. Бог полагается на наше общее понимание благодаря глубокому изучению истории того или иного вопроса, чтобы раскрыть Свою мудрость в нашем мире.

Он знает, что, если скажет нам установить правило «око за око», то из контекста мы поймем, что речь идет вовсе не о нанесении провинившемуся увечий, а на самом деле Всевышний имел в виду, чтобы мы разработали систему денежный компенсаций.

Он знает, что, если повелит нам изучать Тору, мы будем читать ее публично три раза в неделю и ежегодно танцевать с ней в конце цикла чтения.

Он смотрит на «ограду», которую создали мудрецы вокруг Торы, на наши установления и обычаи и говорит: «Да! Они уловили суть»!

Он видит наше коллективное сознание не как препятствие для принятия Его мудрости, а скорее, как ее проводник, поскольку, как учит Зоар, «нет такого места, где не было бы Бога» — даже если это человеческий разум.

Сноски

1. Шмот, 5:22.
2. См. рабби Хаим Виталь, Шаар а-Невуа.
3. Шмот, 20:16.
4. Дварим, 6:7.
5. Дварим, 1:13.
6. Талмуд, Недарим, 38а.
7. Шмот, 34:1.
8. Бемидбар, 11:27.
9. Шмот, 32:32.
10. См. Раши на Шмот, 34:1
11. Менахот, 29б.
12. См. Раши на этот стих.
13. По версии Йома, 35, приведенной в Кесеф Мишна, а также в комментарии Маймонида к Пиркей Авот, 4:5.
14. Авот де-Рабби Натан, 6.
15. Ктубот, 105а.
16. Об обязанностях, 1:150.
17. Пиркей Авот, 2:2.
18. Теилим, 128:2.
19. См. Маймонид, Законы Сангедрина, ч. 1–2.
20. Подробнее о гаонах и ришоним читайте в статье «Талмуд. Что это?» в главе «Комментаторы Талмуда».
21. Письмо рабби Шриры Гаона также является важным документом в понимании образования галахот. Тем, кто заинтересован в более глубоком понимании этого вопроса, рекомендуем прочитать известную работу рава Адина Штейнзальца «Введение в Талмуд».
22. Авода Зара, 36а.
23. Дварим, 17:8–12.
24. Дварим, 30:12.
25. Прузбуль — специальное постановление, которое защищает интересы кредиторов и позволяет им получить назад одолженные деньги; при этом оно отражает и интересы бедных людей, предоставляя им возможность получать необходимые ссуды. Суть прузбуля заключается в том, что человек передает полномочия по взиманию долгов раввинскому суду. Подробнее об этом читайте в статье: «Решение кредитного вопроса шмиты: Прузбуль».