Продолжение. Третью часть читайте здесь.
МЕЛАНИ ХОУИ ПРИДЕРЖИВАЛАСЬ совсем иного подхода к восстановлению Шелдона. Она не подбадривала с энтузиазмом, не мучила его каждый день ободряющими речами. Она просто обращалась к нему на беспристрастном медицинском жаргоне и надеялась, что её предупреждения заставят его обратиться за помощью.
Она знала все его ранимые места и умело этим пользовалась. Как известно любому её коллеге, когда тело перестаёт подавать знакомые сигналы, рождается мучительная неопределённость. Тело неожиданно становится саботажником. Неспособность ощущать нормальные ритмы организма — это странная вещь, но этому можно противостоять, если ты понимаешь, что с физиологической точки зрения всё осталось неизменным, что тело — это всё то же тело, хотя его и невозможно почувствовать.
Наталкиваясь на упорство, Мелани помогала Шелдону выразить его неудовлетворённость словами.
«Ваше тело кажется вам незнакомым», — говорила она. Оно больше не посылает вам привычных сигналов и не подчиняется вашим командам.
Когда Шел был более настроен на сотрудничество, Мелани с готовностью делилась с ним секретами того, как он снова может почувствовать себя комфортно, но за каждую крупицу информации ему приходилось работать. Если же он не желал этого делать, то она его и не принуждала никогда, но всегда была готова поддержать.
Таким образом, двое врачей придерживались очень различавшихся методов для достижения одной и той же цели.
Шелдону больше нравился подход Мелани, но, в конечном счёте, Джеки добивался большего эффекта. Было очевидно, что реабилитация Шелдона для Джеки важнее всего на свете. Он чувствовал его боль, ощущал его страдание и желал его выздоровления, как будто это были его собственные кровь и плоть. Мелани же просто делала свою работу.
По правде говоря, Шелдон начал смотреть на персонал больницы, как на некую свою суррогатную семью, поэтому возникшее у Джеки ощущение близости не было таким уж беспочвенным. Но Шелдон никогда не стал бы относится к Джеки, как тот к нему, и постоянно давал ему отпор и осуждал за вмешательство в его, Шелдона, беду. Всё-таки Джеки настаивал на своём и никогда не позволял гордости входить в конфликт с профессионализмом. Джеки уговаривал и настаивал, обманывал и умолял, наталкиваясь на отказы, враждебность и сопротивление со стороны Шелдона.
Миссис Эвери не знала в точности, как именно следует поступить. Когда бы она ни делала Финкелынтейну замечания по поводу желаемой рабочей обстановки и уровня сотрудничества с пациентом, тот переходил в контрнаступление. Шелдон не был безнадёжным больным, напоминал ей Джеки, но пока его не встряхнут и не заставят вновь учиться пользоваться своим телом, он будет так же прикован к инвалидной коляске, как и пациенты с перерезанным спинным мозгом. Миссис Эвери знала, что Джеки прав (с технической точки зрения), но невозможно было игнорировать подобные раздражавшие её неконвенциональные подходы.
