В принципе, об это человеке достаточно сказать лаконично: еврей был доверенным лицом вождя китайской революции Сунь Ятсена, и это, как и многое другое, впоследствии сыграло решающую роль в создании Государства Израиль. Но, несмотря на обилие рассказов, упоминающих о такой мощной и яркой фигуре начала прошлого века, на самом деле мало кто слышал о Морисе Коэне и уж точно почти никто не сможет хотя бы примерно изложить его биографию.
Эта статья написана американским раввином Марвином Токайером, который подробно рассказывает о том, что правда в данном случае кажется более странной, чем хитрый вымысел. Вот история человека, которого иногда называют «некоронованным еврейским королем Китая».
Морис (Мойше) Абрахам Коэн родился в польском местечке Радзенов в 1887 году в весьма небогатой семье ортодоксальных польских евреев, он стал их первым ребенком. А вскоре семья переехала в Англию и поселилась в лондонском Ист-Энде. «Толстяк Мойше» поступил там в бесплатную еврейскую школу, но, к сожалению, начал прогуливать уроки и безобразничать, а скоро и вовсе сбился с пути — стал карманником и в какой-то момент даже на несколько лет попал в исправительное учреждение для еврейских подростков. Надо признать, это не особо подвигло его к изменениям, хотя он приобрел там некоторые ремесленные навыки и хочешь не хочешь познакомился с английской литературой, а длинные отрывки из Шекспира ему пришлось даже заучивать наизусть.
С детства он был не по годам силен, будучи восьмилетним мог «навалять» двенадцатилетним английским мальчишкам, если те его задевали. В один из таких моментов его приметил человек, отбиравший для ринга профессиональных боксеров, и заключил с ним контракт. Это привело к тому, что у Мойше появилось немного денег и… перелом носа. Потом он иногда подрабатывал на ринге, а порой, просто договорившись со странствующим стекольщиком, бил окна, чтобы у того появилась работа, а Мойше получил за это небольшой «гонорар».
Он был таким огорчением для своей семьи и общества, что в возрасте 18 лет родители отправили его жить к родственнику в Канаду — в надежде, что там он наконец образумится. Тогда-то молодой человек изменил свое еврейское имя на более привычное для окружающих – Морис, однако надежд, увы, не оправдал.
Если в течение первого года на новом месте он еще более-менее обнадеживал родных, помогал им по хозяйству, то потом снова вернулся к привычному образу жизни. Только теперь он был старше, а потому и увлечения стали другими. Он подрабатывал зазывалой, азартными играми, мелким мошенничеством… В какой-то момент Морис преуспел было в риэлторском деле, но все равно не смог выбиться в люди. Наоборот, по обвинению в связи с девушкой, не достигшей совершеннолетия, угодил за решетку.
Все это происходило на фоне того, что в начале 20 века в поисках лучшей жизни в Канаду стали приезжать бедные китайские эмигранты, часть из которых устраивалась работать на железную дорогу. Им приходилось претерпевать на своем пути расовую дискриминацию, было много и других проблем, а Морис, переживший подобный опыт в Англии, опыт еврея из местечка, испытывал к ним искреннее сочувствие и ощущал какую-то особую связь с этими людьми. Крепкий парень, который был опытнее и сильнее своих новых товарищей, быстро стал для них авторитетом, опорой и настоящим защитником.
А в 1908 году в Канаду приехал доктор Сунь Ятсен, харизматичный китайский революционный лидер, стремившийся отстоять независимость своего народа от коррумпированной имперской системой Китая. Поездка была ему необходима, чтобы заручиться поддержкой канадской китайской общины. В лице Мориса Коэна Сунь Ятсен нашел надежного союзника, довольно быстро между ними установились взаимные приятельские отношения, и Морис стал его личным телохранителем.
Со временем дружба их становилась все глубже, все же у Мориса благодаря его корням, семье была хорошая основа. Параллельно Коэн снова занялся риэлторством и на этот раз добился больших успехов. А кроме того, он сумел сыграть важную роль в обеспечении китайских революционеров оружием и боеприпасами, да и в целом поддержать их дела.
В 1912 году китайское имперское правительство было свергнуто, и через несколько лет после окончания Первой мировой войны, в которой Коэн сражался в рядах канадской армии, Сунь Ятсен в 1922 году убедил друга переехать жить и работать в Китай, где назначил его своим адъютантом, телохранителем и ответственным за закупку оружия, при этом присвоил ему чин полковника.
Однажды во время боя получив ранение правой руки, Коэн понял, что ему следует научиться стрелять обеими руками. Тогда он стал в наплечной кобуре носить автомат, а на бедре — револьвер. С той поры у него и появилось прозвище «Два ствола».
За годы совместной деятельности китайцы стали относиться к Морису с огромным уважением, называли его Ма Кун, то есть генерал Ма, хотя на самом деле чин генерала он получил позже.
В то время Морис Коэн сыграл важную роль во многих областях: в развитии экономики, политического статуса и разведывательной службы Китайской Республики.
Другой жизненно важной ролью нашего еврейского героя стало активное содействие сионистскому движению, направленному на создание Государства Израиль — Китай поддерживал это движение благодаря Морису Коэну. В письме, написанном Сунь Ятсеном своему верному соратнику в 1920 году, мы читаем: «Я выражаю сочувствие движению, которое является одним из величайших в своем роде…». Он предлагал поддержку в «восстановлении вашего замечательного и исторического народа, который так много сделал для мировой цивилизации и по праву заслуживает почетного места в семье наций».
Когда в 1925 году первый президент Китая Сунь Ятсен скончался, Морис Коэн «Два ствола», как близкий друг семьи, оказался единственным иностранцем, присутствовавшим на частных похоронах. Мало того, облачась в цилиндр и фрак, он даже возглавил почетную траурную процессию.
Чан Кайши, сменивший Сунь Ятсена на посту главы партии и впоследствии ставший очередным президентом Китая, продолжал поддерживать отношения с Коэном: в качестве личного советника тот помогал вождю китайского народа вести дела и армии, и партии. За эти заслуги Морис и получил чин генерала армии, став не просто первым евреем, но и вообще первым человеком европейского происхождения, занявшим такой пост в китайских вооруженных силах. При этом, как отмечал сам Коэн, ему не доводилось руководить военными подразделениями напрямую.
С 1926 по 1928 год Морис в сущности исполнял обязанности военного министра, принимая участие как в кампаниях против повстанцев-коммунистов, поднявших голову в Китае в 1927 году, так и против японцев. За эти годы он предпринял несколько секретных миссий, отправляясь в Европу, чтобы закупить оружие и организовать поддержку сил, которые в Китае в этом очень нуждались.
Постепенно Морис стал больше сближаться с идейными оппонентами своего «босса», после чего его контакты с Чаном уже сводились к минимуму. Однако, как ни странно, в разгар гражданской войны между двумя китайскими армиями — Коммунистической Народной Республики Китая во главе с Мао Цзэдуном и Китайской Республики Чана Кайши — генерал Коэн оказался единственным, кому доверяли оба лидера, и потому стал своеобразным переговорщиком между двумя сторонами, постоянно перемещаясь между Тайбэем и Пекином.
Во время войны с Японией Коэн спас жизни нескольких высокопоставленных деятелей государства, в их числе оказалась Сунь Цинлин, вдова Сунь Ятсена, ставшая почетным председателем Китайской Республики. Однако в 1941 году Коэн и сам был захвачен японцами и заключен в печально известную тюрьму Стэнли в оккупированном Японией Гонконге. Его подвергали пыткам, но все же он наотрез отказался сообщать какую-либо секретную информацию своим похитителям.
В конечном итоге в 1943 году благодаря обмену пленными Морис Коэн вышел на свободу и вернулся в Канаду, где его приняли с теплотой.
Хотя упомянутые нами в этой статье да и многие другие заслуги уже сделали Коэна выдающейся личностью, в том, что касается еврейской жизни, своего величайшего триумфа он добился уже после того, как вышел на пенсию и осел в Монреале, ведя спокойную жизнь.
Несомненно, речь идет о голосовании Совета Безопасности ООН по вопросу о том, следует выносить на рассмотрение Генеральной Ассамблеи предложение о разделе Палестины на два государства, еврейское и арабское, или нет. Как было сказано, всего в первом голосовании участвовало 5 постоянных членов Совбеза, включая США, СССР, Францию, Великобританию и Китай, и каждая из этих стран имела право наложить вето на саму возможность рассмотрения данного вопроса. И даже одно единственное вето поставило бы крест на потенциальном разделе Палестины.
Первые три государства решительно хотели проголосовать за раздел, Британия не видела явных его преимуществ, но и не хотела выступать против, поэтому решающее слово оставалось за Китаем. Но, хотя весь арабский мир, естественно, не желавший даже мысли допустить о создании еврейского государства на этой территории, нацелился на то, чтобы добиться наложения вето от пятого члена Совбеза, Китайской Республики, однако этого им так и не удалось.
Страсти накалялись, до последнего момента не было понятно, как поступит Китай: и арабы, и евреи изо всех сил пытались склонить неопределившегося участника голосования в свою пользу. И надо понимать, что за счет численности и финансирования арабы имели на это куда больше ресурсов.
Сионистские лидеры в Сан-Франциско отчаянно пытались добиться встречи с китайскими делегатами, чтобы изложить им свою позицию, но получали отказ за отказом. И тогда одному из представителей сионистской делегации, раввину Исраэлю Гольдштейну, человеку проницательного ума, пришла в голову гениальная идея: он срочно позвонил Морису Коэну в Монреаль и привез его на экстренную встречу в Сан-Франциско.
Когда Коэну сообщили, что китайскую делегацию в ООН возглавляет дипломат по имени генерал Ву, он улыбнулся и пояснил, что сам назначил этого военного на такую должность. Морис встретился с давним знакомым на следующее утро, а остальное – это уже история. Китай так и не проголосовал против раздела Палестины, а воздержался от голосования, и таким образом план о разделе Палестины был все же вынесен на рассмотрение Генассамблеи, где, к слову сказать, Китай снова воздержался.
Так спустя 2000 лет запустения на Святой Земле еврейское государство Израиль снова стало реальностью.
Вскоре Коэн вернулся в Англию и поселился в Салфорде, рядом со своей овдовевшей сестрой, продолжая поддерживать хорошие отношения с Китаем и периодически летая туда на важные церемонии в качестве почетного гостя. А кроме того, благодаря блестящей своей репутации он смог получить на новом месте хорошую работу.
В 1970 году в возрасте 83 лет Морис Коэн покинул этот мир.
На его похоронах присутствовали официальные представители обеих фракций Китая, которые, кстати говоря, все еще находились друг с другом в состоянии острой войны и объединились только на этот короткий период, чтобы продемонстрировать свое глубокое уважение к верному другу своей Родины.
На надгробии Коэна были выгравированы традиционные надписи на иврите, которые принято писать на могилах людей, относящихся к роду коэнов, а кроме этого, памятные слова на английском языке. Но что отличает это надгробие от всех других на строгом еврейском манчестерском кладбище Блэкли, так это китайские иероглифы, выражающие благодарность Сунь Цинлин, вдовы Сунь Ятсена, почетного председателя Китайской Республики, которую в свое время Морис Коэн спас от рук японских военных.
В своем прощальном признании она назвала Коэна «героем Китая». Это достойная дань уважения человеку, который, хоть сам и не родился китайцем, в глубине души был по-настоящему близок с этим народом, всеми силами помогая ему строить новую жизнь.
