Хитрец Лаван был кровным родственником наших праотцов.
Отец Лавана, Бетуэль, был сыном Нахора, старшего брата Авраама. Кроме того, Лаван трижды связан с семьей Авраама благодаря бракам: его сестра Ривка вышла замуж за Ицхака, а две его дочери, Лея и Рахель, стали женами Яакова. Таким образом, получается, что Лаван был внучатым племянником Авраама, двоюродным племянником и шурином Ицхака, а так же дядей и тестем Яакова.
Лаван жил в городе Харан, находившемся в Месопотамии (Арам Наараим, области между реками Эфрат и Тигр, протекающим на территории современных Ирака, Сирии и Турции), где когда-то, еще во времена путешествия Авраама в Святую Землю из Ур Касдим, обитали его отец и брат. Мы впервые встречаем упоминание о Лаване, когда он приветствует слугу Авраама Элиэзера, прибывшего в Харан, чтобы найти невесту для Ицхака. Поколение спустя младший сын Ицхака и Ривки отправляется на родину матери, чтобы по воле родителей взять себе «жену из дочерей Лавана, брата матери твоей».(1)
С первого же взгляда Яаков влюбляется в Рахель, младшую дочь Лавана, и предлагает работать семь лет, ухаживая за стадами Лавана, чтобы получить возможность жениться на возлюбленной. Но спустя семь лет, во время свадьбы, Лаван заменяет Рахель ее старшей сестрой Леей, и Яаков обнаруживает обман только на следующее утро. Теперь Лаван соглашается отдать за него и Рахель — но только взамен на дополнительные семь лет тяжкого труда. За многочисленные хитрости и попытки обмануть Яакова, чего бы то ни касалось, происходившие в течение двадцати лет жизни под одной крышей (а после четырнадцати лет работы за жен Яаков остается пастухом еще на шесть лет, чтобы обзавестись собственными стадами),(2) в Мидраше Лаван называется Лаван ха-Рама — «Лаван-обманщик». И все же в конце концов Яаков не пострадал от козней своего тестя, повернул все его хитрости против него самого и с большой семьей и немалым состоянием вернулся из Харана в Святую Землю.
Лаван пытался любой ценой предотвратить это возвращение или, по крайней мере, удержать Лею, Рахель и их детей, чтобы они остались с ним в Харане: Тора рассказывает,(3) что когда Яаков с семьей покинул дом Лавана, тот со своими сыновьями погнался за ними, чтобы заставить их вернуться. Именно по этой причине Лаван описывается как один из самых опасных врагов Израиля, поскольку он стремился пресечь жизнь еврейского народа еще в зародыше, когда весь он состоял лишь из одной еврейской семьи.
В конце концов, Лаван и Яаков заключают перемирие на холме Галь-Эд, который возводят из камней в качестве свидетельства того, «что я не перейду к тебе за этот холм, и что ты не перейдешь ко мне за этот холм и за этот памятник для зла»,(4) после чего Лаван возвращается в Харан.
Это последнее событие из жизни Лавана, описанное в Торе, по крайней мере, где бы он упоминался под именем «Лаван». Но, согласно Мидрашу, Билам, мидьянский пророк и колдун, которого царь Моава Балак просил проклясть сынов Израиля перед их входом в Святую Землю — это Лаван, который прожил очень долгую жизнь и все еще надеялся досадить евреям. Как говорит Мидраш, стена, к которой ослица Билама придавила его ногу во время путешествии в равнины Моава,(5) являлась ничем иным как каменым холмом, воздвигнутым когда-то Лаваном и Яаковом в знак союза. Так Всевышний хотел напомнить Биламу, что тот нарушает данную Яакову клятву не причинять друг другу вреда. Согласно этому мнению, Лавану/Биламу на тот момент было более 400 лет, и вскоре он был убит Пинхасом в войне Израиля с Мидьяном.
Само по себе имя Лаван означает «белый». Как сказано в Каббале, Лаван представляет собой лобен ха-эльон — «наивысшую белизну», которая превосходит все цвета и оттенки. Таким образом, Лаван воплощает в себе силу преобразования — потому что он не поддается никакой классификации, при этом объединяя противоположности и превращая понятия в их крайности.
Вот почему такой злодей как Билам мог быть наделен Божественным даром пророчества (наши мудрецы даже сравнивают его пророческую силу с силой Моше Рабейну!) — ведь даже злейшие проклятия могли превращаться в его устах в благословения. Кроме того, этот заклятый враг Израиля даже произнес одно из самых важных пророчеств Торы,(6) который некоторые толкуют как предсказание о приходе Машиаха.
Сноски
- Берешит, 23:2.
- Берешит, 30:31-34.
- Берешит, 31:23.
- Берешит, 31:52.
- Бемидбар, 22:25.
- Бемидбар, 24:15-24.
