Раби Леви-Ицхак бар Меир Дербаремдикер (р. Леви-Ицхак из Бердичева; 5500-5570/1740-1809/ гг.) – выдающийся праведник, один из духовных лидеров поколения.

С отцовской стороны ему предшествовало тридцать шесть поколений выдающихся раввинов и знатоков Торы. По материнской линии он происходил из рода знаменитого законоучителя и комментатора Талмуда р. Шмуэля Эйдельса (Маарша; см.).

Детство и юношесто

Родился в Галиции, в местечке Гусков, расположенном рядом с городом Пшемысль. Его отец, р. Меир бар Моше был раввином Гускова.

Изучал Тору у отца, а с двенадцати лет – в ешиве г. Ярослава, крупного центра еврейской учености, расположенного севернее Пшемысля. Еще до достижения возраста бар-мицвы он прославился в качестве вундеркинда под именем «илуй из Ярослава».

Вскоре после бар-мицвы р. Леви-Ицхак женился на дочери богача р. Исраэля Переца из городка Любартув, возле Люблина. Молодая семья поселилась недалеко от дома тестя, который принял на себя все заботы по ее содержанию.

В Любартуве р. Леви-Ицхак занимался вместе с выдающимся законоучителем р. Йосефом Теомим (При мегадим), написавшим знаменитый комментарий на кодекс Шульхан арух.

Знакомство с вождем хасидизма

В семнадцать лет он познакомился с одним из вождей хасидского движения р. Шмуэлем-Шмелке Гурвицем (р. Шмелке из Николсбурга), который ввел его в круг учеников р. Дова-Бера (Магида из Межерича; см.). Р. Леви-Ицхак был одним из немногих учеников, сумевших постигнуть сокровенную сущность учения Магида и приобщиться к его духовному свету.

«В праздник Рош ашана, во время предвечерней молитвы, – вспоминал впоследствии р. Леви-Ицхак, – я увидел на лице наставника лучезарный свет, переливающийся всеми цветами радуги. На меня напали трепет и страх, и люди поддержали меня, чтобы я не упал, но никто не знал причины моего состояния. Заметив мое смятение, наставник отвернулся и несколько минут стоял, прижавшись лицом к стене. И когда он снова повернулся к нам, я уже не видел сияния. Еще раз я увидел этот свет на лице учителя в час его кончины. И лишь благодаря тому, что мне открылось это сияние, я удостоился способности постигнуть его учение».

Еще в период обучения у Магида р. Леви-Ицхак много странствовал по Украине и Галиции, собирая средства для помощи нуждающимся, на приданное для бедных невест и для выкупа из долговой тюрьмы разорившихся арендаторов.

В 5521 /1761/ году, в возрасте двадцати одного года, р. Леви-Ицхак стал главой раввинского суда в местечке Ричвель, сменив на этом посту своего старшего друга р. Шмуэля-Шмелке Гурвица.

Во главе еврейских общин

Несколько лет спустя он возглавил общину городка Желехова, целиком состоящую из миснагдим (противников хасидизма).

В 5535 /1775/ году р. Леви-Ицхак стал главным раввином г. Пинска, расположенного на юге Полесья.

В 5545 /1785/ году р. Леви-Ицхак стал главным раввином Бердичева, крупнейшего города на Волыни, где влияние хасидов было преобладающим. Но, невзирая на значимость своего положения, он по-прежнему много странствовал, собирая деньги на нужды благотворительности. В своих странствиях он всегда был окружен людьми, в том числе и самыми простыми и неучеными, – он воспламенял сердца своей любовью к Всевышнему и желанием служить Ему.

Судить о каждом человеке с лучшей стороны

Р. Леви-Ицхак обладал удивительной способностью замечать в каждом человеке только лучшие его стороны и, соответственно, говорить о людях только хорошее – и перед другими людьми, и перед Б-гом.

Однажды на рассвете р. Леви-Ицхак увидел, как еврей-извозчик, облаченный в талит и тфилин, молится во дворе синагоги, смазывая при этом дегтем колеса своей телеги. Р. Леви-Ицхак восхищенно воскликнул: «Владыка Вселенной! Посмотри, как свят Твой народ! Даже когда еврей смазывает колеса своей телеги, он думает о Тебе и служит Тебе!» (Сарей амеа 3:17).

Хасиды называли р. Леви-Ицхака почетным титулом «санегор шель Исраэль» (заступник Израиля). Предание рассказывает, что порой он проводил специальные испытания – только для того, чтобы подчеркнуть перед Всевышним праведность народа Израиля.

Однажды, в канун праздника Песах, он послал своего шамаша (служку) с поручением приобрести немного хамеца (квасного). После долгих поисков шамаш вернулся ни с чем: ведь хранить хамец в Песах запрещено, и поэтому все бердичевские евреи уже избавились от него. Тогда р. Леви-Ицхак навел справки, можно ли найти в Бердичеве контрабандный табак, запрещенный таможней для ввоза в город. Оказалось, что этот табак продают почти в каждой лавке. Р. Леви-Ицхак поспешил в дом молитвы, подошел к ковчегу со Свтками Торы и произнес: «Б-г Израиля, посмотри, как Твой народ хранит Твои заповеди! Взгляни, сколько у русского царя солдат, охраняющих границу, сколько у него жандармов и тюрем – и тем не менее, в городе полно контрабанды. У Тебя же, Царя царей, нет солдат и жандармов – Ты повелел: «Да не будет у тебя хамеца в Песах», и уже в канун праздника ни в одном еврейском доме нет хамеца (Сарей амеа 3:17; Гдолей Русия).

Р. Леви-Ицхак стремился оправдать даже тех, кто причинял ему зло.

Когда в Пинске начались гонения на хасидов, одна женщина, жена непримиримого противника хасидизма, вылила на р. Леви-Ицхака, бывшего тогда главным раввином города, ведро помоев. Р. Леви-Ицхак взмолился: «Милосердный Б-г! Пожалуйста, не наказывай из-за меня эту женщину – ведь она замечательная жена. Так написано в нашем Шульхан арухе (Эвен аэзер 69): «Только та жена может называться достойной, которая делает угодное своему мужу» (Сарей амеа 3:17).

Более того, даже если прямо на его глазах еврей нарушал законы Торы, р. Леви-Ицхак пытался отыскать оправдание его поступку.

Рассказывают, как однажды р. Леви-Ицхак увидел еврея, который курил трубку в шабат. «Сынок, ты наверно забыл, что сегодня шабат?» – спросил он. «Нет, я знаю, что сегодня шабат», – сказал курильщик. «Но может быть, ты не знаешь, что в шабат запрещено курить?». «Знаю». «Владыка Вселенной! – воскликнул р. Леви-Ицхак, воздев руки к небу. – Посмотри, до какой степени правдив Твой народ! Этот человек мог солгать, но, даже рискуя показаться нечестивцем в моих глазах, он говорил только правду – как Ты ему заповедал!».

Когда р. Леви-Ицхак узнал, что семидесятилетний еврей отступил от веры, он отреагировал так: «Вот доказательство того, что в каждом еврее есть искра святости. Ведь этот выкрест в течение целых семидесяти лет боролся со своим дурным влечением, не желая отрекаться от Б-га Израиля!» (там же).

«Ни у кого нет права говорить о евреях что-либо дурное, – писал он, – следует лишь подчеркивать их заслуги»

(Кдушат Леви, Пинхас).

«Ведь, даже когда евреи не выполняют волю Всевышнего, – пояснял он вышеприведенное правило, – они все же остаются избранным из народов» (там же, Итро).

Его любовь к народу Израиля была столь всеобъемлющей, что, даже дискутируя с «просветителями» и отступниками, он избегал категоричных утверждений и менторских интонаций.

Один большой знаток Торы, заплутав в лабиринте сомнений и противоречий, изменил вере. С тех пор он скитался по Украине, отравляя своим скепсисом и неверием души других людей. Посетив Бердичев, он явился в дом учения, где занимался р. Леви-Ицхак, и завел с ним дискуссию относительно основ веры: существует ли Б-г, действует ли в мире система награды и наказания? Р. Леви-Ицхак сказал ему: «Сынок, я слышал, что ты уже дискутировал со многими выдающимися раввинами, и, тем не менее, несмотря на все их убеждения и аргументы, ты остался при своем мнении. С твоей точки зрения, в мире нет Судьи и нет Суда, не дай Б-г! И действительно, ни один человек в этом мире не способен показать тебе Б-га, чтобы ты своими органами чувств убедился в Его реальном существовании, и никто не сможет показать тебе Ган Эден и Геином. Однако согласись, что вопрос еще окончательно не решен. А вдруг все же существуют Суд и Судья? А вдруг все же существует Геином и существует Ган Эден? Что ты будешь делать тогда: что ответишь в день Суда и что скажешь в день Приговора?!» (Сарей амеа 3:17).

Заступаясь за свой народ, р. Леви-Ицхак не боялся спорить с самим Творцом Мира, наставляя и даже обличая Его.

Чудесные молитвы

Р. Леви-Ицхак молился крайне эмоционально, с громкими возгласами и рыданиями – его плач, исходящий из глубины души, прорывался к Небесам и размягчал даже каменные сердца: самые приземленные и черствые люди плакали и достигали подлинного раскаяния, молясь рядом с ним.

«Он молился, дрожа всем телом от охватывающего его трепета, – вспоминал современник. – От волнения он не мог стоять на одном месте: вот его видят молящимся в одном конце дома молитвы, а через минуту он уже в другом конце. …Сердце таяло у тех, кто слушал его молитвы, и с души смывалась вся скверна».

Его обычным обращением к Б-гу было слово на идиш – «Дер Баремдикер» (Милосердный).

Рассказывается, как однажды чиновник, осуществлявший регистрацию еврейского населения, зашел к р. Леви-Ицхаку и попросил его указать фамилию. Р. Леви-Ицхак, погруженный в молитву, несколько раз громко повторил слово «Дер Баремдикер». Чиновник, решив, что это ответ на его вопрос зарегистрировал семью р. Леви-Ицхака под этой фамилией (Энциклопедия левейт Исраэль т.13, с.55).

Некоторые его потомки, оказавшись в Израиле, перевели эту странную и труднопроизносимую фамилию на иврит и называют себя «Рахмани» (Ф. Кандель, Очерки времен и событий ч.2, с. 126).

Особые духовные высоты

Посвящая служению Всевышнему все свои дни, особых духовных высот р. Леви-Ицхак достигал в Рош ашана и Йом кипур – в дни суда и искупления.

Современник, ставший свидетелем того, как р. Леви-Ицхак трубил в шофар, вспоминал: «За поясом у него висело несколько шофаров; он был как бы вне плоти, замирали сердца у всех, кто его видел, – все трепетали перед ним, как перед Б-жьим ангелом».

В пост Йом кипура р. Леви-Ицхак сам вел все пять молитв этого дня. По свидетельству одного из очевидцев, после завершения вечерней молитвы р. Леви-Ицхак, не отходя от молитвенного пюпитра, прочитал вслух всю книгу Псалмов, а затем, когда забрезжил рассвет, начал утреннюю молитву – «голосом могучим и сильным, подобным рычанию льва». Он сам читал Тору, и, не прерываясь, вел молитвы мусаф, минха и неила – до самого вечера. На исходе поста он сам протрубил в шофар и прочел вечернюю молитву наступившего дня. Сразу же после авдалы, отделяющей святой день поста от будней, р. Леви-Ицхак открыл трактат Талмуда Сукка, посвященный следующему за Йом кипуром празднику шалашей, и изучал его до утра. К рассвету он проучил весь трактат и поспешил на утреннюю молитву. «И я уже не мог решить для себя, – вспоминал очевидец, – человек передо мной или ангел» (Гдолей адорот).

Первую ночь праздника Суккот р. Леви-Ицхак, не смыкая глаз, сидел в шалаше, ожидая первых лучей рассвета, чтобы выполнить заповедь нетилат лулав – вознесения четырех видов растений (Маасей авотейну, Ваикра, Эмор).

Р. Леви-Ицхак писал, что еврейские праздники – Суккот, Песах, Шавуот и др. – не просто служат напоминанием о событиях, которые произошли когда-то в истории. В эти дни в духовных мирах все эти события происходят вновь, из года в год, и поэтому духовно пробужденный человек может каждый раз их заново пережить и в полной мере к ним приобщиться (Кдушат Леви).

Лидер поколения

Р. Леви-Ицхак стал одним из духовных лидеров поколения – тысячи хасидов приезжали к нему за советом и наставлением. Благодаря его присутствию, Бердичев превратился в центр хасидского движения на Украине.

По свидетельству современников, другой выдающийся хасидский наставник р. Яаков-Ицхак Гурвиц (Хозе из Люблина) на протяжении пятнадцати лет посвящал час в день особой молитве, в которой благодарил Создателя за то, что Он направил в этот мир великую и святую душу, подобную душе р. Леви-Ицхака из Бердичева (Гдолей адорот).

Духовное наследие

Духовное наследие р. Леви-Ицхака из Бердичева отражено в его книге Кдушат Леви (Святость Леви), построенной в соответствии с порядком недельных глав Пятикнижия.

В этой книге получило свою дальнейшую разработку учение о цадике, занявшее в хасидизме одно из центральных мест. «Мы находим в Талмуде указание на то, – писал р. Леви-Ицхак, – что «Всевышний называл праотца Яакова словом Эль (Бог)» (Мегила 18а). Имеется в виду, что, поскольку Яаков выполнял все заветы Торы, он был в определенном аспекте подобен Б-гу, – и все праведники, выполняя заповеди Торы, также уподобляются Б-гу» (Кдушат Леви). «Праведники, воистину служащие Всевышнему, – отмечал р. Леви-Ицхак в другом месте книги, – получают наслаждения Будущего мира уже в этом мире» (там же, Хаей Сара).

Книга Кдушат Леви выдержала множество изданий и стала классикой хасидизма.

Последние годы жизни

В конце жизни р. Леви-Ицхак породнился с р. Шнеуром-Залманом из Ляд (Алтер Ребе), с которым был дружен еще в юности, в годы совместного обучения у Магида из Межерича, – теперь внук и внучка этих двух праведников стали мужем и женой.

Предание рассказывает, что, прочтя в тнаим (договоре, составляемом перед свадьбой): «Свадьба состоится в городе Бердичеве…», р. Леви-Ицхак в возмущении разорвал документ и продиктовал «исправленный» вариант: «Свадьба состоится в святом городе Йерушалаиме… Но если до тех пор, не дай Б-г, не явится наш праведный Машиах, тогда свадьба состоится в Бердичеве…». Именно в такой редакции составлялись в его доме подобные договоры (Сарей амеа 3:17; Гдолей Русия).

По свидетельству современников, у него всегда были приготовлены специальные праздничные одежды на случай, если внезапно придет Машиах и надо будет бежать навстречу ему (Сарей амеа, там же).

В последний свой Рош ашана, за три недели до смерти, перед трублением в шофар р. Леви-Ицхак грозно произнес: «Владыка Вселенной! …Твой избранный народ, сыновья Израиля, сегодня, в день Суда, обращаются к Тебе с тяжбой. Ведь все беды и несчастья, преследования и погромы обрушиваются на нас только потому, что мы – Твои рабы и служим Тебе – как сказал в псалме царь Давид: «За Тебя нас убивают ежедневно, почитают нас овцами для заклания» (Теилим 44:23)! И поскольку мы гибнем из-за Тебя и ради Тебя, Ты обязан спасти нас, как можно быстрее даровав нам конечное избавление!». А затем, обратившись к молящимся, он сказал: «Обещаю вам, что после смерти, когда я попаду в тот мир, я вызову на Высший Суд все Небесное Воинство и потребую, чтобы они избавили наш народ от изгнания» (Сарей амеа 4:9).

На исходе Йом кипура р. Леви-Ицхак сказал хасидам: «Сегодня, в этот час, должна была закончиться моя жизнь. Но мне очень хотелось выполнить две важные заповеди праздника Суккот: прожить в шалаше и благословить четыре вида растений. Поэтому я просил Всевышнего продлить мою жизнь, и молитва была услышана». Через день после Суккот, на исходе праздника Симхат Тора, р. Леви-Ицхак заболел и на следующий день скончался.

По свидетельству очевидцев, перед смертью он возгласил: «Я не обрету себе покоя и не замолчу, и не дам покоя всем праведникам в том мире до тех пор, пока не придет Машиах» (Гдолей Русия).

Р. Леви-Ицхак умер в Бердичеве двадцать пятого тишрея 5570 /1809/ года.

На его могиле был воздвигнут каменный шатер – в соответствии с его завещанием, без всякой надписи. Эта могила до сих пор привлекает множество паломников.