Мой отец болен, а я совершенно бессилен и ничем не могу ему помочь. Что делать?
Конечно, я всегда знал, что люди говорят много глупостей, но с сентября, когда моему отцу был поставлен настолько редкий и тяжелый диагноз (одна из разновидностей рака), что в него практически невозможно поверить, я особенно укрепился в этом понимании. Можно даже сказать, что количество глупых людей, которых я когда-либо встречал, теперь, кажется, достигло предела… И дело в поражающей реакции окружающих на известия о моем отце.
«Ох…», сочувственно шепчут они. «Мне так жаль… Ну, как ты?» Жалость буквально сочится из каждой их поры, когда они кладут руку на мое плечо, и я уверен, что они считают, что это весьма утешительный жест. Далее идет часть, где они пытаются научить меня какой-то мудрости. Какой случай пока у меня в “фаворитах”? Человек, который посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «Знаешь, когда жизнь подбрасывает тебе лимоны (сложные ситуации), тебе просто нужно сделать из них лимонад».
Понимая, что было бы невежливо в ответ ударить такого человека и с криками выбежать из комнаты, я обычно просто сжимаю кулаки и молча киваю.
Если бы не социальные ограничения, я бы прямо в лицо закричал этим будто ничего не подозревающим людям: «ЭТО САМАЯ ГЛУПАЯ ВЕЩЬ, КОТОРУЮ Я КОГДА-ЛИБО СЛЫШАЛ!!!»
Жизнь не дает нам лимоны, сахар и кувшин.
Жизнь швыряет в нас кирпичами.
Жизнь бросает нам включенную бензопилу и кричит: «Лови!»
Поверьте мне, вы можете считать себя счастливчиком, если жизнь просто вручит вам лимоны.
Я знаю, что люди не имеют в виду ничего плохого. И думаю, что, по правде говоря, я вообще не сержусь на них. Возможно, что я действительно хочу делать, так это взывать к Богу с вопросами: «Почему я? Почему мы? Почему мой отец? Почему сейчас? Зачем? За что? Для чего?» Может быть, на самом деле я хочу проснуться однажды утром от этой параллельной вселенной, понять, что это все было сном, что все здоровы и счастливы, и вернутся к нормальной жизни.
Возможно, мои истинным заветным желанием является обретение контроля над всеми теми драматическими событиями, которые происходят в моей жизни.
Я погрузился в изучение этого вопроса и обнаружил, что существует пять этапов горя: отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. Это звучит очень похоже на правду. Порой я колеблюсь между этими этапами в течение дня. Я притворяюсь, что все в порядке, я сержусь, когда вспоминаю, что это не так, я торгуюсь с Богом, предлагая Ему сделку, что буду молиться каждый день всю оставшуюся жизнь, если Он… Я поглощаю огромное количество мятного мороженого.
Но об этом я говорить не хочу. Я хочу обсудить последний этап — принятие.
О поездах
Есть высказывание, которое очень любит мой отец — это пересказ слов Хафец Хаима одному из его учеников.
Позволь мне спросить тебя: если ты едешь в поезде и хочешь, чтобы он двигался быстрее, планируешь ли ты выйти на улицу и начать подталкивать состав?
«Нет …»
«Конечно же нет. Это было бы бессмысленно. Так что перестань пытаться подтолкнуть поезд.»
Принятие не означает отчаяние. Принятие означает понимание того, что ты не проводник и не машинист, и ты не можешь просто выйти и начать толкать поезд.
Люди часто приводят утверждение наших мудрецов, в котором говорится: «Все находится в руках Небес, кроме страха перед Всевышним». Другими словами, вы не контролируете ничего в этой жизни. И правда в том, что мы не осознаем это полностью, пока с нами не случается что-то, предельно ясно демонстрирующее, как ничтожно мало контроля находится в наших руках.
Я не хирург и не могу работать со своим отцом, чтобы сделать ему лучше. Я понятия не имею, как работает химиотерапия, поэтому не могу сам отслеживать и понимать, насколько все идет хорошо. И уж в конце концов, у меня нет власти над клетками в теле отца, которые мутируют и распространяют заболевание.
Я. Абсолютно. Бессилен. Так что теперь делать?
Мне может быть только 19, но при этом я очень хорошо знаю: «Лимоны», которые Бог вручает вам по жизни, могут сделать вашу жизнь или более горькой, или более вкусной. Я могу вопрошать: «Почему?!» до посинения. Я могу умолять и упрашивать, сердиться, оставаться в постели весь день. Но ничто из этих действий ни капельки никому не поможет — и мне в первую очередь.
Существует только один вопрос, который действительно стоит задать: «Что мне теперь делать?»
Все сосредотачиваются на первой части высказывания мудрецов, той, в которой становится очевидно, насколько мало может контролировать. Но то, о чем люди обычно не помнят, — это вторая часть: ничего нет в наших руках, кроме страха перед Всевышним. В тех ситуациях, когда кажется, что поезд едет слишком быстро, и вы, не дай Бог, можете вылететь из него и оказаться где-то в канаве, есть только одна вещь, которую вы можете сделать. Вы и только вы решаете, как происходящее повлияет на ваши отношения с Богом. Вы понимаете, о чем я?
Некоторые люди спрашивают меня, как я все еще могу продолжать верить во Всевышнего, когда моя семья находится в таком ужасном положении.
«А почему я должен перестать?» — спрашиваю я.
«Ну, разве ты не злишься?» — допытываются они.
«Конечно, но то, что я злюсь, подразумевает, что у меня есть отношения с Богом. Я злюсь на своих родителей, потому что знаю, что они меня любят, поэтому на самом деле есть основания сердиться, когда они поступают в отношении меня как-то неприятно. Я не сержусь на президента, потому что между нами нет отношений. Но Бог — мой отец. Я бы предпочел рассердиться, чем остаться равнодушным».
Так что идите вперед, отрицайте, сердитесь. Торгуйтесь, заключайте сделки, ешьте шоколад. Но не забывайте, что есть пятый шаг, гораздо более мощный, чем любое болеутоляющее в мире: принятие того факта, что вы не можете контролировать ситуацию. Нравится вам это или нет, вы сидите в этом поезде, и он едет туда, куда он едет, на любой скорости, с которой он путешествует.
Поэтому перестаньте пытаться подталкивать поезд.
