Предыдущая часть
ГЛАВА ВТОРАЯ. НОАХ И АВРААМ
1. До Авраама первый в великих деяниях – Ноах
Служение Всевышнему – цель человека при его творении.
И нам известно, что вся история служения праведников расколота надвое: до Авраама – и от него и далее. Славен Ноах – «человек праведный, непорочный в поколениях своих» (Берешит, 6:9) – спасительными трудами своими в дни потопа. А об Иове сказал Всевышний Сатану: «Видел ли ты раба Моего Иова, что нет подобного ему на земле…» (Иов, 1:8), – величайший в праведности у народов мира (Дварим раба, 2:4).
Но оба они при всем том – не достигают всех ступеней высочайших Авраама, – особенно в испытании этом тягчайшем, десятом..
И наша задача здесь – показать, как высшие духовные достижения Авраама в этом испытании предстают перед нами и перед всем миром как плод его огромной духовной работы – неизмеримо выше всего, что было достигнуто в служении Ноаха, Иова и всех предшествовавших поколений праведников. Ибо исправление мира – это прежде всего исправление служения праведников, и нет «маленьких несовершенств» в их служении – все они могут превратиться в большой корень зла.
И к нам это тоже относится. Какими бы мы ни считали себя, справедливо, малыми во всем в сравнении с гигантами прежних поколений, – уместно вспомнить, что сказал Шмуэль царю Шаулю: «Хоть и мал ты в собственных глазах, но ты – глава колен Израиля» (Шмуэль-1, 15:17). Так и мы – избранные Всевышним на верность Ему в любых испытаниях «главы колен народов мира», выше ангелов и т. д., и т. д…, – и это должно быть чувством каждого из нас!
«Человек праведный, непорочный в поколениях своих; с Б-гом ходил Ноах» (Берешит, 6:9). «Ходил» – исполнил в точности приказ: построил ковчег и тяжкими трудами, с сыновьями, спас в нем остаток жизни на лике земли; так что поныне – каждый на земле, люди, звери и низшие твари, – перед ним в неоплатном долгу.
Старательный, преданный раб Всевышнего, – не сделавший, однако, большего: не просивший у Него о милосердии для своего поколения, как Авраам в свой час – для Сдома и Аморы (см. Берешит, 18:20 и далее)… «Праведник в меху», как сказали о Ноахе: себе тепло – и довольно! «Праведный в своих поколениях» (Берешит, 6:9), – но, как пишет там Раши, – «некоторые толкуют, что если бы жил в поколении Авраама, – не значил бы ничего». Не «бежал впереди колесницы», как после него праотцы. И вот – назвал пророк воды потопа «водами Ноаха» (Йешаяу, 54: 9, афтара к главе Ноах).
2. А если бы Ноах просил за свое поколение…
Разве не был бы доволен тем Всевышний? Было на то, наверное, Его желание!
Но – скрытое. Строить ковчег – дело другое, действие руками; для этого достаточно страха перед Всевышним, который у Ноаха был, какого мы и представить себе не можем… как он устоял против целого мира, и не смыло, не увлекло за собой, его и сыновей, то всепланетное цунами – грехи поколения?
А «просьба»… действие сердцем, «вопль души». У Авраама, выросшего в доме отца-идолопоклонника, открытие Творца по побуждению чистого сердца с самого юного возраста, с приложением всех сил незамутненного разума, – познание Творца и близость к Нему были абсолютно самостоятельным духовным приобретением. И оно закономерно привело его к тому, что милосердие к людям и боль за все творение были у него общими с Самим Творцом, о Котором сказано: «Милосердие Его – на всех созданиях Его» (Теилим, 145:9)… Ведь сказано о создании первого человека – Адама, предка всех людей: «И вдохнул в ноздри его дыхание жизни» (Берешит, 2:7), и сказано в книге Зоар: «Тот, кто вдохнул, – из Себя вдохнул» (см. Эмек а-Мелех, 127:3). «Из себя» – есть такое выражение в русском языке: «вложить душу», – как раз об этом! Означает – связаться неразрывно с тем, во что не просто вложил силы, – но Самого Себя – Творца! И тем сроднился, обрек Себя на боль о Своем творении…
И если это так у Всевышнего, Творца, – то и у Авраама на его новой, в сравнении с жившими до него праведниками, ступени: и у него – любовь и жалость к людям. Даже к грешникам – как у Самого Святого Творца… вспомним, как в момент, когда сыны Израиля воспели песнь на море и ангелы служения хотели присоединиться к ним, – Всевышний не позволил: «Мои создания гибнут, а вы желаете петь?» Ибо то, что позволено сынам Израиля, принявшим столько страданий в рабстве у египтян, находившимся в смертельной опасности на море перед тем, как оно расступилось, и обязанным долгом благодарности Могучему их Избавителю, – не может быть позволено ангелам, которым египтяне не делали зла. Не должно им петь песнь перед лицом страданий египтян – созданий Всевышнего, даже и грешных…
И вот Авраам: недельная глава Ва-ера начинается тем, что Авраам, в зной, в третий, самый болезненный день после брит-милы, при виде трех ангелов в образе самых простых и грубых идолопоклонников бежит к ним – зазвать в свой шатер для отдыха и самого изысканного угощения. И чтобы дать им услышать хоть немного, сколько они смогут воспринять, о Творце миров и благах, за которые они должны Его благодарить, – Его, а не хозяина шатра…
И тем более, когда по завершении встречи Авраам слышит устрашающий приговор Небес грешным городам Сдому и Аморе, – боль и жалость не дают ему молчать. Понимает он, что даже в месте величайшего зла спрятана некая искра добра – без нее ведь само зло не имело бы места под солнцем, – проявление единства Творца. У египтян искра эта – то, из-за чего сказано в Торе (Дварим, 23:8 – 9): «Не гнушайся египтянином, ибо пришельцем был ты в земле его. Дети, которые у них родятся в третьем поколении их, могут войти в общество Г-сподне». А в Сдоме и Аморе – немногие праведники, которые есть сейчас или выйдут в будущем из них. И Авраам начинает свой известный торг – с пятидесяти праведников и до десяти…
А ведь мог и он, подобно, наверное, Ноаху, узнав о предстоящей грешникам каре, покачать печально головой и вымолвить: «Суровый, грозный приговор… но раз такова воля Всевышнего, – остается лишь смириться! Ведь что я? Прах и пепел!» Но он сказал эти слова – «я – прах и пепел» – после, в ходе торга, – показать, что не гордыня движет им, а побуждение иное.
Выбор Авраама здесь – между пассивным смирением и служением иным, – со смирением, – но при этом с принятием бремени – отцовским заботливым взглядом вперед, за рамки ему сказанного. Авраам – отец? Да – как бы напарник в этом Самому Творцу!
И великая его любовь к Нему и сотворенному Им миру не оставляет места для пассивности. Под предлогом даже самым благовидным – «ничего уже не поможет», или «кто я такой, чтобы просить и упрекать Великого Творца?», или: «мне ли соревноваться с Творцом в милосердии?» И вот – любовь его к Творцу, – пламенная, но не слепая, а дарующая озарение, – дает ему проникнуть в глубинные, не выраженные явно желания Его (подробнее об этом ниже, в главе четвертой).
«Познал» – часто означает в Торе «любовь». И потому, кстати сказать, он соблюдает заповеди задолго до того, как они будут дарованы на горе Синай.
Так вот в чем суть претензии к Ноаху: в том, что не было в душе у него в должной мере жалости и боли за сотворенных, желания принести им наибольшее возможное благо: приблизить их и весь мир к Всевышнему!
Но при всем том, –
3. Жертва Ноаха – деяние невероятной силы…
Закончился потоп, – «И взял (Ноах) из всякого скота чистого и из всех птиц чистых, и принес жертву всесожжения на жертвеннике; и обонял Г-сподь благоухание» (Берешит, 8:20 – 21).
Так все-таки была у Ноаха инициатива – жертвоприношение после потопа без явного приказания?
Была уже до Ноаха традиция. Адам, первый человек, как говорит мидраш, принес жертву, увидев впервые дневной свет после напугавшей его тьмы самой первой ночи (Авот де-раби Натан, 1:8). А первое жертвоприношение, упомянутое явно в Торе, совершили Каин – земледелец и Эвель – пастух, – из плодов трудов своих после того, как их отец, Адам, покидая райский сад, получил проклятие (Берешит, 3:19): «В поте лица твоего будешь есть хлеб», – обязанность заботиться о пропитании своем.
Вот и Ноах, по их примеру, можно полагать, принес эту жертву – в знак благодарности за дарованный ему с Небес успех в его миссии, такой долгой и тяжкой, – по спасению себя, и рода людского, и всего живого на земле… На том самом месте, где устраивали жертвенник Адам, Каин и Эвель; и там будет жертвенник Авраама для Акедат Ицхак. И там же будут жертвенники обоих разрушенных Храмов, и будет жертвенник Третьего – вечного (см. Рамбам, Илхот Бейт а-бхира, 2:1 – 2).
Жертва, угодная Всевышнему, – и имевшая огромную, невероятную, немедленную силу (Берешит, 8:21): «И обонял Г-сподь благоухание, и сказал Г-сподь в сердце Своем: не буду больше проклинать землю из-за человека… и не буду больше поражать всего живущего», – и почему «не буду»? Потому, что «помысел сердца человека зол от юности его»! Но почему же раньше не подумал Сотворивший человека об этом помысле, – Он, знающий творение свое насквозь, – лучше, чем оно само себя? И позволил, чтобы довели людей их дела до потопа? Потому, что есть у человека дистанция между помыслом и делом, – могучая свобода выбора! В отличие от прочих всех тварей земных, – и наказание пришло в мир за дела людские, а не только за помыслы…
4. Точнее – должна быть большая дистанция…
И вот, она оказалась куда меньше, чем было бы достойно человеку – венцу творения! На котором – целем Элоким – образ Б-жий, и сказано о нем (Берешит, 1:26): «И да властвуют над рыбами морскими и над птицами небесными, и над скотом, и над всей землей»… и из-за греха сократилась та дистанция. И упал, приблизился духовно человек к тем, над кем должен был властвовать; и теперь, после потопа, не мог уже быть ответственным за судьбы мира в прежней мере. И это – огромное изменение образа правления Всевышнего в сотворенном Им мире! Гарантия, что потоп отныне невозможен, – надо радоваться? Не совсем… есть за нее расплата: сокращение жизни человека с прежней тысячи лет до ста двадцати (Берешит, 6:3): «Пусть будут дни его сто двадцать лет»… Знак «измельчения души» – уменьшения духовного ее потенциала. Как к служению, так и, с другой стороны, к греху и порче, – после чего человек не имеет уже прежней силы грехами своими довести творение до такой катастрофы, как потоп. «Измельчение души» – уже второе, после потери бессмертия из-за греха первых людей…
5. И здесь подводится некая жирная черта
Граница несомненных заслуг Ноаха. Они неизмеримы – целый год неимоверного труда, без сна и отдыха, вместе с сыновьями…
А по другую сторону той черты… Сказано в Торе (Берешит, 9:20): «Ваяхель – и начал – Ноах [с того, что сделался] земледельцем, и насадил виноградник». (Раши по Берешит Раба, 36:3 пишет: [можно истолковать слово] ваяхель [сообразно корню его – холь – будни] как «сошел в будничное» – то есть лишил себя святости, так как следовало ему начать с других насаждений).
Почему такая разница: другие насаждения – были бы в святости, а виноградник – нет? «В святости» – это для Всевышнего, а «будничное» – для себя! Быть может, решил Ноах, что исполнил уже свое служение, и положил, и очертил здесь границу его – границу своей ответственности за мир. И отметил это событие вином. И насадил, и стало готовым вино, и выпил его, согласно мидрашу, – все получилось у него в тот же день, с помощью Небес, – ибо увидели с Небес его в том деле нетерпение. Как делают иные и сегодня, закончив работу и празднуя ее конец, – ведь на дальнейшее формально не было у него приказа от Всевышнего, – и не искал он, и не размышлял: в чем же могут быть теперь, когда задание исполнено, сокрытые желания Его?
Как это делал Авраам и праотцы наши, с него начиная. Не было у них, как у военных, «срочной службы» – для Всевышнего, и «гражданской жизни» после, – для себя; вся их жизнь была – служение…
6. Разве только в эпизоде с Яаковом после возвращения его от Лавана, –
«И поселился Яаков в земле проживания своего отца» (Берешит, 37:1), – и пишет Раши (там, на 37:2): «Трактуют «поселился» – как «захотелось Яакову жить в спокойствии»», – таким было его личное желание. И далее: «Тотчас постигло его несчастье с Йосефом… И сказал Всевышний: разве мало праведникам награды будущего мира, что они желают еще и покоя в этом мире?» Упрек этот, как кажется, можно отнести здесь и к Ноаху… (Как, быть может, к Иову – с жалобой его…)
Ведь земля лежала вокруг Ноаха после потопа опустошенная и иссохшая (Берешит раба там). Не раз, с повторами, говорится в Торе об убывании воды на земле после потопа: «И снял Ноах кровлю с ковчега, и увидел, что вот, обсохла поверхность земли. И в месяц второй, в двадцать седьмой день месяца, высохла земля» (Берешит, 8:13 – 14). И было что на ней делать, но только был вопрос: с чего начать?
«Вино веселит душу человека», – была, конечно, причина после всех тех безумных трудов расслабиться, забыться, – но это уже по другую сторону той жирной черты…
7. И вот – так же, как до потопа не молился Ноах о своем обреченном поколении, – так и после потопа не позаботился о продолжении сыновьями-преемниками служения, – тепло и уютно ему было в «меховой шубе» своей…
И сел он пить вино один, а не с тремя сыновьями, с которыми так тяжко трудился плечом к плечу целый год и у которых была такая же причина пировать, – и в их присутствии наверняка были бы между ними слова Торы, и не напился бы он так; и не случилось бы худшее… Это понятно: чем-то святым, когда оно светит в душе, человеку всегда больше хочется поделиться с другими, тем более с сыновьями, чем чем-то, что лишь для самого себя. А «сошел в будни» Ноах раньше, чем сел пировать в одиночку, – при насаждении виноградника еще, как пишет Раши.
Кстати, о сыновьях. Пишет Хафец Хаим (Хомат а-дат, гл. 3), что в эпоху до Авраама были выдающиеся праведники – на ступени пророческой, собиравшиеся в большой ешиве Шема и Эвера для изучения Торы. Но не вышел из них ни народ, ни даже семья, – поскольку все устремления их направлены были лишь лично на себя – на личное совершенство в служении. Но народ Израиля ведет свое начало от Авраама – который задумался о будущем, – о том, что каждого ожидает смерть; и что же будет со служением? «Авраам – любящий Меня» (Йешаяу, 41:8, и пишет там Раши: «Познавший Меня не из поучений и не от отцов своих, но только из любви»).
С любви Авраама ко Всевышнему все началось – обязательно обучать сыновей, самому или найти им учителей, как сказано в Торе: «И обучайте им [словам Торы] сыновей ваших» (Дварим, 11:19). А Ноах – отделился от сыновей, устроив не семейный, а свой личный праздник завершения святых трудов и обретения от них покоя и свободы…
8. И вот, «вошло вино – и вышла тайна»!
Вышли в реальность упомянутые выше потаенные внутренние устремления Ноаха, – и это, наверное, продолжение неготовности молиться о спасении своего поколения до потопа. И торопливость с вином, в которой помогли ему с Небес по принципу «приходит оскверниться – открывают ему [пути к этому]», свидетельствует о силе и непобедимости того устремления…
И вышло, – не случайно, надо думать, а волею Небес, – что с одеждою вместе – и груз ответственности сбросил за спасенный мир; ведь хмельной, в отличие от просто спящего, не может проснуться быстро в случае нужды. И переложил тем бремя на сынов своих; они же у него – такие разные… С Небес, опять же, это заметили, – и явился в шатер к нему первым Хам, наименее из всех троих достойный, – и все сразу понял. Горячий, как говорит о том его имя, и наиболее склонный, как видно, из всех братьев поддаваться внешнему влиянию и впечатлению, – при взгляде на отца разом теряет почтение к нему, и просыпаются в нем ранее подавленные импульсы… И смелость приходит для самого-самого гнусного: вначале словом, – оговорив отца перед братьями. Ведь в чем состоял наверняка его посыл братьям? – В сокрушении основы мира – иерархии, примерно такими словами: «Отец у нас – такой и такой, оказывается… он больше нам не авторитет, и не учитель, и не вождь; теперь каждый из нас – сам за себя!» Ведь сам по себе поступок Хама – антитеза уважения к старшим, более близким к Всевышнему в цепи поколений, – антитеза почитания старших и преемственности!
9. А значит – и антитеза должного отношения человека ко Всевышнему!
Прелюдия к попыткам сокрушить Его власть в мире, – в ответ на грозный урок, который Он преподал человечеству и всему миру в ходе потопа!
И все это – в семье, единственной в мире; в семье, которая спасла тогда все человечество, – и в данный момент все его представляет!
Орудием во всем этом было у Хама злоязычие – как у змея, соблазнявшего Хаву. Он сказал братьям о лежащем в шатре отце правду, – но ведь злоязычие и есть по определению правда! И был корнем поступка его вид гордыни – «возвышение себя позором ближнего».
А еще – антитезой все это было единству братьев, ведь злоязычие – гордыня – всегда разъединяет, сеет раздор – также и между сыновьями, братьями; и действительно, пути их тут же разошлись…
А уж за словом – приходит дело. «Разруха в головах» – идейная – предшествует физической, материальной, – и ее посеял Хам.
(Кстати, – мы сказали «разошлись пути». Не только двух остальных братьев с Хамом, но также и их самих – вместе покрывших тогда отца и удостоившихся награды за это. Яфет – его имя связано с понятием «красота», то есть с аспектом эстетики, и жизненная философия его – примат эстетики над всем. Тогда как Шем – само его имя, связанное с духовной сущностью вещей, утверждает примат этики над всем. И спор этот стал одним из аспектов противостояния еврейского народа с остальным миром до сегодняшнего дня, и нашел свое выражение в войне евреев с греками – в событиях, с которыми связан праздник Хануки).
10. И худшее свершилось…
Не по достоинству заслуг Ноаха и чести его, – а путем самым постыдным. И то был не просто неприятный случай, а страшный сбой в цепочке передачи Торы в существовавшей до тех пор школе праведников от Адама до Ноаха.
Здесь следует вспомнить все, что говорит Хафец Хаим об особой тяжести греха злоязычия. Ведь в Ноахе в тот момент соединялись все возможные высочайшие духовные ступени и качества, – поскольку семейство его с сыновьями составляло тогда, как уже сказано, все человечество, только что спасшееся от потопа, – и для Хама и остальных братьев Ноах был не только и не просто отец, но также море мувъак [важнейший личный учитель], и праведник, мудрец и духовный лидер поколения, и пророк, и первосвященник, и все будущие цари – от него произойдут… Опозорить Ноаха означало опозорить его во всех этих категориях и качествах, – на весь мир, как если в наши дни – напечатать что-то порочащее во всех газетах мира о самом уважаемом духовном лидере…
Другие братья покрыли наготу отца, – но удар был нанесен… И теперь надо было ждать Авраама, – долго, десять поколений, – чтобы восстановить все: Авраам – отец и учитель; Ицхак – сын и ученик; еврейски народ и его духовные отцы-учителя, и этот же народ – как избранный Всевышним среди всех народов. Ну, и почему не Шем, покрывший вместе с братом Яфетом отца, – почему Шем не стал сразу Авраамом?
Хам произвел такое разрушение, посеял такие злые семена, что невозможно было так просто затоптать их не столь заметные вначале всходы… Должно было для них осуществиться «Когда разрастаются злодеи, как трава…» (Теилим, 92:8), и впереди была история с Вавилонской башней. Гордыня – лозунг строителей ее: «Сделаем нам имя!», – и это означает соответственно: «Творец мира – нам не отец и не учитель!» – как продолжение поступка Хама…
11. Какой из двух грехов был хуже?
И можно даже сказать, наверное, что в некотором аспекте грех строителей башни был тяжелее греха поколения потопа. Тот, первый, – это грехи отдельных людей, когда каждый действовал стихийно, импульсивно, сам по себе и ради себя, даже когда они объединялись в толпу, – обычно во вред другим людям; и неважно, был или нет у них общий язык. А грех второй – общий язык у них настоятельно подчеркивается в Торе, ибо он сплачивал их ради общей цели – «сделаем нам имя», и это – гордыня коллективная, в самом дурном ее аспекте. И общий язык давал им огромную силу: «И теперь не будет недостижимо для них все, что ни задумают…» (Берешит, 11:6).
Угодное Всевышнему единство – «И шли они вдвоем яхдав – «вместе»», – это будет у Авраама и Ицхака в служении Всевышнему в Акедат Ицхак – при жертвоприношении Ицхака. А после, при даровании Торы, – «И расположился там Израиль напротив горы [Синай]» (Шмот, 19:2); и пишет Раши: «Как один человек, с одним сердцем», – и это как бы прелюдия к единству праведников с Самим Всевышним: «Всевышний, Тора и Израиль – одно целое». Но у строителей башни было единство – ко злу; и удар Всевышнего, который Он на них обрушил, – «смешаем им языки», – это расплата по принципу «мера за меру». И платят люди дорогую цену за тот грех, – и не понимаем часто мы друг друга вплоть до наших дней.
12. Цепочка зла
И так разматывается цепочка зла: от не очень большого, казалось бы, несовершенства в служении Ноаха Всевышнему, – «не молился о своем поколении», – до пренебрежения сыновьями в истории с вином, и поступка Хама, и до Вавилонской башни… И долгого, в десять поколений, ожидания прихода Авраама, который начинает исправление. Но зато уж – насколько величественной, на фоне всего этого, предстает перед всем миром его фигура!
И не напоминает ли все это нам рассказы, которые приходилось слышать многим из нас, как три-четыре поколения назад говорили люди, соблюдавшие еще вопреки духу эпохи традиции предков, сынам, дочерям и внукам своим так: «Мы, старики, будем до конца века нашего соблюдать и хранить старинное; – а вы уж, детки, живите по-новому…» И, вдумавшись в это, нетрудно нам понять, как сильно хотел Всевышний обратного – того, что самоотверженно делал Авраам!
И вот – Авраам открывает заново Всевышнего не через кого-то, не в ешиве Шема и Эвера, ибо в это место нанесен удар, – а из самой низшей точки, – в одиночку, сам, из любви… Как мы уже цитировали: «Авраам – любящий Меня» (Йешаяу, 41:8), – и пишет там Раши: «Познавший Меня не из поучений и не от отцов своих, но только из любви».
И для чего устроил так Всевышний с Авраамом – подъем из самой низшей точки? «Но воззвал к нему ангел Г-сподень с неба и сказал: Авраам! Авраам!» (Берешит, 22:11). Почему дважды? Объясняют в Берешит раба, 56:7: «Учил раби Хия: это – выражение любви и поощрения. Сказал ему раби Элиэзер бен Яаков: это обращено к поколениям. Нет поколения, в котором не было бы подобных Аврааму; и нет поколения, в котором не было бы подобных Яакову… и Моше… и Шмуэлю». Будут подобные Аврааму – даже в самых лишенных света грядущих поколениях; и если дойдет к ним тонкий лучик от нашего праотца Авраама, – к ним взывает тот ангел с небес…
13. И после всего – еще несколько слов в защиту Ноаха…
Сказали мудрецы: «Увидел Всевышний, что немногочисленны праведники, и шаталь – насадил их (как сажают деревья) во всех поколениях» (Йома, 38б). Почему не сказано «поместил»? «Поместить» можно камень – в любое место, а «насадить» – это другое. Праведник подобен дереву, а дерево приживется не везде; оно пребывает в живой связи со своим окружением – впитывает соки земли, солнечный свет и дает в свою очередь свой живительный, полезный другим плод. И так же точно праведник! Хони а-меагель, проспав семьдесят лет, оказался хоть и в том же месте, но не в своем поколении, – и не смог уже найти себя (Таанит, 23а). А Авраам знал, что в его поколении не в любом месте можно найти достойную жену для его сына Ицхака, но только среди его родни, в среде таких, можно сказать, «великих праведников», как Бетуэль и Лаван…
И вот – Ноах был как раз таким, кто мог сослужить нужную Всевышнему службу в то свое время в том поколении, и говорим мы о нем в молитве Мусаф Рош а-шана: «И также Ноаха с любовью Ты вспомнил, и обратил на него (Свое) спасение и милосердие… Потому память о нем предстала пред Тобою, о Г-споди, Б-г наш, – приумножить потомство его как прах сего мира, и происшедших от него – как песок морской».
Но не было в планах у Всевышнего, чтобы стало все его потомство евреями; напротив, Израиль должен был явиться миру в среде многих народов других – как их антитеза. А одиночкам, кто в потомках народом Израиля станет, предстоял еще долгий путь: десять поколений от Ноаха до Авраама (Пиркей авот, 5:2), труды и заслуги Авраама, Ицхака и Яакова… И при всех несовершенствах Ноаха – не было лучшего, чем он, в его время.
Но вот – при всей драматичности и важности жертвоприношения Акедат Ицхак, – можно сопоставить с ним по судьбоносным последствиям жертвоприношение Ноаха после потопа. «И обонял Г-сподь благоухание…», и – моментальное всемирного масштаба изменение образа правления Всевышнего, о чем мы говорили выше в п.п. 3 и 4: «…И сказал Г-сподь в сердце Своем: не буду больше проклинать землю… и не буду больше поражать всего живущего». И не сказано ведь: «И увидел Всевышний адскую работу без сна и отдыха Ноаха с сыновьями в ковчеге в течение целого года»; да и ранее того – как он в одиночку противостоял всему миру, не следуя дурному примеру всего поколения… и потому – «А Ноах обрел благоволение в глазах Г-спода» (Берешит, 6:8)… А сказано только: «И обонял Г-сподь благоухание»! Так до чего же велика эта тайна – тайна «благоухания»… и потому так подробны, и так много места занимают в нашей святой Торе детали многих видов жертв и воскурений, не уступая описаниям деяний героев повествования… Как сказали (Авот, 1:2): «На трех основах стоит мир и т. д.», и одна из них – наряду с изучением Торы и добрыми делами, авода – служба, то есть жертвоприношения.
14. Два типа царских слуг
Назовем один тип, не в обиду великому Ноаху, после всего хорошего, что мы сказали о нем, а лишь для наглядности: «преданный царю, исполнительный, – но не более того». А второго – «преданный царю – инициативный, мудрый». Или совсем уж парадокс: «верный солдат – с инициативой»… Об этом скажем впереди еще немало.
И мы сравниваем двух великих праведников лишь для того, чтобы постичь, какой гигантский шаг сделал Авраам – вперед и вверх – на фоне всех, кто был до него! Много сказано и многими, в частности в связи с испытанием Акедат Ицхак, о качестве его битуль ацми – «самоустранении».
Мы, однако, делаем упор в небольшой работе этой на чем-то, о чем сказано меньше, – на мудрой, мужественной инициативе.
