В течение восьми дней Песаха небольшая община села Рашков, что в Приднестровье, становилась настоящим центром еврейской жизни, собирая огромное количество гостей со всех близлежащих городов и деревень. Люди, принадлежащие к самым разным слоям общества, собирались вместе, чтобы поучаствовать в чудесном Седере рабби Йосефа, сына великого рабби Шабтая.
Он сидел во главе стола, вдохновенный, облаченный в атласный белый халат, его сияющее лицо напоминало лицо ангела, а невероятная энергетика рабби ощущалась в каждом уголке до предела переполненной комнаты.
Одна из самих ярких особенностей таких седеров, которая прежде всего обращала на себя внимание и неизменно казалась необычной даже тем людям, что приезжали далеко уже не первый раз, заключалась в том, что здесь никогда не планировали, как рассадить гостей, и не придавали значения ранжиру. Кто бы ни пришел в дом мудреца первым, мог сесть так близко к рабби, как самому того хотелось, и не имело никакого значения, насколько ты уважаемый в обществе человек — все садились туда, куда считали нужным и где было свободное место.
Например, на этот раз справа от рабби Йосефа сидел местный водонос, а слева — дровосек. «Весь твой народ праведен, — постоянно повторял раввин, — все мы евреи и все произошли от святых праотцов — Авраама, Ицхака и Яакова, а потому нет никакой причины считать тех или иных людей менее достойными уважения».
То же самое касалось и женщин, которые заполняли соседнюю комнату. Рядом с ребецн не было свободных мест. Все сидели вместе, вперемешку, объединившись, как одна семья.
Рабби Йосеф читал Агаду громким ясным голосом, чтобы все присутствующие отчетливо могли слышать его слова, а для женщин и детей, сидящих в соседней комнате вместе с ребецн, он терпеливо переводил каждую строчку на идиш.
Каждое слово было произнесено им с убежденностью в святости этого слова, а кроме того, с пламенным энтузиазмом.
Завершая Седер, он всегда начинал петь Песнь Песней и заводил вокруг стола танец, к которому с радостью присоединялись его многочисленные гости.
«Когда рабби Йосеф поет за пасхальным столом, — говорил рабби Авраам Йешуа Хешел из Опатова, — небесная процессия ангелов немедленно врывается в эту комнату, чтобы научиться восхвалять своего Создателя. Ибо в эти моменты душа рабби Йосефа восходит к Самому Творцу и пробуждает милость к тем, кто к Нему обращается».
Именно поэтому один из преданных последователей рабби Йосефа постоянно бывал на его седерах в течение многих лет. Он и его жена уже давно мучились от того, что были бездетны, и оба настойчиво просили благословения рабби, однако его ответ был всегда один и тот же: «Сейчас не время».
И вот в очередной раз пара приехала в Рашков, и их разбитые сердца все еще согревал лучик надежды.
Наступила ночь Седера, и после вечерних праздничных молитв мужчина вдруг обнаружил свободное место рядом с креслом рабби Йосефа, а его жена оказалась возле ребецн в соседней комнате, вход в которую располагался там, где обычно сидел рабби.
Как и всегда, после окончания Седера рабби Йосеф переключился на Песнь Песней и начал напевать ее слова на особый мотив. Его пение подхватила толпа, шум в комнате медленно нарастал до восторженных высот, так что начало казаться, что никто — даже небо и земля — не могли устоять перед хвалебной песней еврейского народа.
Когда рабби Йосеф допел до слов: «Что вам глядеть на Шуламит, словно на пляску в два ряда»,1 он вскочил и начал танцевать. Почти сразу же все гости, обнимая друг друга за плечи, сплелись в танце — богатые вместе бедными, простолюдины вместе с учеными и знатоками Торы — и закружились вокруг старого рабби.
Но тот бездетный человек, о котором идет речь, словно не чувствовал всей этой радостной взволнованной суматохи, оставаясь в стороне от праздника. Весь его дух был наполнен беспокойством. Время от времени он поглядывал на свою жену, стоявшую в другой комнате и тихо наблюдавшую за происходящим со слезами на глазах.
Чуть раньше в тот же день они еще раз попросили рабби Йосефа благословить их детьми, но он ответил, как и прежде.
И вот наконец танец остановился. Рабби Йосеф повернулся, чтобы сесть, однако обнаружил на своем пути печальную женщину, которая больше была не в силах сдерживать свои безмолвные слезы.
«Рабби! — воскликнула она. — Клянусь, я не уйду отсюда, пока вы не прикажете Небесам благословить меня ребенком!»
Ее крик заставил комнату немедленно замолчать. Рабби Йосеф с грустью посмотрел на нее, и в этот момент женщина почувствовала волну обжигающего ее стыда: она поняла, что натворила.
Но слабое выражение досады на лице рабби Йосефа таяло, уступая место теплому удовлетворенному взгляду.
Мудрец поднял глаза к небу и громко сказал: «Владыка Вселенной! Позволь обратиться к Тебе. Вот слова наших мудрецов, записанные в Мишне, ставшие частью пасхальной Агады: «Наливают бокал вина, и сын задает [четыре вопроса]». Каждый еврей должен выполнить эту заповедь, но я, Йосеф, сын рабби Шабтая, хочу задать Тебе еще один вопрос: почему Ты не подарил этой паре сына, который мог бы задать эти четыре вопроса?
Также говорится, что наши мудрецы сказали: «И мы раздаем орехи детям накануне Песаха, чтобы пробудить в них любопытство». Почему же этой бедной паре не была предоставлена такая возможность?»
Рабби Йосеф прошел по комнате с выражением триумфа.
«Песах, — сказал он, — это время особой милости для бездетных. Сара, наша великая праматерь, была бесплодна, и мудрецы говорят, что изначально у нее даже не было матки. И, тем не менее, Сара родила долгожданного сына именно в Песах, ровно через год после получения известия о том, что у нее появится ребенок. Это время для особой милости к тем, кто нуждается в детях».
Закончив говорить, рабби Йосеф повернулся к женщине.
«Я обещаю, что ты будешь обнимать своего сына в следующем году. А теперь вернись на свое место».
Праздник в доме рабби продолжился на еще более высокой ноте. А благословение праведника действительно исполнилось в следующем году.
Сноски
- Шир а-Ширим, 7:2.
