Многих из тех, кто вчитывался в текст нашей недельной главы, не покидает навязчивый вопрос: почему Ицхак любил Эсава?
В Торе черным по белому написано: «Ицхак любил Эсава, ибо охота на устах его, а Ривка любила Яакова».1 С какой бы стороны мы не подступали к этому стиху, он озадачивает. Если мы пытаемся понять его буквально, то получается, что отцовские чувства нашего праотца Ицхака регулировались не более чем любовью к охоте (или вкусу дичи, которую Эсав приносил домой и готовил отцу). Но, разумеется, это не тот уровень любви, который Тора посчитала бы нужным описать.
Раши, ссылаясь на Мидраш, предполагает, что фраза, переведенная как «ибо охота на устах его» и вроде бы относящаяся к Ицхаку, на самом деле говорит об Эсаве, и стих следует читать как «Ицхак любил Эсава за то, что охота на устах его», что означает, что тот считал обычным делом обманывать и сбивать с толку отца с помощью своих слов. То есть Эсав обманывал Ицхака, заставляя его думать, что он гораздо более благочестивый и духовный человек, чем он был на самом деле.
Развивая эту мысль, некоторые предполагают, что Ицхак, выросший в семье безусловных праведников Авраама и Сары, никогда прежде не сталкивался с проявлениями лжи и, таким образом, по своей наивности был легко введен в заблуждение собственным сыном. Ривка же, которая выросла в семье хитреца Лавана, очень хорошо понимала истинные мотивы старшего сына, а потому отдавала предпочтение Яакову и именно по этой причине позже была так резко настроена против того, чтобы Ицхак передавал свое главное благословение Эсаву.
Отец и сын
Тем не менее, текст Торы, вне всяких сомнений, предполагает, что между Эсавом и Ицхаком была настоящая крепкая семейная связь, основанная на любви. Зоар говорит, что никто в мире не чтил своего отца так, как Эсав чтил Ицхака.2 Точно так же невероятная любовь Ицхака к Эсаву проявляется в его желании благословить сына. Обратите внимание, что Авраам не благословлял Исаака. Да и Яаков благословил своих сыновей только лежа на смертном одре. Моше дал израильтянам благословение в последний день своей жизни. А когда Ицхак пожелал благословить Эсава, он, конечно, уже был в летах и фактически ослеп, но еще вовсе не собирался умирать: «Вот, я состарился уже, не знаю дня моей смерти».3 Так что, это было явное проявление настоящий отцовской любви.
Ицхак, который любил Эсава, ни в коем случае не заблуждался относительно характера своего старшего сына. Обладая пророческим даром, наш праотец прекрасно понимал, какие черты Эсава истинны, а какие лишь демонстрируются напоказ. Он знал, что тот был «человеком поля»,4 охотником, с взрывным характером, переменчивым по духу человеком, который был готов легко дать волю насилию и моментально заводился, но так же быстро мог отвлечься от проблемы и забыть о ней.
Он понимал, что Эсав не был тем сыном, который мог стать его духовным наследником и продолжить следовать Завету со Всевышним. Это ясно проявляется в разнице между текстом благословения, которое Ицхак дал Яакову, считая его Эсавом,5 и другим, произнося которое он уже точно знал, кто перед ним стоит.6
Первое благословение, предназначенное для Эсава, говорит о богатстве — «Даст тебе Всесильный от росы Небес и от туков земли, и обилие хлеба и вина» — а также величии и могуществе — «Будут служить народы тебе и поклонятся тебе племена; будь владыкой братьям твоим и да поклонятся тебе сыны матери твоей». Второе благословение, предназначенное уже для Яакова, когда он на долгие годы покидал родной дом, касалось потомства — «И Бог Всесильный да благословит тебя, и расплодит, и умножит тебя, чтобы сделался ты сонмом народов» — и территории — «И даст тебе благословение Авраама, тебе и потомству твоему с тобой, чтобы ты овладел страной пребывания твоего, которую Всесильный дал Аврааму».
Благословения праотца своему преемнику не затрагивают тему богатства и власти; они заботятся о детях и земле. Ицхак знал, что его путь будет продолжаться благодаря Яакову, так что, нельзя сказать, что Эсав его обвел вокруг пальца. Но почему же все-таки, осознавая все это, Ицхак все равно проявлял большую любовь к старшему сыну, подбадривал его и хотел благословить в таких важными для человека сферах, олицетворяющих материальный успех?
Что скрывает молчание
Ответ, как я думаю, заключается в трех необычных моментах умалчивания, когда Тора вдруг словно забывает об Ицхаке в тех ситуациях, когда было бы само собой разумеющимся о нем написать.
Например, нам ничего не рассказывается о том, что случилось с Ицхаком после того, как он оказался связанным на жертвеннике своего отца, а затем был спасен с помощью Всевышнего. Посмотрите на текст 22-й главы книги Берешит, и вы увидите, что, как только ангел Бога вмешался в ситуацию и не дал Аврааму принести в жертву своего сына, Ицхак полностью выпадает из дальнейшего повествования. В тексте говорится, что Авраам вернулся к двум отрокам, которые сопровождали его в пути, и они вместе отправились в Беэр-Шеву, но об Ицхаке при этом ничего не сказано.
Это явная загадка, вызывающая множество вопросов у комментаторов. Некоторые из них заходят так далеко, что утверждают, будто на самом деле, пока Ицхак лежал связанным, душа покинула его, а затем снова вернулась в тело. Ибн Эзра приводит эту идею, но отклоняет ее.7 Шалом Шпигель посвятил ее рассмотрению целую книгу, которую назвал «Последнее испытание».8 Так где же был Ицхак после этого последнего и самого тяжелого испытания Авраама, его отца?
Второе неожиданное умалчивание — это смерть Сары. в 23-й главе книги Берешит мы читаем о том, что Авраам справлял траур по ушедшей жене и оплакивал ее, а затем искал место для того, чтобы ее похоронить, и договаривался о его покупке. Но обычно на похоронах среди скорбящих обязательно присутствует ребенок усопшего, особенно, если он единственный. В данном случае это должен был быть Ицхак. Однако он вообще не упоминается во всей 23-й главе, которая касается смерти Сары последовавших за ней событий.
Третий подобный момент — в 24-й главе, в повествовании, когда Авраам поручает своему управляющему отправить в Кнаан и найти жену для его сына. В тексте нет ни одного намека на то, что Авраам советовался с Ицхаком относительно сватовства или даже просто ставил его об этом в известность. Уже овдовев, Авраам единолично организовал поиски своей будущей невестки. Управляющий его домом и отправившиеся с ним в путь рабы знали о своей миссии. Однако мы понятия не имеем, знал ли о происходящем сам Ицхак и имел ли он какие-то мысли по этому поводу. Хотел ли он вообще жениться? Были ли у него какие-то особые предпочтения относительно того, какой должна быть его жена? Писание об этом умалчивает. И только когда слуга Авраама возвращается с потенциальной невестой, Ривкой, Ицхак наконец возвращается в повествование.
Сам стих, описывающий этот момент, имеет огромное значение: «Ицхак же приходил тогда к колодцу Лахай-Рои».9 Что это было за место? Мы уже слышали о нем прежде. Именно там ангел явился Агари, когда она, забеременев, сбежала от Сары, жалуясь на ее жестокое обращение.10 Один интересный Мидраш говорит о том, что когда Ицхак услышал, что Авраам отправил своего управляющего в Кнаан, чтобы найти для него жену, он сказал себе: «Могу ли я вступить в брак и начать счастливо жить с женой, пока мой отец живет один? Пойду и верну Агарь к нему».11 Позже Тора упомянет, что «после смерти Авраама Всесильный благословил Ицхака, сына его, и оставался Ицхак возле колодца Лахай-Рои».12 Об этом Мидраш говорит, что даже после смерти своего отца Ицхак продолжал жить возле Агари и относился к ней с большим уважением.13
Сила любви
Что все это значит? Нам остается только строить догадки. Но если эти умалчивания об Ицхаке несут в себе определенный смысл, а это, несомненно, так, то они намекают на очень важный момент.
Даже несмотря на то, что жертвоприношение Ицхака не было завершено, он все равно не остался прежним после пережитого. Да, возможно, Ицхак и не умер физически, но текст Торы словно заставляет его исчезнуть на три ключевых эпизода, участие в которых было бы для него центральным. Ицхак должен был спуститься с отцом с горы Мория, чтобы обменяться приветствиями с двумя отроками, в неведении ожидавшими внизу их благополучного возвращения. Он должен был находиться на похоронах своей матери Сары и оплакивать ее должным образом. Он должен был принимать непосредственное участие в обсуждении своего предстоящего сватовства с Авраамом и его управляющим.
Пусть сам Ицхак не умер на вершине горы, но кажется, что умерло что-то очень важное внутри него, что смогло возродиться только после того, как он женился. Тора неспроста говорит нам о том, что Ривка «стала ему женою, и он полюбил ее, и находил Ицхак утешение после матери своей».14
Именно об этом, судя по всему, и пытаются нам сказать эти три умалчивания. Факт того, что Ицхак приходит к колодцу Лахай-Рои, говорит о том, что он никогда не забывал, как Агарь и ее сын — его сводный брат — Ишмаэль были отосланы из их дома. Мидраш говорит, что Ицхак активно способствовал воссоединению Агари с Авраамом после смерти Сары. Из текста Торы мы знаем, что Ицхак и Ишмаэль вместе участвовали в похоронах своего отца.15 Совершенно удивительным образом казалось бы давно разрушенная семья вновь воссоединилась, и произошло это под чутким влиянием Ицхака.
Если принимать во внимание эти события, любовь Ицхака к Эсаву объясняется довольно просто.
Словно Ицхак сказал: я знаю, кто такой Эсав на самом деле. Он сильный, дикий, непредсказуемый, возможно, даже жестокий. Конечно, абсолютно невозможно, чтобы он стал тем человеком, которому я передам Завет со Всевышним и необходимые для него духовные требования. Но это мой сын. Мой первенец. И я отказываюсь приносить его в жертву, как мой отец практически был готов поступить со мной, пусть даже и из любви к Всевышнему. Я отказываюсь отсылать его из дома, как мои родители отослали Агарь и Ишмаэля. Моя любовь к сыну безусловна. Я ни в коем случае не игнорирую его сущность и не закрываю на нее глаза. Но я все равно буду любить его, даже если мне будут противны его деяния — потому что именно так Бог любит нас. Его любовь абсолютно безусловна, даже если Ему не нравится то, что мы делаем. Я благословлю его. Я буду сохранять с ним крепкую связь. И я верю, что однажды эта любовь может сделать его лучше, чем он мог бы стать в противном случае.
В этом уникальном проявлении любви к Эсаву Ицхак искупил боль двух самых тяжелых моментов в жизни своего отца Авраама: расставание с Агарью и Ишмаэлем и связывание Ицхака на жертвеннике.
Я верю, что настоящая любовь обладает потрясающей силой и исцеляет как того, кто любит, так и того, кого любят.
Сноски
1. Берешит, 25:28.
2. Зоар, 146б.
3. Берешит, 27:2.
4. Берешит, 25:27.
5. Берешит, 27:27-29.
6. Берешит, 28:3-4.
7. Ибн Эзра, комментарий на Берешит, 22:19.
8. Шалом Шпигель, Последнее испытание, Schocken, 1969.
9. Берешит, 24:62.
10. Берешит, 16:14.
11. Мидраш ха-Гадоль на Берешит, 24:62.
12. Берешит, 25:11.
13. Мидраш Агада и Берешит Рабати на тот же стих.
14. Берешит, 24:67.
15. Берешит, 25:9.
