Положение евреев в Египте

Евреи оказались на самом низком положении — они были порабощены. И в довершение был издан указ о том, что каждый еврейский ребенок мужского пола должен быть убит. Тогда Бог направляет в Египет Моше, чтобы освободить евреев, но стоило ему побывать у фараона, и первым же результатом его вмешательства стало ухудшение их положения, а не улучшение. Если до этого им доставляли солому для изготовления кирпичей, то теперь они должны были сами ее собирать, при этом делая то же количество кирпичей, что и раньше.

Когда Моше пришел в Египет, он сказал евреям, что Бог собирается их спасти, показал знаки, полученные от Всевышнего, и ему поверили.  Но теперь все ополчились на Моше и Аарона, обвиняя их: «Да видит Господь и да судит вас за то, что вы сделали омерзительными нас в глазах Паро и рабов его, дав им меч в руку, чтобы убить нас».(1)

 

Все не случайно

Тогда Моше, который очень не хотел брать на себя эту миссию, воззвал к Богу, мучаясь и протестуя:

«…Владыка! Для чего ты сделал такое зло этому народу, зачем послал Ты меня? Ибо с того времени, как я пришел к Паро говорить Именем Твоим, он начал хуже поступать с народом этим; а избавить не избавил Ты народа Твоего».(2)

Однако ничто не было случайно. Тора показывает, как готовилась почва для одного из самых грандиозных событий за всю историю человечества: в самую темную ночь, как в буквальном, так и в переносном смысле, Израиль становится свидетелем самого яркого проявления Всевышнего. Надежда должна была родиться на самом краю пропасти, в которую повергает отчаяние. Это не само собой и не неизбежность. Никакая логика не может породить надежду; никакой закон истории не прокладывает путь от рабства к освобождению. Вся эта последовательность событий была прелюдией к единственному моменту в истории Израиля, моменту самому формирующему — вмешательству Бога в историю. Наивысшая власть вмешалась в существующую ситуацию на стороне крайне слабого, причем не для того, чтобы одобрить существующее положение (как это не раз бывало у земных царей в других странах), но чтобы его отменить.

Бог говорит Моше: «Я - Бог, и выведу Я вас из-под ига египтян, и избавлю вас от служения им, и спасу вас мощью великой и страшными карами. И возьму Я вас народом себе, и буду вам Всесильным».(3)  Вся эта речь наполнена глубочайшим смыслом, но то беспрецедентное, что еще для нас важно — Бог говорит Моше вначале: «Я открывался Аврааму, Ицхаку и Яакову в образе Всемогущего (Эль Шадай), а именем моим Превечный (Адо-най) не открылся им».(4)

Итак, фундаментальное различие проводится между тем опытом, который приобрели в отношениях с Богом наши праотцы, и тем опытом, который предстояло получить их потомкам, оказавшимся в египетском рабстве в этот самый момент. Что-то новое, небывалое должно было произойти. Что же?

Очевидно, это было связано с Именами, под которыми Бог был известен евреям. В этом стихе проводится различие между Эль Ша-дай (Бог Всемогущий) и Его четырехбуквенным Именем Адо-най (Превечный), которое в силу его святости еврейская традиция называет преимущественно Ашем – «Имя».

Как отмечают традиционные комментаторы, вышеупомянутый стих следует читать с большой осторожностью. Он не говорит о том, что праотцы «не знали» того Имени, и не подразумевает, что Бог скрыл от них это Имя. Имя Ашем встречается в книге Берешит не менее 165 раз. Сам Бог говорит слова «Я - Ашем» как Аврааму, (5)  так и Яакову. (6)

Что должно было произойти во времена Моше, чего никогда не было до той поры?

Мудрецы дают разные объяснения. Мидраш говорит, что Бог проявляется как Элоким, когда судит человека, как Эль Ша-дай, когда приостанавливает суд, и как Ашем, когда милует.(7) Йеуда ха-Леви в Кузари и Рамбан в своем комментарии говорят, что Ашем — это Имя Бога, совершающего чудеса, которые приостанавливают законы природы.(8) Однако самое простое и изящное – это объяснение Раши:

«Здесь не написано «[Моё Имя Ашем], которое Я не открыл им», а скорее так: «[Под Именем Ашем] Я не был им известен» — это значит, что они не удостоверились в Моем качестве “держащий слово”, из-за которого Меня зовут и Ашем. То есть речь именно о том, что они не могли удостовериться, что Я верен Своим обещаниям и держу Свое слово, потому что те обещания, которые Я дал им, я не исполнил при них (при их жизни).(9)

Бог пообещал нашим праотцам, что их потомки умножатся и станут народом. И они унаследуют Святую Землю. Ни одно из этих обещаний при их жизни не было исполнено — к концу книги Берешит семья праотцов насчитывает всего 70 душ. И землю они еще не обрели, а оказались в изгнании в Египте. Но теперь, во времена Моше, должно было начаться исполнение обещанного.

В первой же главе книги Шмот мы впервые встречаем слова «ам бней Исраэль» — «народ сынов Израиля».(10) Израиль отныне не просто семья, он стал народом. Бог сказал Моше в то время, когда горел куст, что собирается привести евреев в «страну прекрасную и просторную, страну, текущую молоком и медом».(11) Следовательно, Ашем - это Бог, который играет в истории активную роль, исполняя Свои обещания.

Это и было то принципиально новое — не только для Израиля, но и для всего человечества. До той поры Бог был известен через природу (отсюда боги). Бог был в Солнце, в звездах, в дожде, в шторме, в плодородии полей и в зависимости от времен года. Когда была засуха и голод, «боги злились». Когда пища была в изобилии, «боги проявляли благосклонность». Боги были персонифицированной природой. 

Никогда еще Бог не вмешивался в историю, чтобы спасти людей от рабства и направить их на путь свободы. Это была революция, политическая и интеллектуальная одновременно.

Для большинства людей в большинстве случаев история не имеет никакого смысла. Мы живем, умираем — и это как если бы мы никогда и не существовали. Вселенная не проявляет никаких признаков интереса к нашему существованию. Если так было в древние времена, когда люди верили в существование богов, то насколько это верно сегодня для неодарвинистов, которые уверены, что механизм жизни работает в соответствии с действием «случайности и необходимости» (Жак Моно) или «слепого часовщика» (Ричард Докинз).(12) Время, кажется, стирает все смыслы. Ничто не вечно. Ничто не устоит перед ним.(13)

В древнем Израиле, напротив, «впервые пророки придали значение истории… Впервые мы находим подтвержденную и все более воспринимаемую идею о том, что исторические события имеют ценность сами по себе, поскольку они определяются волей Бога… Таким образом исторические факты становятся собственно ситуациями людей в их отношениях с Богом. И как таковые они приобретают религиозную ценность, которую до этого придать не удавалось. Таким образом, было бы справедливо сказать, что евреи стали первыми, кто открыл значение истории, увидев в ней Бога». (14)

 

Загадка еврейского народа

Иудаизм — это первый проблеск истории человечества, представляющий собой нечто большее, чем просто последовательность событий. Это не что иное, как настоящая драма искупления, в которой судьба народа отражает его отношение к завету с Всевышним.

Трудно вообразить этот поворотный момент в человеческом воображении, так же, например, как трудно представить, как люди восприняли открытие Коперника, что Земля вращается вокруг Солнца. Должно быть, это показалось страшной угрозой для всех, кто верил, что Земля не движется, ведь в сознании людей она была единственной устойчивой точкой в изменяющейся Вселенной. 

Так было и со временем. В древности люди верили, что ничего не изменилось. Время, по выражению Платона, считалось не более, чем «движущимся образом вечности». Это была уверенность, которая утешала людей. Времена могут быть разными, но в конечном итоге все вернется на круги своя.

Думать об истории как об арене перемен тоже страшно. Это означает, что случившееся однажды может никогда больше не случиться и что мы отправились в путешествие, не будучи уверены в том, что когда-нибудь вернемся туда, откуда начали. Это как раз то, что Милан Кундера имел в виду, написав слова «невыносимая легкость бытия».(15) Только по-настоящему глубокая вера — совершенно новый тип веры, разрушающий весь мир древней мифологии — могла придать людям смелость отправиться путешествовать в неизвестность.

В этом смысл  имени Ашем: Бог, который движет историю, вмешиваясь в нее. Как указывает Йеуда ха-Леви, Десять заповедей начинаются не со слов: «Я Господь, ваш Бог, сотворивший небо и землю», а «Я Господь, ваш Бог, который вывел вас из Египта, из дома рабства». Бог проявляется как Элоким, когда мы встречаемся с Ним в природе и творении, а как Ашем — как выяснилось, в освобождении израильтян от рабства и Египта.

Трогательно, что именно к этому пришли многие не еврейские наблюдатели. Таков, например, приговор русского мыслителя Николая Бердяева:

Я вспоминаю, что в дни моей юности, когда меня привлекало материалистическое понимание истории, когда я старался проверить его на судьбах народов, мне казалось, что величайшим препятствием для этого является историческая судьба еврейского народа, что с точки зрения материалистической судьба эта совершенно необъяснима… Его существование есть странное, таинственное и чудесное явление, которое указывает, что с судьбой этого народа связаны особые предначертания. Судьба эта не объясняется теми процессами приспособления, которыми пытаются объяснить материалистически судьбы народов. Выживание еврейского народа в истории, его неистребимость, продолжение его существования как одного из самых древних народов мира в совершенно исключительных условиях, та роковая роль, которую народ этот играет в истории, — все это указывает на особые, мистические основы его исторической судьбы.(16)

Это Имя, о котором Бог говорит Моше, обещая скоро открыться: Ашем, что означает “Бог”, когда Он вмешивается во время, «чтобы возвестить Имя Мое по всей земле». (17) Это свидетельство вмешательства не человека, а Бога. И началось все это со слов: «Посему скажи израильтянам: Я Всевышний, и Я выведу вас из-под ига Египтян».

---

Сноски

1. Шмот, 5:20 –21.
2. Шмот, 5:22-23.
3. Шмот, 6:6–7.
4. Шмот, 6:3 .
5. Берешит, 15:7 .
6. Берешит, 28:13 .
7. Шмот Раба, 3:6.
8. Йеуда ха-Леви, Кузари, 2:2; Рамбан, комментарий к Шмот, 6:2 .
9. Раши, Шмот, 6:3 .
10. Шмот,1:9 .
11. Шмот, 3:8 .
12. Жак Моно, Случайность и необходимость (Нью-Йорк: Винтаж, 1972); Ричард Докинз, Слепой часовщик (Нью-Йорк: Нортон, 1996).
13. Мы даже находим похожие настроения в одном месте в Танахе — так пишет царь Шломо в Коэлет (Экклезиасте): «Ибо участь сынов человеческих и участь скотины — одна и та же участь: как тем умирать, так умирать и этим; дыханье одно у всех, и нет превосходства человека над скотом, ибо все — суета» (3:19) .
14. Мирча Элиаде, Космос и история (Нью-Йорк: Харпер и Роу, 1959), 104.
15. Милан Кундера, Невыносимая легкость бытия (Лондон: Фабер, 1984).
16. Николай Бердяев, Смысл истории (1936), 86–87.
17. Шмот, 9:16.