Шалом. Если возможно, объясните, что такое вера? Или это просто надо верить, сказать себе, что я верю и всё. Или это что-то сверхъестественное, чего нам не понять, а просто верить. Я не уверен, корректен ли мой вопрос.

Ответ раввина:

В иудаизме нет некорректных вопросов. Важно, чтобы каждый, кто стремится знать, задавал свои вопросы — чтобы выяснить истину. Мы видим, что вся еврейская религиозная литература полна вопросов, в том числе и тех, на которые не были найдены ответы. В иудаизме не существует запрещённых вопросов.

Постараюсь теперь ответить на Ваш вопрос о вере.

Что такое вера?

В толковом словаре Ефремовой понятие «вера» объяснятся так: «признание чего-либо истинной силой, превосходящей силу аргументов, фактов и логики». Если принять это объяснение, то Ваши слова в определении понятия вера «просто надо верить, сказать себе, что я верю и всё» — абсолютно верны.

Все религии мира (кроме иудаизма) основаны именно на такой вере. Но чтобы придать подобной слепой вере более возвышенный смысл, адепты различных религий описывают её примерно так, как Вы в Вашем втором определении: «это что-то сверхъестественное, чего нам не понять, а просто верить». Например, Русский Библейский Словарь так определяет понятие веры: «священный дар Божий».

Но иудаизм, в отличие от других религий, основан не на слепой вере, а на знании, как сказано в Торе (Дварим 4, 39): «И познал ты ныне и внедри (это знание) в сердце твоё, что Г-сподь есть Б-г на небе вверху и на земле внизу; нет другого». Подчеркнём: в стихе сказано «познал», а не «поверил». Т.е. истинность Торы можно доказать с помощью аргументов разума, нет нужды в слепой вере.

Интервью у Гади Поллака

Тут, я думаю, уместно привести отрывок из интервью, которое дал известный израильский художник и иллюстратор Гади Поллак («Еврейский альманах», Элуль 5766, стр. 85—90).

В интервью Гади Поллак рассказывает о своём первом знакомстве с Библией, которое произошло в начале 90-ых годов, когда он жил в Кишиневе. Там он познакомился со священником, который предложил ему иллюстрировать библию для детей. Началась работа, возникли вопросы. Далее Гади Поллак пишет:

˶Я не входил туда глубоко, но я не люблю такую работу, когда не надо быть «изнутри». Мне просто деваться было некуда, а работа, с моей точки зрения, была неинтересная. Но вдруг начались вопросы, которые касались самой работы. Начались противоречия, всякие неувязки. А я, несмотря на то, что я художник, у меня голова математическая. Я не летаю в облаках. Прежде всего, я должен понять то, что касается конкретного рисунка, я должен понимать, что рисовать. Пытаюсь спросить.

Он отвечает:

— Нельзя спрашивать.

— Почему нельзя спрашивать?

— Нет ответов на эти вопросы. Надо верить.

Он объясняет, что это не большая заслуга, если ты веришь из-за того, что ты понимаешь. Большая заслуга и награда засчитывается тому, кто верит и не спрашивает.

Ну, очень хорошо, думаю я, так что, я могу верить всему, что угодно?! Я понял, что разговаривать не с кем.

И опять пошли вопросы. Продажа Йосефа, например. Братья решили продать Йосефа ишмаэлим. Проходили мидьяним, и купил его Потифар из рук ишмаэлим. Мидьяним, ишмаэлим, мидьяним, ишмаэлим… Как они выглядели, ишмаэлим? Какой костюм им нарисовать? Открываю энциклопедию, смотрю: да, ишмаэлим — это кочевники. Вот такая у них одежда.

Потом смотрю: мидьяним — совсем по-другому выглядят. Абсолютно другая одежда. Как быть? Это два разных народа. Звоню ему, спрашиваю:

— Кого рисовать: этих или тех? Как же это было?

— Я тебе не отвечаю на вопросы, вопросы нельзя задавать.

До этого момента я думал, что религия — это вилами по воде, а теперь (сказал я себе) я точно знаю, что это так и есть˵.

Дальше Гади Поллак описывает, как два года спустя познакомился с еврейским религиозным парнем.

«У меня есть пара вопросов по Библии, по Танаху», — сказал ему Гади Поллак, будучи уверен, что, подобно христианскому священнику, парень скажет, что вопросы задавать нельзя. «Нельзя спрашивать? Нет?» — выяснял Поллак. Однако еврейский парень очень удивил иллюстратора:

«— Почему? Спрашивай!

— Ты не понял. У меня вопросы по Библии. Нельзя спрашивать?

— Можно.

Я его спросил сначала про Йосефа. То, что он мне сказал, я пересказывать не буду, там из самого пасука (фразы из Торы) всё можно понять. Я ему вопрос, он мне ответ. Я ещё и ещё. Он снова отвечает. И на каждый вопрос — настоящий ответ. Нет, вижу я, его не сломаешь, как «падре»».

Этот отрывок наглядно показывает разницу между иудаизмом и другими религиями. Поскольку иудаизм основан на знании, он поощряет вопросы. Ведь для того чтобы знать, необходимо спрашивать. Другие же религии, поскольку основаны на слепой вере, предпочитают избегать вопросов.

«Праведник верой своей жив будет»

После того, как мы пояснили, что иудаизм основывается на знании, а не на слепой вере, важно понять слова пророка Хаваккука, который говорит (2, 4): «…а праведник верой своей жив будет». Отсюда, на первый взгляд, следует, что вера — великая основа в жизни праведников?

Однако этот вопрос существует только для тех, кто недостаточно знаком со святым языком. В стихе употреблено слово эмуна, которое в современном иврите ошибочно связывают с понятием «вера» (например, словарь Эвен-Шошан объясняет понятие эмуна как «состояние души верующего»). Но слово эмуна в святом языке означает способность полагаться на кого-то, доверять. Поэтому говорит мишна в Пиркей Авот (2, 4): «Не полагайся (аль таамин, от слова эмуна) на себя до дня твоей смерти».

Из слов мишны следует, что эмуна означает «способность полагаться на кого-либо», «доверие». В этом значении фигурирует слово эмуна и во всех других местах в Танахе или в словах мудрецов. В этом значении употребляет слово эмуна и пророк Хаваккук, говоря, что «праведний верой своей жив будет». Это означает: поскольку человек знает, что Всевышний любит его, ему следует полагаться на Всевышнего, испытывать доверие к Нему, зная: всё, что Тот ему посылает, — к лучшему. И это действительно великая основа в человеческой жизни — способность полагаться на Всевышнего. Виленский Гаон пишет в своём комментарии к книге Мишлей:

«Главное условие, на котором дана была Тора Израилю, — чтобы они полагались на Всевышнего… Потому что основа всего — полное доверие Всевышнему, и это основа всех заповедей».