Первая глава Торы начинается с первозданной красоты. Недельная глава рассказывает, как Всесильный создает уникальный и прекрасый мир, а кульминацией процесса творения становится появление Дня Отдыха — Шабата. Тора описывает это так:

«И видел Всесильный все, что Он создал, и вот, весьма хорошо. И был вечер, и было утро: день шестой. И завершены были небо и земля и весь сонм их. И завершил Всесильный в седьмой день дело Свое, которое Он созидал, и почил в день седьмой от всего произведения Своего, которое Он созидал. И благословил Всесильный день седьмой и освятил его, ибо тогда почил от всего произведения своего, которое Всесильный, творя, созидал».¹

Увы, спокойствие царило недолго.

Стоит перевернуть всего несколько страниц – и вот уже мы читаем историю о том, как одна за другой последовали напасти.

Сначала Адам и Хава вкусили плоды Дерева Познания добра и зла, пробудив в себе склонность к злу и запустив в человеческом сердце механизм постоянной борьбы между Божественной и животной душой (иначе говоря, тем, что Бог заповедал — и тем, как противится этому материальная природа человека, норовя ослушаться, все сделать на свой лад).

Мы читаем, как, став смертными, Адам и Хава были вынуждены покинуть райский сад и поселиться в обычном мире.

Они осознают: для того, чтобы разделять между добром и злом, человеку необходима смерть. Благодаря ей тело, а вместе с ним и дурные наклонности, продиктованные его материальной природой, останутся на земле, а возвышенная душа — с ее идеалом служения Богу — вернется к Творцу.

Спустя некоторое время происходит первое убийство в человеческой истории. Адаму и Хаве пришлось столкнуться с двойной трагедией: мало того, что был убит их младший сын Эвель, так еще надо было как-то уживаться с тем фактом, что убийцей его оказался никто иной, как их старший сын Каин, из соперничества посягнувший на жизнь единокровного брата.

Мидраш рассказывает, как Адам и Хава плакали в поле рядом с распростершимся телом Эвеля. Их поглотила скорбь и в то же время они были в полном замешательстве, не зная, что делать с мертвым телом сына, ведь они никогда не видели, чтобы кто-то кого-то хоронил.

В этот момент Всевышний послал туда, в поле, двух воронов, один из которых, сев на землю, вдруг умер. Тогда оставшийся в живых сородич похоронил его в земле. Увидев это, первые люди поняли, как теперь должны поступить с телом сына.

На первый взгляд, этот Мидраш объясняет, как первые люди нашли решение относительно того, как им быть с трупом сына. Однако на скрытом уровне в этом комментарии содержится и глубокое понимание психологической подоплеки их драмы.

Ведь Адам и Хава были в замешательстве не только из-за непонимания, что делать с телом Эвеля — их проблема была намного глубже: как реагировать на абсолютное зло?

Как они могли продолжать жить после того, как стали свидетелями порочности, на которую способен человек, к тому же порожденный ими? И как они могут оставаться супружеской парой, если произвели на свет убийцу, лишившего жизни собственного брата?

Бесспорно, они тоже согрешили. И они тоже были приговорены к смерти, но к естественной.

Они тоже не были идеальны — но не могли даже вообразить, что человек способен действовать так жестоко и что кто-то из людей может посчитать себя вправе распоряжаться жизнью другого.

Несмотря на то, что в истории с Деревом Познания они сами нарушили повеление Всевышнего, сейчас для них было невообразимо: как можно до такой степени поступить вразрез с тем, что заповедал Бог?.. Творец дал жизнь всему миру, а один человек осмелился отнять ее у собрата?..

Объясняют наши мудрецы: Бог потому и послал именно воронов научить Адама и Хаву, как реагировать на абсолютное зло, что эти птицы обычно очень жестоки по отношению к своему потомству, когда оно только появляется на свет. Однако сейчас первые люди стали свидетелями того, как та же самая птица совершила акт истинной доброты. Дуальность человеческой природы – это ее противоречивость.

Наши мудрецы² объясняют, что погребение упоминается в Торе³ как «оказание милости и правды». Делая добро в отношении живого человека, мы можем рассчитывать на получение чего-то доброго в ответ. Однако с тем, что касается захоронения, не так. Совершая акт доброты по отношению к мертвым, мы ничего не ожидаем взамен — и наша доброта в этом случае абсолютна. Она — настоящая.

Адам и Хава, увидев действия ворона, поняли: истинным ответом на абсолютное зло может быть абсолютная доброта. Конечно, зло нужно всеми силами останавливать и сдерживать, но, если по сути, то средство реагирования на абсолютную человеческую порочность — это абсолютные любовь и сострадание.

Таким образом Адам и Хава были утешены.

Теперь они осознали, что низость зла, на которую способен человек, невозможна без прямо пропорциональной ей высоты доброты человеческого духа.

Еще они поняли, что одно и то же человеческое сердце, которое способно пламенеть безграничной ненавистью, может изливать и безграничную, совершенную любовь.

Мы тоже всегда это должны помнить.

Видя невероятную жестокость в мире, которая не укладывается в голове, нам необходимо помнить, что справиться с ней можно только благодаря совершенной доброте.

Как Адам и Хава, мы понимаем, что наша планета — очень непростое место, а человечество способно на крайности. Поэтому на негатив нужно отвечать еще большей приверженностью доброте. Столкнувшись с бесконечным злом, мы должны двигаться в сторону бесконечного добра, все больше и больше приближаясь к тому, как Всевышний представляет наш мир в идеале: это мир, наполненный гармонией; мир, который несет безграничное спокойствие седьмого дня — Шабата.⁴

Сноски

1. Берешит, 1:31 — 2:3.
2. См. Раши на Берешит, 47:29.
3. Берешит, 47:29.
4. Основано на учении Ребе, рабби Менахема Мендела Шнеерсона, Решимот, 25.