Против новой Вавилонской башни?

И был на всей земле один язык и речи единые. И было: двинувшись с востока, они нашли долину в земле Шинар и поселились там. И сказали друг другу: давайте делать кирпичи и обжигать их огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола – вместо известки. И сказали: построим себе город и башню, главою до небес; и создадим себе имя, чтобы не быть нам рассеянными по всей земле. И сошел Г-сподь увидеть город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал Г-сподь: вот народ один и язык один у всех – и вот что начали они делать; а теперь не будет для них недостижимо все, что бы они ни задумали? Давайте сойдем и смешаем там язык их, чтобы они не понимали речи друг друга. И рассеял их Г-сподь оттуда по всей земле; и перестали они строить город. Поэтому наречено ему имя Бавэль – ибо там смешал Г-сподь язык всей земли, и оттуда рассеял их Г-сподь по всей земле. (Берешит, 11:1 – 9).

«Один язык и речи единые»… Быстрых средств сообщения и связи еще не было; зато жили в тесной близости, все и всё рядом. Единым порывом, плечом к плечу «двинулись… нашли долину… и поселились… сказали: давайте построим себе город» – «мировую деревню», как говорят сегодня, – «чтобы не быть нам рассеянными по всей земле». Нет проблемы расстояний ни для людей, ни для информации, а главное – и язык один, общий для всех. И «высшие технологии» тех дней в наличии для нужд «проекта города и башни»: кирпичи, обожженные огнем – «вместо камней», и земляная смола – «вместо известки»…

И вот, сегодня мы видим, что давний тот проект почти осуществлен, – «мировая деревня» на весь мир. «Глобализация» с мгновенными, в сравнении с прежним, перемещениями людей и информации, – теперь уже между континентами, на основе техники нынешнего дня. Сталь и бетон вместо примитивных кирпичей и замазки, реактивные самолеты, атомная энергия и Интернет…

А всего важнее – общность идей и целей обоих проектов. Все тот же порыв и бунтарский настрой, начавший, с эпохи Возрождения, великую цепь дерзаний и свершений человеческих: «И сказали они: давайте построим себе город и башню, главою до небес; и создадим себе имя!» Старшему поколению нашему, к которому принадлежит автор этих строк, памятны слова: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью» – гимн авиаторов, которым традиционно встречали в Советском Союзе возвращающихся из полета космонавтов. Помним это пьянящее ощущение гордости за коллективный разум и силы своей страны, да и всего человечества… Мечта все та же – коснуться небес и воспеть славу мощи рук человеческих и разума – вместо славы Творца! Гагарин-то, как он сам говорил, Творца на небе не увидел и не нашел… Благородные цели облегчения и улучшения жизни человеческой провозглашаются при этом, – но, увы, не в гармонии с духовным, со служением Творцу миров. Единственному, знающему точно разумом Б-жественным, что есть благо и что зло для Его творений, и как того блага достичь. Так и в былые времена, как пишет Раши (там на слова: «И речи единые»): «Вступили в сговор и сказали: …поднимемся на небеса и сразимся с Ним!» И до чего же верно, оказывается, сказано в Коэлет (1:10): «Бывает, скажут о чем-то: «Гляди, это новое!», – а оно уже было в веках, что прошли до нас»!

Тот давний проект башни возник не просто так. Он был попыткой как бы «реванша за всемирный потоп», наведенный на землю Всевышним за великие грехи людей. Потоп напугал людей, как пишет Раши (на Берешит, 34:7, начальные слова ве-хен ло еасе): «Народы мира оградили себя от разврата – страшась потопа», – а грешить хотелось. И потому после него подняли восстание, создав «научную теорию» (Раши на Берешит, 11:1): «Сказали: один раз в 1566 лет (столько прошло от сотворения мира до потопа) небесный свод рушится…», – и предложили «техническое решение»: «Давайте же сделаем для него подпорки» – из кирпичей и земляной смолы. То есть цель у них была – посредством науки и «высоких технологий» того времени избавиться от власти Небес над нижним миром, – и грешить уже всласть, не опасаясь наказания…

Так и порыв, начавшийся и не прекращающийся с Ренессанса – эпохи Возрождения до наших дней, под знаменем науки и технологий, – теперь уже новейшего времени, на новом уровне, ставит целью в конечном счете то самое, чего не удалось достичь тысячелетия назад, – своей рукой и во славу себе, без позволения и помощи Разума Высшего. «Бывает, скажут о чем-то: «гляди, это новое», – а оно уже было…»!

«Один язык и речи единые» – противопоставили свое единство единству Творца. Он показал Свое всемогущество – плод Его единства – и тотальную власть над миром посредством потопа, – а они взялись показать Ему свою силу и власть над миром как плод их единства, как сказал Сам Всевышний: «Вот народ один, а теперь не будет для них недостижимо все, что бы они ни задумали»; но, в действительности, по результату – не в смысле созидания и жизни, а в смысле разрушения и гибели всего мира вследствие реализации их замыслов.

Сказано где-то, что злодеи всех поколений как бы будут приведены на землю в конце времен. В том числе из поколений потопа и башни, Сдома и Аморы, – что мы и видим сегодня самым явным образом по грехам последних поколений…

Нарушить связи – ради новых, чистых

Корона – разделение людей и угроза существующим основам цивилизации. Но, как и в тот, первый раз, как и всегда, Всевышний насылает бедствие ради продолжения жизни, ради новой общности и связи между людьми, – ради новой, здоровой и чистой «глобализации» на руинах прежней. Когда Храм будет в сердце мира, – и как мы молимся в Рош а-шана и Йом Кипур: «И придут все, чтобы служить Тебе и т. д. … И услышат далекие и придут…», – «Ибо тогда переменю Я язык народам, чтобы стать ему чистым, – чтобы призывали все имя Г-спода» (Цфания, 3:9).

«Корона» разрушает нечистое, чтобы принести на его место чистое, – в точности  как брит-мила: чтобы соединить, надо прежде что-то отделить, отрезать: «И обрежет Г-сподь, Б-г твой, сердце твое и сердце потомства твоего, чтобы любить Г-спода, Б-га твоего, всем сердцем твоим и всею душою твоею, ради жизни твоей» (Дварим, 30:6), – «разрушение ради нового строительства», как в субботних работах.

Итак, ради искоренения напрасной ненависти между людьми, из-за которой был разрушен Второй Храм, и воцарения братства вместо нее, нужно нарушить сначала между нами, – в какой мере и как, лишь Одному Всевышнему известно, – связи прежние… И даже, возможно, если будут задеты среди них на время даже связи святости, благодаря которым еврейский народ держался весь долгий срок изгнания: порядок общественных молитв и учебы, а также обычные человеческие, родственные связи… Ведь мы знаем, что и в период Второго Храма было и изучение Торы, и молитва, и гмилут хасадим – помощь нуждающимся, – но что было вместе с этим? Напрасная ненависть! И каков был печальный итог… Прошли века, и поколения падают, и мы видим, как нарастают среди нас расколы и проблемы; и вот – все уже согласны, что избавление приходит все-таки к «поколению, которое всё виновно»… И поневоле возникает страшное подозрение: а не относятся ли к нам в какой-то мере, не дай Б-г, слова мудрецов: «разобщение для неправедных – хорошо для них и хорошо для мира» (Санедрин, 8:5)? – Но даже если так, – все это, опять же, в рамках «работы разрушения во имя созидания» – во имя нового единения, гораздо-гораздо более чистого и высокого!

И учеба – немного по-новому?

«Более чистое» – Третий Храм и служение в нем. Как воспримем его мы, сегодняшние? Чего же нам, чтобы его принять, недостает?

Служение в нем – жертвы. Так не придется ли нам восстановить ради него некоторое утраченное внутреннее чутье, забытые за тысячелетия движения души? Каин и Эвель, первые упомянутые в Торе как принесшие жертвы, – что надоумило их к тому? Какими душевными движениями они были движимы?

Все, что приносилось в жертву, было плодом рук приносящего, делом его жизни. Большинство населения занималось тогда сельским хозяйством; животных повседневно встречали и видели, были с ними в некоей живой связи. А мы сегодня видим быка или барана лишь на прилавке магазина – в виде кусков мяса, приплывших издали на пароходе… Так как же нам, глядя на работу коэнов, когда придет тому час, ощутить те древние душевные движения и «войти во вкус происходящего»?

Говорят, что мы – поколение всего внешнего: внешних форм и действий, внешних ощущений; весь мир наш – мир внешнего. Потому и учеба наша – в ней должно стать больше восприятия душою и чувством живым; не мозгом одним только, но сердцем и печенью даже… Стоя там, в эзрат Исраэль – отделении Израиля в Храме – и наблюдая за служением коэнов, – что мы будем ощущать, чтобы не просто регистрировать в сознании изучаемые в соответствующих  трактатах Талмуда их очередные действия? Без Храма этого было достаточно… но  теперь? Как возбудить в себе ощущение, что приносимое животное – это живая и страдающая плоть, и это также и «моя личная жертва» – то, что я оторвал от себя ради Всевышнего и из любви к Нему? Можем ли мы рассчитывать, что Он Сам, с нашим приходом в Дом Его, совершит для нас этот таинственный прыжок через пропасть времен в прошлое и пошлет, и вселит в наши души нужные ощущения и душевные движения, – и не требуются ли нам, чтобы их получить, наши собственные усилия и доля?

«Будем платить вместо быков устами нашими» – такой переход мы совершили после потери Храма. А не должен ли наступить для нас уже теперь, – и, быть может, Корона и другие предстоящие испытания помогут нам в этом, – час перехода обратного, прыжок  к Храму – Третьему?

Учеба сегодня, в карантине и в вынужденной изоляции… Резкий слом рутины в учебе, изменение ее атмосферы, – при условии сохранения и умножения серьезности отношения к ней, конечно, – не поможет ли он создать, вместе с утратами, и болью, и тревогой незнания, что готовит нам завтра, некое обновление? Кризис – это всегда и новые возможности. В новой тревожной обстановке, или даже благодаря ей, иные из нас почувствуют нужду в ходе учебы порой притормозить – на минуту, пять, десять, – чтобы углубиться, обратиться от внешнего к внутреннему, чтобы не только умом осознать, но душой и сердцем ощутить…

Эпидемия – призыв к смирению

Эпидемия – это еще и испытание наше и призыв к смирению. Ограничения, вводимые властями: «вот, мне не дают молиться… или поехать куда-то…», – как их воспринимать? Повелевает, призывает Тора: «Оберегайте ваши души чрезвычайно!», – а разве не превыше всего для нас воля Всевышнего? Разве не желаем мы прежде всего исполнить волю Его, – как сказано было Шаулю: «Неужто всесожжения и жертвы желанны Г-споду так же, как послушание гласу Г-спода? Ведь послушание лучше жертвы; повиновение лучше тука овнов» (Шмуэль-1, 15:22). Всевышний хочет, чтобы мы соблюдали субботу; но чтобы мы нарушали ее для спасения наших жизней – Он тоже хочет! Это тоже Его воля – во имя той же субботы, ради многих наших суббот, которые мы будем  соблюдать после того, как спасемся! Так что смирение здесь – не перед властями вовсе и не перед Короной, – но перед Самим Творцом!

Великие чудеса прежних войн… а сегодня?

Почему мы так страдаем от эпидемии? Израиль в эти дни – первый среди всех стран в страдании, а харедим – среди всех евреев в стране… Почему мы не видим явных чудес нам в помощь? Подобных тем, что совершались в прежние годы, в тяжелых войнах после Катастрофы – при создании государства, потом в Шестидневной, в войне Судного дня, в Войне в заливе в 1991 г., когда падали Скады, а евреи выбирались  из завалов невредимыми.

Вот как описывает рав Лоренц, бывший в былые годы ближайшим помощником наших учителей Хазон Иша, рава из Бриска и рава Шаха, ситуацию после Войны за независимость в своей книге «В кругу великих» (есть в русском переводе; раздел о раве из Бриска, гл. 3):

«Страна, население которой не превышало полмиллиона человек, у которой еще не было регулярных вооруженных сил и, конечно же, не было необходимого вооружения и боевого опыта, вынуждена была воевать против семи мусульманских стран одновременно – в то время, как те выступили большими силами, оснащенные лучшим оружием. В конечном счете, вопреки всякой логике, страна добилась исключительного успеха – такого, что во всех слоях общества говорили о настоящем чуде».

Многие неправильно понимали эти события, приписывая чудеса заслугам руководителей государства, не признававших Всевышнего, а ревнители, противники создания государства, – силам нечистоты. Рав из Бриска изложил раву Лоренцу свое, основанное на Торе, мнение и видение этих чудес и приказал ему распространять его всюду, где только возможно. Рав Ицхак-Зеев сказал:

«Невозможно и даже запрещено говорить, что эти чудеса совершены ради основателей государства, не верящих в  Б-га, – ведь они не достойны… С другой стороны, нельзя также говорить, что это дело рук Сатаны; ведь он – не что иное, как один из ангелов, и действует только по поручению Святого благословенного. Истина в том, что чудеса сотворены ради спасенного остатка изучающих Тору и исполняющих заповеди, – чтобы исполнилось сказанное: «Не забудется (Тора) в устах потомства его» (Дварим, 31:21), – чтобы они могли передать ее дальше, и через них она продолжала бы пребывать в народе Израиля».

Попытаемся, не претендуя на истинное разумение в столь высоком и сложном вопросе, все же высказать предположение. Община изучающих и соблюдающих Тору была тогда мала, слаба и находилась в стадии становления. Члены ее, молодые и старые, многие – потерявшие в Катастрофе родных, испили горькую чашу страданий и жили в самой крайней бедности; речь шла о простом  выживании, как и говорит  рав из Бриска. Прошли годы, община разрослась и окрепла, слава Б-гу, и нет уже речи о выживании, – но накопились «проблемы роста» и смены поколений, и одному лишь Всевышнему ведома их острота и актуальность. Как и необходимость их быстрого исправления, даже ценой страданий, – тем более, возможно, в преддверии близкого Избавления, как мы все надеемся.

И испытания наши сегодня – экзамен нашей веры в благо и помощь Всевышнего, – в Его единство. Экзамен, в котором можно низко упасть – или высоко-высоко подняться. И потому, возможно, на этом этапе не пришло еще время для чудес, которые бы нас от этих испытаний избавили. А для великих, обещанных нам в  будущем чудес – еще придет свой час.

Израиль – сердце народов

И еще. Праведники всегда страдают за людей менее высоких; это – закон. Израиль – сердце народов, как об этом проникновенно писал Кузари (гл.2, 36): «По отношению к другим народам народ Израиля – как сердце по отношению к другим частям тела. Оно более всех ранимо…» И далее (42): «Чувствительность и ранимость сердца навлекают на него множество болезней, – и эти же качества служат причиной того, что болезни получают отпор». «Болезни» – те самые проблемы роста и  прочие недостатки и трудности в нашей среде; а суровые испытания, как нынешняя эпидемия  и другие, могут стать особой формой помощи с Небес, чтобы мы  могли  дать  тем болезням отпор.

Эпидемия – разрушение идола

И, наконец, в числе последствий, а может быть, и целей (в глазах Всевышнего) Короны, можно отметить бурно происходящую в нашем государстве, и не только в нем, дискредитацию демократии как формы правления. Демократии, ставшей в западном мире настоящим идолом, – и вот, весь мир видит бессилие ее в столь грозном испытании. Партии воюют друг с другом больше, чем с Короной, и нет подлинного руководителя, – ни свободы рук нет у него, ни истинного разумения. И нет доверия у общества к властям…

Царство Машиаха, которое мы ждем, – совсем другая форма власти; монархия и даже диктатура. Монархии и диктатуры мы видели – и Сталина, и Саддама Хусейна, и Мао… Но чего еще не было в памятные нам времена – царя Б-гобоязненного, подобного Давиду, – и чтобы был с ним рядом истинный пророк Всевышнего. «И выйдет отросток из ствола Ишая… И снизойдет на него дух Г-спода, дух мудрости и понимания, дух совета и силы, дух знания и боязни Г-спода» (Йешаяу, 11:1 – 2), – и есть у нас вера, что так будет. Быть может, даже скоро, – конечно же, Всевышний нас к тому ведет, от Вавилонской башни – к царству Его над всей землей! А Корона – лишь инструмент в руках Его. И все, что с нами происходит, до последней малейшей детали, – по высшей милости Всевышнего, ради нашего блага и во исполнение Его потаённых, непостижимых для нас замыслов.