Более десяти лет назад Хаим Спильман служил лейтенантом в Армии США. Он был одним из немногих ортодоксальных евреев, находящихся вместе с десятками тысяч других бригад в Ираке.
В течение всего времени военной службы Хаим обходился консервированным тунцом, рисовыми крекерами и иногда яичницей, приготовленной в привезенной из дома сковороде, которая хранилась в одной из палаток лагеря, посреди пустыни.
Жизнь на военной базе во времена войны в Ираке была однообразной и удручающе монотонной. В ожидании военных действий солдаты проводили много времени в рутинных занятиях и настольных играх. Их привычное времяпрепровождение разнообразили периодически взрываемые импровизированные бомбы или атаки, которые происходили в тревожной близости от военного лагеря.
Солдаты, служившие вместе с Хаимом, давно стали его близкими друзьями, ради которых он был готов отдать свою жизнь.
Приближалась Ханука, и с каждым днем Хаиму становилось все более одиноко. Солдаты на полную катушку украшали бараки, готовясь к другим приближающимся праздникам, — рождественским. Хаим знал, что дома, в Манси, его мама сейчас жарит аппетитные латкес для ежегодного семейного застолья, где все его братья и сестры соберутся вместе, будут смеяться и веселиться, поедать пончики и наслаждаться общением друг с другом. Именно в такие дни ему больше всего хотелось быть дома, с ними, почувствовать любовь его дорогой семьи.
А тем временем в Уизли Хиллс, еще одном пригороде Нью-Йорка, совсем недалеко от Манси, семья Ласки готовились к празднованию бат-мицвы их старшей дочери. Это было первое, по-настоящему большое и радостное событие со времени брита (обрезания) их сына восьмью годами раннее, и миссис Ласки хотелось отметить день совершеннолетия дочери как-то по-особенному.
После размышления над разными предложениями и идеями, семья Ласки решила вернуться к давно прошедшим временам. Виновница торжества родилась в день первой годовщины их бракосочетания, а поженились молодожены тогда на корабле, и поэтому праздник решено было устроить тоже на корабле. Они зарезервировали катер и заказали кейтеринг.
Миссис Ласки вспоминает:
— Я стремилась к тому, чтобы у праздника была какая-то своя тема, кроме важности самого дня бат-мицвы. Мне хотелось, чтобы друзья и родные моей дочери ощутили, что делают что-то по-настоящему важное.
Так случилось, что пока она планировала праздник, синагога, куда обычно приходила семья Ласки, получила просьбу молиться о местном еврейском солдате, который служил в Ираке, в опасной зоне.
Тогда еще не было организации, которая посылает кошерную еду и корзины с подарками для еврейских солдат, но идея молитвы и помощи уже созрела в головах у некоторых людей, поэтому миссис Ласки решила не только молиться, но и действовать.
— Я пришла к выводу, что темой события будет призыв «Написать еврейскому солдату», поэтому я приготовила пачку ханукальных открыток, чтобы раздать всем гостям. Каждая девочка должна была написать солдату поздравление с Ханукой, чтобы впоследствии отправить письма в Ирак и там передать в бригады.
Бат-мицва прошла чудесно, и занятие всем понравилось. Десятки открыток, содержащих душевные поздравления с Ханукой, в стихах и прозе, были высланы в Ирак, с пожеланиями солдатам успешного завершения миссии и возвращения домой в добром здравии.
— Я сказала девочкам не подписывать свои имена и адреса. Я подумала, что они еще подростки, тогда зачем давать незнакомым людям информацию о себе? Я, единственная, подписала открытку своей дочери, потому что решила: если придет обратное письмо, я сама разберусь с ним.
Письма были отправлены, и семья Ласки с течением времени забыла о них. Виновница торжества вернулась в школу, а великолепный праздничный вечер превратился в чудесное воспоминание.
Зима прошла, и, по мере приближения весны, уже начинал таять снег.
Однажды, несколькими днями после праздника Песах, раздался стук в дверь. Когда миссис Ласки открыла дверь, она с удивлением обнаружила на пороге солдата в военной форме.
— Здесь живет семья Ласки? – спросил он.
— Да. – ответила миссис Ласки. – Я могу Вам чем-то помочь?
Вместо ответа он протянул ей знакомую открытку, написанную почерком ее дочери.
— Это открытка моей дочери! — воскликнулаона. – Откуда она у Вас?!
— Я выудил ее из мешка праздничных открыток в Ираке, – объяснил солдат. Меня зовут Хаим Спильман. Я получил несколько дней отпуска и приехал навестить мою семью в Манси. Я решил, что заеду поблагодарить вас лично.
Семья Ласки предложила Хаиму войти в дом и усадила за стол перекусить вместе с ними.
Он поведал им удивительную историю.
— Перед праздниками, — начал он, — на базу прислали сотни тысяч открыток со всей Америки, с пожеланиями здоровья и успехов солдатам. Когда командир вошел с огромным мешком, чтобы раздать солдатам открытки, я мысленно отделил себя от происходящего вокруг: я еврей, явно религиозный; в кипе, не праздную Рождество, зачем мне нужны чужие праздничные открытки?!.
Но командир настаивал. Он заметил, что я сижу в углу, в печали и в отдалении от всех. Он увидел, что я не взял открытку, и подозвал меня выйти вперед.
— Солдат Спильман, — сказал он. – Почему ты не берешь письмо?
— Я еврей, сэр. Ко мне это не относится.
— Не упрямься, давай, возьми открытки. Мы все ждем.
— Зачем? Они не мне предназначены.
— Если эти люди постарались отправить нам открытки, то меньшее, чем мы можем отблагодарить их за заботу, — это прочитать поздравительные письма. — Бери открытку. Сейчас же! — прогремел он.
Другие солдаты поддержали командира, говоря, что я порчу им все удовольствие. Мне ничего не оставалось, кроме как засунуть руку в мешок и вытащить конверт. Я думал, что он будет от какой-нибудь Бетти Лью из Арканзаса, поздравлявшей меня с праздником, и фотография дерева рядом. Короче …
Хаим покопался в мешке, в котором лежали тысячи писем, и вытащил одно из них.
Каково же было его удивление, когда он вскрыл конверт и увидел, что письмо адресовано еврейскому солдату и в нем поздравление с Ханукой. Словно этого чудесного факта было недостаточно, на открытке указали обратный адрес, всего в километре от дома его родителей в Манси!
— Я перечитал открытку несколько раз и расплакался, – вспоминал Хаим. – Мне было очень грустно при мысли о Хануке в Ираке и зажигании свечей в полном одиночестве. Получить послание с другого конца мира с напоминанием о том, что люди думают обо мне, — это было потрясающе.
Солдаты собрались вокруг Хаима, рассматривая его открытку, – письмо, которое было адресовано именно ему.
По правде сказать, эта открытка была больше, чем просто поздравление с праздником Ханука. Это была весточка о том, что еврей никогда не одинок,
Всевышний всегда с ним, где бы еврей ни находился.
Это был идеальный подарок на Хануку для солдата, тоскующего по дому. Особенным и по-своему чудесным делала его невероятность того, что этот подарок попадет по назначению, — именно к Хаиму.
После окончания срока службы Хаим продолжил служить в Армии США резервистом. Сейчас он счастливо женат, отец трех маленьких детей. Его семья живет в городе Силвер-Спринг, штат Мэриленд.
Десять лет прошло с тех пор, как он получил то незабываемое послание. Но каждый год, когда приходят дни Хануки, он переживает этот волнующий момент заново и его сердце наполняется теплом.
Статья была опубликована в журнале «Ами» 13 декабря 2017 года.
