На улице было 35 градусов жары. Вооружившись блокнотом и доброжелательной улыбкой, Пауль Гринберг ходил от дома к дому, стуча в двери и сообщая новости.
– Здравствуйте, — сказал он женщине, открывшей ему дверь первой, — я Пауль, из «Envision Media Arts». Мы будем снимать рекламу кукурузных хлопьев «Кellogg’s Corn Flakes» на вашей улице в следующей субботу, и я прошу вас расписаться, что вы не возражаете против размещения нашего кинооборудования там, где понадобится.
– Как мило, – пробормотала женщина чуть слышно. Она продолжала болтать по телефону, но вытащила ручку и рассеянно расписалась в списке против ее фамилии.
– Одна галочка есть, осталось 50, – мысленно отметил Пауль.
Паулю был 21 год, и он мечтал стать кинопродюсером. Как и ко многим другим молодым людям, жаждущим успеха в кино, удача к нему не торопилась. Уже много месяцев, с момента его переезда в Калифорнию, он по-прежнему работал на маленькой должности в компании, занимавшейся коммерческой рекламой. Он мечтал об успехе и славе, о том, чтобы его имя было на слуху у всех, – однако оставался по жизни всего лишь помощником технического директора и занимался получением разрешений снимать в публичных местах.
Согласно правилам Ассоциации владельцев собственности данного района, продюсеры обязаны были собрать подписи всех, живущих на нужной им для съемок улице, в подтверждение того, что жильцы разрешают привезти кинооборудование, включая прицеп с осветительными тележками, в жилой район.
В тот судьбоносный день Паулю было поручено собрать подписи не менее, чем полсотни владельцев частных домов. Он шел от одного дома к другому и дальше, к следующему.
Последний дом выглядел точно таким же, как и остальные, но, когда дверь открылась, помощник технического директора раскрыл рот от удивления.
Пауль Гринберг был в спортивной майке, и на груди у него красовался магендавид. Рав Аарон Дов Фридман был одет в белую рубашку и черный костюм. Два еврея уставились друг на друга.
– Э-э, я могу вам чем-то помочь?
Придя в себя, Пауль начал произносить заготовленную речь.
– Здравствуйте, я Пауль, из «Envision Media Arts». Мы будем снимать рекламу кукурузных хлопьев «Кellogg’s Corn Flakes» на вашей улице в следующей субботу, и я прошу вас расписаться, что вы не возражаете против размещения нашего кинооборудования там, где понадобится.
Он протянул ручку и блокнот и решил напоследок сделать ставку на религиозную толерантность.
– Мы постараемся не помешать вашему шаббату.
Рав Фридман улыбнулся, занеся ручку над бумагой.
– При одном условии.
– Каком же?
– Ты присоединишься к нашей субботней трапезе.
«Пусть не скажут про Пауля Гринберга, что он не отдавал всего себя своей работе», — подумал Пауль. Если это то, что от него требуется, чтобы собрать все подписи, – пусть будет так, он согласен.
В субботу утром, верный своему слову, он заявился на порог дома семьи Фридман. Пауль был приятно удивлен теплым приемом, вкусной едой, красивыми песнями и всей субботней атмосферой умиротворения. Рассматривая красивый фарфор, бокалы, цветы на столе, глядя на дружелюбные, улыбающиеся лица, он поймал себя на мысли: «Вот бы у меня была когда-нибудь такая семья».
Провожая Пауля к выходу, рав Фридман пригласил его прийти еще раз на следующей неделе. Пауль согласился. Так продолжалось несколько месяцев. Пауль стал постоянным гостем у Фридманов.
Через полтора года спустя первой трапезы в доме Фридманов, рав уговорил Пауля участвовать в семинаре, спонсированном Институтом Торы в Америке. Не успев оглянуться, Пауль уже серьезно подумывал принять на себя заповедь хранить и соблюдать шаббат.
Немного с опаской он сообщил своему работодателю и друзьям, что через две недели будет держать свой первый шаббат, с надеждой, что это будет начало его новой жизни: первый шаббат из многих.
Если вы когда-нибудь отмечали что-то в своем календаре, вы наверняка помните, что «конфликты» в расписании возникают в самое неподходящее время. Во вторник друг Пауля, Скотт, еще один начинающий продюсер, позвонил ему и сказал. «Пауль, ты ни за что не поверишь. Мне выпала возможность, которая случается только раз в жизни».
В Беверли-Хиллз Хилтон намечалась великолепная тусовка: на вечеринку обещали прибыть многие знаменитые актеры и актрисы, а также известные продюсеры, кумиры Пауля. Такие киносборища славились возможностями перспективных знакомств, которые открывались перед счастливчиками, сумевшими получить туда пропуск.
Каким-то образом Скотту удалось заполучить туда два билета: для себя и Пауля. И не просто каких-то два входных билета, а места за главным столом. Они смогут прийти, встретиться со звездами, и, возможно, завести парочку выгодных знакомств, которая поможет им подняться по карьерной лестнице.
– Потрясающе! – воскликнул Пауль с плохим предчувствием. – Когда же это?
– В эту пятницу вечером!
Бах.
– Пауль, все хорошо?
– Э-э-э, да. – Сказал Пауль. – Я, возможно, не смогу прийти.
Я перезвоню тебе.
Для любого религиозного еврея не было никаких сомнений в выборе того, как поступить. Но Пауль в этом деле был новичком. Еще ничего не было сказано окончательно. Он может просто перенести свой первый официальный шаббат на следующую неделю, разве не так? Какая разница? Он не мог заснуть и крутился в кровати всю ночь, да и в последующие дни тоже был не спокоен.
В пятницу Пауль позвонил Скотту и сказал, что не сможет прийти. Шаббат победил.
– Ты сумасшедший! – воскликнул Скотт. – Когда я стану продюсером, я найму тебя. Может быть.
Пауль провел шаббат с Фридманами, подумывая о том, что происходит сейчас в Беверли-Хиллз. Рав и его супруга поздравили его с правильным решением, но он все равно оставался в напряжении. Пауль был горд тем, что не поступился принципами, но упущенная возможность перспективных знакомств не давала ему покоя.
Сразу после Авдалы он достал мобильный телефон и увидел на экране шесть пропущенных звонков и целую цепочку сообщений от Скотта.
Как будто по команде, телефон зазвонил снова.
– Привет, Скотт. – сказал он. – Как прошло?
– Пауль, откуда ты знал?
– Знал, что? – спросил Пауль раздраженно. – Ну, не томи, говори, как все прошло вчера вечером?
– Я пришел в зал отеля точно по расписанию, – начал Скотт. – Меня сразу впустили, и я сел за главным столом. Но как только они собрались запустить остальных, сработала сигнализация. Всех эвакуировали. Мы долго ждали, пока нам разрешат вернуться, но, в конце концов, полиция сообщила, что к ним поступила информация об угрозе взрыва, и вечер отменили совсем.
Это был страшный провал.
Но для Пауля наступил момент озарения.
Он остался верен своему решению, и во все последующие шаббаты своей жизни чувствовал значимость послания, полученного от Всевышнего в тот его первый, «спасенный» и не «отложенный» шаббат :
Если что-то хорошее должно с тобой случиться, Всевышний найдет способ подарить тебе это в другие шесть дней недели.
Статья была опубликована в журнале «Ami» 28 сентября 2016 года.
