В мае 1939 года раввин Хаим Крюгер со своей семьёй бежал из Брюсселя в Бордо на юг Франции. Он присоединился к тысячам еврейских беженцев, которые уносили ноги от наступающей немецкой армии и верили, что Франция станет для них настоящим убежищем. Однако вскоре немецкая армия победила французов, заставила их принять поражение. 14 июня также пал Париж. Опасность для жизни еврейских беженцев особенно усилилась тогда, когда маршал Петен объявил, что Франция подпишет мирный договор с Германией.
Рав Крюгер надеялся пересечь границу Испании, — страну, в которой все еще сохранялась независимость, хотя Испания поддерживала дружбу с нацистами, а потому уже не могла быть безопасным местом. Но переезд в Испанию требовал в свою очередь открытия визы в Португалию, в то время как Португалия больше не желала такие визы выдавать. За несколько месяцев до того, как нацисты совершили жесточайшие преступления в Западной Европе, правительство Португалии запретило своим сотрудникам давать визы беженцам, особенно евреям, если у них не было гражданства Великобритании.
Остановившись на юге Франции, в Бордо, в последней надежде на спасение, еврейские беженцы были в отчаянии и испытывали чувство полной обреченности.
Бедственное положение раввина затронуло сердце консула. Мы можем лишь догадываться о том, что более всего повлияло на состояние господина Мендеша: пятеро детей (у рава было 14 детей), уважение к религиозному сану или что-то другое. Во всяком случае, консул предложил открыть несколько виз для раввина и его семьи.
Тогда Хаим Крюгер передал консулу известные ему чудовищные факты о том, что ждет еврейских беженцев, если они не смогут бежать, и попросил консула сделать визы всем беженцам. Немного поколебавшись, Мендеш согласился. 17 июня 1940 года он принял решение повиноваться тому, что он назвал «Божественной силой», и выдать визы всем нуждающимся, приняв последствия, какими бы они ни были, на себя.
В июне, на протяжении двенадцати дней, Мендеш вместе со своей женой и двумя старшими сыновьями, трудились не покладая рук, чтобы выдать визы десяткам беженцев, из которых не менее, чем 12 тысяч, были евреями. Беженцы спали на всех этажах консульского здания, зачастую голодали, отказывались от самого необходимого ради получения визы. Один богатый человек предложил господину Мендешу два мешка золота за визу. Но тот отказался от щедрого предложения и выдал ему визу безвозмездно.
Note to image inspector: the speckly edges (which could be mistaken as being sharpening artifacts) are actually due to the metallic ink used in the printing process.
Стремительная выдача виз не могла длиться вечно. Вскоре правительство Португалии во главе с диктатором Антониу ди Оливейра Салазаром разузнало о том, что делает их консул в Бордо. 24 июня лидер страны Салазар отозвал Мендеша назад — в Португалию. Консул обязан был возвратиться, но даже на обратном пути домой, в Португалию, он раздавал португальские паспорта беженцам, застрявшим в оккупированной Франции, предотвращая их депортацию в концлагеря, подписывал и выдавал визы.
Дисциплинарное наказание Мендеша было весьма суровым. Его вынудили уйти в отставку, лишили лицензии адвоката и занесли в чёрный список: ни он, ни его дети никогда и нигде в Португалии не могли найти для себя работы. В итоге, дети дипломата, опозоренного властями и оказавшегося в полной опале у правительства, эмигрировали из страны. Сам же господин Соуза Мендеш умер в 1954 году, в крайней бедности и не снятой с него опале, ни разу не пожалев о своём «вызывающем» поведении в условиях военного времени.
Своему адвокату он написал такие строки: «По правде говоря, хотя я и не подчинился приказу начальства, но моё непослушание делает мне честь. Выше буквы приказаний человека для меня стоит закон Б-га, именно ему я старался служить без колебаний».
Луи Фелипе Мендеш был младшим из детей Мендеша, он покинул Португалию и эмигрировал в Канаду в 1948 году. Его сын Джеральд до сих пор живёт во Франции; мальчику было 10 лет, когда он узнал, что его дед по отцовской линии вел себя в годы войны, как настоящий герой.
«Дело было в далёкие шестидесятые годы, когда раввин Хаим Крюгер вместе с другими, спасенными моим дедом, пригласил моего отца и всех наших родственников на особое мероприятие в Нью-Йорке, в честь моего дедушки», — вспоминает Джеральд. Когда семья Джеральда вернулась из Нью-Йорка, его отец рассказал сыну подробную историю о его дедушке Аристидеше де Соуза Мендеше.
«До этой поездки мой отец ничего никому не рассказывал о подвигах своего отца, ни с кем не делился, кроме моей матери, — поясняет он. — Его вынудили поверить в то, что эта история никому не нужна».
Когда Луи Мендеш впервые приехал в Канаду, он попытался рассказать о подвиге отца римско-католическому священнику. Но священник остановил его и попросил не распространяться на эту тему и не поднимать ее впредь. Католическая церковь была уверена, что диктатор страны Салазар — хороший католик, и не желала слышать о нём ничего плохого».
Отец Джеральда молчал долгие годы. Но после встречи в Нью-Йорке Джеральд стал узнавать много новых подробностей о своём дедушке. «Будучи ребёнком, я всегда думал, что мой дед весьма крут», — рассказывал он с улыбкой на лице. — Я им очень горжусь».
Дети опального дипломата никогда не прекращали искать справедливости во имя светлой памяти их отца. В конце концов, уже в восьмидесятые годы, в итоге политического нажима СМИ на новое правительство Португалии, справедливость взяла верх. И дети Мендеша достигли своей цели. Когда президент Португалии посетил Соединённые Штаты в 1987 году, он нашёл время встретиться с семьёй де Соуза Мендеша и принести свои извинения за жестокое обращение с их отцом. Он также наградил покойного дипломата Орденом Свободы. В 1988 году Португальский парламент проголосовал за снятие всех обвинений против де Соуза Мендеша и восстановил его в дипломатическом корпусе государства.
Но и это ещё не конец истории. Несколько лет спустя спасенные послом люди, чудом выжившие во времена нацизма благодаря его визам, собрались вместе и открыли в честь Праведника мира мемориальную доску.
«На мемориальной доске выгравированы имена более 4000 человек, которым удалось бежать благодаря визам, — рассказывает Джеральд. — Некоторые из них даже не подозревали, что мой дед преступал закон, открывая и подписывая визы. Они думали, что это правительство Португалии спасает их. Другие же, кому было известно о мужестве моего деда, не имели ни малейшего представления о том, какую цену господину консулу пришлось заплатить за свой поступок».
На открытии мемориальной доски Джеральду Мендешу удалось познакомиться с представителями самых разных поколений, выживших благодаря выдающемуся подвигу его деда. «Поразительно встретить всех этих людей, граждан самых разных стран. Со многими я даже подружился; я весьма признателен своему деду за то, что он, лишившись спокойствия и благополучия, спас многие жизни».
«Я считаю, что историю моего деда следует пересказывать вновь и вновь, — говорит Джеральд Мендеш. — Мы живём в такое время, когда крайне правые партии заинтересованы в отрицании Холокоста и не хотят видеть подвига моего дедушки, спасшего многие жизни. Нам нельзя молчать. Мы должны свидетельствовать об этом».
Несмотря на суровые последствия, сделавшие и главу семьи, и его детей изгоями, в семье Аристидеша де Соуза Мендеша никто и никогда не сожалел о невозможности будущей карьеры или о своём статусе в стране в будущем, ибо на кону стояли человеческие жизни. «Семья заплатила тяжелую цену, но дети Аристидеша де Соуза Мендеша никогда не сожалели о поступке отца. Они гордились им в те годы, когда имя выдающегося человека предавалось позору. Справедливость восторжествовала, и последующее поколение восстановило честь нашего отца».
