«И очень испугался Моав этого народа, потому что тот велик (многочислен); и невмоготу стало Моаву из-за Израиля»

(Бемидбар, 22:3)

«Невмоготу стало Моаву» объясняет Раши как «жизнь стала не мила». Это немного странно: почему им уж так «невмоготу», что даже жизнь не мила? То, что они боялись — это понятно. Но причем тут «жизнь не мила»?

Возможно, моавитяне почувствовали разницу в духовном уровне между собой и Израилем — народом Всевышнего, получившим Тору, вся жизнь которого следует законам Б-га и зиждется на святости. Это то, что впоследствии скажет о них Билам. Когда человек не слишком достойный встречает человека высокого духовного уровня, он сразу чувствует разницу между ним и собой и ощущает комплекс неполноценности, ему становится стыдно за самого себя. Это и почувствовали моавитяне перед сынами Израиля. Это чувство стыда и стало причиной их ощущения, что «жизнь не мила». Возможно, это следует и из продолжения фразы: «…потому что он очень многочислен» — можно перевести и так: «…потому что он очень велик», велик своим духовным уровнем.