Ишмаэль и Эйсав
Сотворив человека, Б-г поставил перед ним задачу усовершенствовать самого себя, создать идеальное общество. На пути к реализации этой задачи человечество успело пережить несколько кризисов, которые сильно усложнили дело: грех первых людей, убийство Каином Эвеля, грехи поколения Потопа и строительство Вавилонской башни. После каждого падения у людей все еще оставалась возможность подняться и построить идеальное общество, но человечество не шло по этому пути, вновь и вновь выбирая движение в противоположном направлении. И когда на арену истории вышел наш праотец Авраам, то он, несмотря на свое духовное величие, на авторитет, которым он пользовался у людей, и на большое количество последователей и учеников, которые у него появились, все же не мог в одиночку создать народ Израиля — это удалось лишь его внуку Яакову, все двенадцать сыновей которого
стали продолжателями его дела, избрав служение Всевышнему.
В Торе подробно рассказывается о двух сыновьях Авраама — Ишмаэле и Ицхаке и о двух сыновьях Ицхака — близнецах Эйсаве и Яакове. Ицхак продолжил дело Авраама, а Яаков избрал путь Ицхака. Ни сын Авраама Ишмаэль, ни сын Ицхака Эйсав не пожелали стать частью еврейского народа.
Наши мудрецы говорят, что Ишмаэль и Эйсав «оттянули на себя» неправильное понимание качеств «Хесед» («Милосердия») и «Дин» («Суда»). Но как человек может оттянуть на себя неправильное понимание чего бы то ни было? Нужно объяснить это таким образом, что истинное понимание вещей не сводится только к каким-то умозрительным определениям, а связано с глубинным постижением сути вещей, которое в еврейской традиции носит название «хохмат лев» («мудрость сердца»). Также как эти два начала соединяются в самой сути творения, точно также они проявляются в поведении отдельных людей и общества в целом.
«Хесед» и «Дин»
Сделаем небольшое отступление чтобы более подробно объяснить понятия «Хесед» и «Дин», потому что они важны для понимания основной темы нашей статьи. «Хеседом» в еврейской традиции называются всевозможные формы взаимопомощи, но само понятие «Хесед» связано с тем, что Вс-вышний излил из Себя нечто, воплотившееся во все сущее. Тот мир, в котором мы живем, состоит из изобилия, которое излито в некие формы, ограничено ими. Так же как пекарь при создании хлеба использует муку, воду, сахар и дрожжи ограниченно, отмеряя нужное количество, таким же образом для создания чего бы то ни было необходимы два компонента — сама материя и ее ограничение. Сама материя называется «Хесед», а ограничение — «Дин». В созданном Вс-вышним мире океан олицетворяет «Хесед», в то время как суша олицетворяет «Дин». И мы видим, что человеку трудно существовать на море, он предпочитает сушу, однако суша без жизненна без влаги. Таким образом, имеет место очень сложное взаимодействие между двумя этими элементами, и именно их правильное соединение порождает ту форму существования, которую людям должно вести в этом мире. Помощь ближнему и гостеприимство принято называть словом «хесед», а определение границ и вершение правосудия определять словом «дин».
Хесед, Дин, Эмет
С точки зрения еврейской традиции, главное качество, характеризующее нашего праотца Авраама — «Хесед», в то время как у его сына Ицхака ведущее качество — «Дин», а качество, которое характеризует Яакова — «Эмет» («истина»), т.е. в случае Яакова «Хесед» и «Дин» должны были гармонично соединиться. Вышесказанное удивительно. Большинство описанных в Торе действий, которые совершает Авраам, проявляют качество «дин». При этом у Ицхака все наоборот: он постоянно отступает и уступает, демонстрируя исключительный «хесед». А то, как ведет себя Яаков, на первый взгляд противоречит понятию истины.
Это противоречие можно разрешить следующим образом. В любом реальном действии человека сплетаются «Хесед» и «Дин». Например, человек помогает бедным — это «Хесед». А вот то, как, сколько и в какой форме он помогает — это «Дин». Виленский Гаон объяснил, что человек должен по отношению к другим проявлять много «Хеседа» и немного «Дина», а по отношению к себе — наоборот. Когда мудрецы сказали, что качество Авраама — «Хесед», они имели в виду что Авраам, служа Творцу, всматривался в качество «Хесед», которым Вс-вышний создал мир, и его задачей было измерить, определить ту степень «Хеседа», которая должна быть в поведении человека («Дин»). Действия Авраама, которые демонстрируют качество «Дин», формулируют его подход к качеству «Хесед».
Известно, что в Торе нет абсолютных запретов, кроме идолопоклонства. Множество запретов, даже очень строгих, может (а иногда и должно) быть нарушено при определенных обстоятельствах. В частности, человек обязан обманывать, если жизнь или имущество ближнего пострадают, скажи он правду. Наш праотец Яаков, с помощью тех хитростей, на которые ему необходимо было пойти ради высшей цели, утверждает правильные границы «Эмет» (Истины), так же как пекарь в приведенном выше примере точно определяет количество ингредиентов, без чего хороший, правильный хлеб не получится…
В своей повседневной жизни все трое наших праотцов стремились делать «хесед». Это было для них делом первостепенной важности. Однако неправильно думать, что в начале с Авраамом, Ицхаком и Яаковом произошли определенные события и они, реагируя на эти события, совершили определенные действия, а уже потом была создана Тора, в которой это нашло отражение — нет, Вс-вышний создал Тору до сотворения Мира и ставил праотцов в ситуации, которые были заложены в Торе изначально, чтобы через них раскрыть «Хесед», «Дин», и, в итоге, «Эмет».
Знак сыновьям
Существуют первоначальные фундаментальные принципы, которые лежат в основе всей человеческой истории и являются причиной всех событий, которые когда-либо происходили. Вот один из таких принципов, который был открыт нашими мудрецами: «Деяния отцов — знак сыновьям». Происходящее с еврейским народом сегодня подобно тому, что происходило с нашими праотцами. Авраам хотел передать свою Тору, свою миссию потомкам, которые являлись бы его непосредственным продолжением. Разница между хорошим учеником и духовным наследником состоит в том, что в случае с учеником речь идет о передаче и усвоении идей, а в случае с наследником — о формировании определенного типа личности, в котором укоренены определенные идеи, следование некому поведенческому кодексу. Мудрецы сообщают, что у Авраама было много учеников — знатоков его учения: Авраама называют отцом всех «герим» (прозелитов), поскольку он обращал людей на путь служения истинному Б-гу. В самой Торе написано, что Элиэзер, раб Авраама, управлял всем, что было в доме его господина, и Раши объясняет, что он владел учением Авраама. Но несмотря на это, Элиэзер, праведный раб, не был духовным наследником Авраама, да и не мог им стать. Люди, которые изучают Тору, понимают, что если Ноах проклял Хама и его потомков, то это проклятие никуда не делось — оно влияет на потомков Хама и будет осуществляться, в тех или иных формах.
Поэтому праведный Элиэзер, будучи потомком Хама, не мог быть духовным наследником Авраама. Внутренние, базовые ментальные моменты не просто влияют на особенности культуры, проявляемой внешне, но в значительной степени формируют их. В Ишмаэле проявляется стремление Авраама иметь наследника.
Искаженное понимание «Хеседа» и «Дина»
В нашей традиции главной задачей является исправление качеств. С соблюдением заповедей все проще, поскольку это жизненные нормы, которые четко определены, но качества — это другое. Само существование мира построено на совершенном соединении этих двух начал — «Хесед» и «Дин». Поэтому Творец дал человеку задачу построить себя в истинном, правильном их соединении. Само собой разумеется, что для того, чтобы человек мог соединить эти два начала, он должен уметь ими пользоваться и правильно понимать суть каждого из них. Сын Авраама, Ишмаэль взял на себя всевозможные неправильные понимания того, что связано с «Хеседом».
Сын Ицхака, Эйсав взял на себя неправильные понимания того, что связано с качеством «Дин». «Дин» и «Хесед» формируют реальность в базовом смысле. «Хесед» сливается с «Дином», а «Дин» соединяется с «Хеседом», формируя нечто новое. Таким образом, Авраам и Ицхак дополняют друг друга и делают возможным появление Яакова, с которым связана Истина — полное раскрытие, реализация Воли Творца.
«Дин» — это рациональность, а «хесед» — экзальтация. Эйсав построен на границах, порядках и правилах. Ишмаэль построен на изобилии — это идея, эмоция, которые не ограничены ничем. У Эйсава стремление к организации и порядку. И наоборот, мы видим большую степень дезорганизованности у потомков Ишмаэля, названного в Торе «диким человеком». У потомков Эйсава, которым обещано, что они сбросят с себя власть потомков Яакова, если те ослушаются Б-га, появляются идея «нового порядка» и расизм, которых нет у Ишмаэля, для которого основной критерий, по которому разделяют друзей и врагов — религиозная принадлежность.
Неправильный «хесед» Ишмаэля, в его высшем выражении, это когда люди, в т.ч. дети, юноши и девушки, идут на смерть во славу Б-га, пытаясь убить при этом побольше «неверных».
Мы видим из текста Торы, что противостояние Эйсава Яакову носит гораздо более острый характер, чем противостояние Ишмаэля Ицхаку.
Главной проблемой евреев на протяжении многих столетий было отношение к ним христианских народов, которое было намного хуже, чем отношение мусульман. Нетерпимость христиан ко всем не-христианам и «неправильным христианам» объясняется не только религиозным моментом как таковым (как у мусульман), но и рациональной составляющей: нужно подчинить территорию правильному единообразию, как они его понимают, заставить всех принять свою власть. Рациональность по своей сути является для Эйсава и его духовных наследников не полезным качеством, а техническим средством: организуй, уничтожь. В то же время, сравнительно большая религиозная терпимость средневековых мусульман — духовных
наследников Ишмаэля — объясняется не добротой, а иррациональностью Ишмаэля.
Потомки Ишмаэля — это настоящие религиозные фанатики. В случае с Эйсавом все иначе: мы видим, что даже сотни лет назад, когда европейская история протекала в радикальном религиозном режиме, в определенных вопросах Запад демонстрировал своеобразный либерализм. Пока официальное римское христианство призывало к
целомудрию, в Италии создавались произведения искусства, в явной форме целомудрию противоречившие. Религиозный оппортунизм, деление на мирское и духовное имели место быть и в Темные века.
Устремления у Эйсава куда более рациональные и земные, чем у Ишмаэля. Эйсав претендовал на все — на то, что сегодня называют мировым господством. Именно в этом, по его мнению, состояла идея избранности: первенец, наследный принц получит все царство. Со времен Древнего Рима система права, культура, институты власти
воспринимаются в Европе как единственно верная форма человеческого существования, посягательство на которую — смертный грех.
Конечно, в наших книгах эта тема освещена намного глубже, чем это возможно в рамках данной статьи. Мы лишь тезисно ее обозначили. Ишмаэль и Эйсав олицетворяют собой два цивилизационных подхода, между которыми мечется современный человек. Их конкуренция с Яаковом сводится к разному пониманию задачи создания «правильного человека», который понравится Вс-вышнему и будет царствовать.
Народы мира, вне зависимости от степени «религиозности», воспринимают мир скорее как поле деятельности человечества, в то время как мы считаем, что мир сотворен и полностью управляем Вс-вышним, с помощью качеств «Дин» и «Хесед». Тора, которую Он нам дал — это система правильного пользования двумя этими качествами — базовыми компонентами мироздания — предназначенная для людей.
