Вопрос:
Уважаемый рав, помогите понять следующее: наши мудрецы говорят, что Сара в двадцать лет была так же красива, как в семь лет. Но разве молодая женщина не достигает расцвета своей красоты именно к двадцати годам? Как следует понимать это сравнение?
Ответ:
Действительно, может показаться странным, что мудрецы сравнивают красоту Сары в двадцать лет с её красотой в семь лет, ведь обычно женщина достигает расцвета своей внешней красоты именно к двадцати годам. Чтобы понять это сравнение, давайте сначала рассмотрим, почему Тора вообще упоминает красоту Сары, ведь царь Шломо говорит: «Обманчива прелесть и тщетна красота; жена, боящаяся Всевышнего, будет прославлена» (Мишлей 31:30). На первый взгляд, этот стих учит нас, что женская красота не имеет никакой ценности, и единственное качество, достойное похвалы – это богобоязненность.
Виленский Гаон (комментарий на Берешит 29:17) задает подобный вопрос о том, почему Тора восхваляет красоту Ривки и Рахели. Он объясняет, что этот стих не отрицает ценность красоты полностью, а учит нас, что красота женщины не является достоинством, если она не обладает богобоязненностью. Однако когда красивая женщина богобоязненна, её внешняя красота становится отражением её духовной красоты, как написано в Коэлет (8:1): «Мудрость человека освещает его лицо». Такую красоту, несомненно, достойно восхвалять.
Если мы внимательно посмотрим на стих в Мишлей, то увидим, что в нём упомянуты два недостатка красоты у женщины, не боящейся Всевышнего: «обманчива прелесть» и «тщетна красота». Гаон (в комментарии к Шулхан Арух, Эвен ха-Эзер 1:1) объясняет, что «прелесть» – это нечто совершенно неистинное, достигаемое с помощью красивой одежды, макияжа и т.п. Это просто обман и иллюзия. В отличие от этого, даже чисто внешняя красота не является обманом, так как она существует в реальности. Однако она «тщетна» – то есть быстро проходит и исчезает как дым.
В свете этого становится понятной целая глава в Торе, посвященная женщине, обладающей лишь внешней красотой. В главе «Ки теце» (Дварим 21) говорится о красивой пленнице: когда она сбривает волосы, меняет красивую одежду на траурную, становится очевидным, что она не была по-настоящему красива – это был лишь внешний эффект, достигнутый с помощью одежды и украшений. И даже если женщина действительно красива, за тридцать дней траура по родителям её красота поблекнет, и станет ясно, что она непостоянна, подобна «пару».
Полной противоположностью такой женщины была наша праматерь Сара. Когда Авраам сказал ей по дороге в Египет: «Вот, я узнал, что ты женщина красивого вида» (Берешит 12:11), он использовал особую формулировку. В отличие от описания красоты нееврейки как «красивой обликом женщины» (где слово «женщина» стоит в сопряженной форме, указывая на то, что она принадлежит только внешней красоте), о Саре сказано «женщина красивого вида» – то есть она прежде всего была человеком, и её внешняя красота была отражением её внутренней красоты, соответствующей её высоким человеческим качествам. О ней говорит Гемара (Бава Батра 58а): все женщины по сравнению с Сарой были как обезьяна перед человеком.
Теперь становится понятным, почему Авраам сказал «вот, я узнал, что ты женщина красивого вида» только после долгого пути. Разве он не знал этого раньше, будучи её мужем долгое время? Конечно, Авраам знал, что Сара красива, но думал: возможно, это лишь внешняя красота, не имеющая большой ценности, а не истинная красота, источник которой – духовность. Но после долгого пути, когда Сара осталась такой же красивой, как вначале, он понял, что её красота истинна. Ведь в пути у женщины нет возможности ухаживать за собой как в обычной жизни. И поскольку Сара оставалась красивой, несмотря на трудности пути, Авраам понял, что это не «обманчивая прелесть». Об этом говорит мидраш (Берешит Раба 40:4): «Все эти годы он был с ней, и только теперь говорит ‘вот, я узнал, что ты женщина красивого вида’? Но через путешествие человек становится непривлекательным, а она сохранила свою красоту».
Наши мудрецы (Мегила 15а) говорят, что Сара была одной из семи самых красивых женщин в истории мира, настолько, что в каждом месте, куда она приходила, её сразу забирали во дворец из-за её удивительной красоты. Сравнивая её красоту в двадцать лет с красотой в семь лет, Тора намекает нам, что вся её удивительная внешняя красота проистекала исключительно из чистоты её души и особой святости. В семь лет красота ребенка чиста и невинна, без примеси физической привлекательности. Так и красота Сары в двадцать лет сохраняла ту же духовную чистоту, что и в семилетнем возрасте.
