«…и каждый человек, жена которого сойдет с правильной дороги…»
Слово тисте – сойдет с правильной дороги – можно прочесть как тиште – оглупеет (производное от слова штут – «глупость»). Намекает это нам на то, что «не согрешит человек, если не войдет в него дух глупости», говорит Талмуд в трактате Сота (3, а). Ведь если бы была в человеке мудрость, он бы понял, что невыгодно ему из-за минутного удовольствия упускать вечную жизнь.
Желая приблизить понятие вечности к нашему ограниченному восприятию, пишет рав Яаков Каневский в своей книге «Хаей Олам» следующее (глава 5): «Если бы весь мир от земли до неба был наполнен крошечными песчинками, которых в одном мешке помещается много миллионов, и раз в миллион лет исчезала бы одна песчинка, то время, за которое бы исчез весь песок, непостижимое человеческим разумом, – было бы лишь каплей в море вечности!» И он продолжает: «Пусть приглядится человек, какова ценность жизни этого мира – семьдесят лет, что ему отпущены, по сравнению с жизнью вековечной мира грядущего».
Однако, греша, человек теряет не только мир грядущий, но и этот мир тоже, потому что погоня за страстями всегда в конечном итоге приносит человеку зло – болезни, боль и разочарования.
Обе эти потери (этого и гр
ядущего миров) упоминает рабейну Йона (Шаарей Тшува, 1), говоря о раскаянии человека, который осознал, как плохи были его поступки и перестал грешить. Такой человек, по его словам, должен думать в своем сердце о зле, которое он причиняет себе самому: «Не щадил я свое тело, и не жалели его мои глаза ради минутного удовольствия», – это о потерях этого мира. «И хуже того: был я жесток с драгоценной душой и загрязнил ее своим дурным побуждением… Как променял я на мир преходящий мир, стоящий вечно?!» – это о потере мира грядущего.
И так сказал мудрейший из людей, царь Шломо (Коэлет, 4, 13):
«Лучше отрок бедный, но мудрый, чем царь старый, но глупый, не умеющий остерегаться».
Объясняет мидраш (Коэлет раба, 4): «Отрок бедный, но мудрый – это доброе побуждение. И почему он зовется отроком? Потому что присоединяется к человеку начиная с 13 лет и далее. А почему он зовется бедным? Потому что его никто не слушает. Почему он зовется мудрым? Потому что учит людей правильному пути. Царь старый и глупый – это дурное побуждение. Почему он зовется царь? Потому что все его слушаются. Почему старый? Потому что связан с человеком от рождения до старости. А почему глупый? Потому что он учит человека злому пути. Не умеет остерегаться – не знает, сколько бед и страданий навлечет на себя из-за грехов, и поэтому неосторожен.
Мы должны понять: если дурное побуждение учит человека неправильным поступкам, вследствие которых он страдает и бедствует, то почему его все слушаются? В чем его сила? В том, что оно «старо», прилеплено к человеку за 13 лет до появления доброго побуждения, и человек с рождения привыкает его слушать. Поэтому властвует оно над человеком, даже когда тот входит в разум и мудрость. Так, Зоар в главе Ваешев уподобляет дурное побуждение злодею, который приходит на суд первым и высказывает свои претензии раньше, чем приходит другая сторона, убеждая судью в своей правоте, чтобы тот не воспринимал доводы соперника.
В Мегилат Эстер мы видим намек на это в стихе: «…Ахашверош, который царствовал от Индии до Африки» (Ахашверош символизирует дурное побуждение, как толкует Виленский Гаон), т.е. он царствует все дни жизни человека – от рождения до смерти. Сказали наши мудрецы (Мегила, 11, а), что слово царствует – молех – написано без буквы «вав» и намекает, что Ахашверош был недостоин царства и прибегнул к большим взяткам, чтобы его выбрали на царство. Пишет Виленский Гаон: наши мудрецы здесь намекают на то, что претензии дурного начала откровенно непристойны и даже злодею не пристало прислушиваться к ним. Но оно показывает, как счастливы и успешны злодеи в этом мире и как бедны праведники. Разумеется, эти доводы совершенно неверны, потому что злодеи, беспрестанно гонясь за своими вожделениями, страдают все дни своей жизни, но дурное побуждение обманывает людей и показывает им вещи, лживые по самой сути, поэтому у злодеев оно приживается. Несколько лет назад один юноша, который в определенный момент сошел с правильного пути, писал мне: «Когда я ходил по совету дурного побуждения, я казался окружающим людям весьма счастливым человеком, но на самом деле радость была от меня очень далеко».
Поэтому тот, кто не хочет следовать за соблазнами дурного побуждения, должен прилепиться к мудрости и не оставлять ее даже на миг, это поможет ему помнить о лжи, которая прячется за этими соблазнами.
