Продолжение. Четвертую часть читайте здесь.

ШЕЛДОН, как и любой другой пациент, прошёл сотни проверок на чувствительность его тела. Результаты прове­рок подтверждали обоснованность подхода Джеки, и он мог нападать на начальство, заявляя, что Шелдон вовсе не ин­валид и что нельзя к нему так относиться. Начальство же, за исключением Роды Эвери, в ответ замечало, что он всего лишь неопытный новичок, пытающийся взобраться на Эве­рест, впервые вторгшись в область физиотерапии.

Существовал ещё один скрытый подтекст, о котором не говорили, из-за которого его противники протестовали. Дело в том, что фактически все врачи были женщинами, а подавляющее большинство пациентов — молодыми мужчи­нами. Это не было случайным совпадением. Большинство повреждений спинного мозга были результатом беспечного вождения, ныряния на мелководье и огнестрельных ране­ний, и все эти виды деятельности были свойственны скорее молодым людям, чем женщинам. Общепринятым было мне­ние, что врач-женщина сможет добиться от таких пациен­тов большего. Вторжение Джеки в их мир было встречено лёгкими насмешками, граничившими с презрением.

Тем не менее, никто не мог отрицать, что, благодаря Джеки, у Шелдона наблюдался стабильный прогресс. Рабби Гринспэн, который часто его навещал, всецело поддерживал Джеки, и они вдвоём зачастую вели себя, как группа под­держки на школьных спортивных соревнованиях, пускаясь в пляс при виде малейших достижений Шелдона.

Физиотерапия имела своей целью также и терапию ду­шевную. Шелдон понёс громадную утрату. Всё, что могло отвлечь его от мучительных мыслей о семье, приветствова­лось, но ничто не могло отвлечь его совсем. Как только его внимание ослабевало, он начинал думать о жене и детях, и тогда все попытки лечения были напрасны.

В один из таких случаев, когда всё зашло в тупик, Рода Эвери попыталась растолкать Шелдона и вывести его из хандры.

— Вы должны быть сильным, — сказала она убеждённо, ища подтверждения со стороны рабби Гринспэна.

Она была опытным профессионалом, но редко пользо­валась при этом ещё и одобрением раввинов. Рабби Гринспэн открыл ей и этот метод.

— Вы просто не знаете, что со мной происходит, — отве­чал Шелдон, — и даже не можете понять этого.

— Я вовсе не недооцениваю ваших страданий, — возразила миссис Эвери.

— Как ты думаешь, чего бы Минди хотела, чтобы ты сей­час делал? — вмешался рабби Гринспэн. — Она поддерживает тебя каждый раз, когда ты сидишь на стуле.

— Как говорит всегда мой отец, «бороться за результат и просто получить результат — это две разные вещи», — до­бавил Джеки, хотя никто из слушателей так до конца и не понял, при чём тут это.

Он часто начинал или завершал свои комментарии двус­мысленными цитатами из собственного отца, причём Шел был убеждён, что этого отца никогда не существовало.

— У тебя не может быть отца, — однажды заявил он, — по­тому что ты продукт безумного лабораторного эксперимен­та, — ты — злобное бессердечное чудовище!

На этот раз, однако, Шелдон был не в настроении кого-либо дразнить. Он просто закрыл глаза и заплакал. Рабби Гринспэн не выдержал и к нему присоединился.

Джеки, не всегда способный сказать нужную вещь в нужное время, до сих пор брал верх. К этому времени он любил Шелдона, как брата, и ничто, даже океан слёз, не могло помешать ему насильно продвигать того к улучшению.