«Первосвященник жил при Храме… в этом было его великолепие и это вызывало уважение — он весь день находился в Храме, выходя к себе домой только ночью или днем на несколько часов» (Рамбам, Клей аМикдаш 5:6).
Известно, человек не приемлет ограничений. Ребенок может часами катать мяч по двору, но стоит взрослому попросить малыша делать это, игра моментально станет в тягость.
Взрослый человек совершенно не любит, когда его вгоняют в рамки. Недаром есть выражение «золотая клетка». Наверное, это говорит в нас очень сильный «руах» (воздух, один из четырех элементов любой материи), ничем не ограниченная субстанция.
Откуда взялась эта особенность нашего сознания?
Мы унаследовали её от первого человека. Мудрецы говорят, что Адам был «с одного конца мира до другого». Он видел весь мир, понимал происходящее, природа была для него раскрытой книгой. А потом был грех. И было ограничение.
Поэтому мы не любим ограничения, объясняет рав Шимшон Пинкус. Поэтому нам хочется знать, что происходит в мире, ощущать свободу и делать то, что хочется — где-то глубоко в душе мы помним величие нашего общего предка. И очень страдаем, когда нас заставляют что-либо делать. Когда наш взор вместо горизонта упирается в четыре стены.
Недаром мы любим путешествия. Неспроста маленький, непоседливый ребенок может долго смотреть в окно машины, в которой едет. Он расширяет свой мир, познает его, испытывает то самое сладостное ощущение неограниченности.
Как же первосвященник переносил свое «почетное заключение» в стенах самого святого места на планете?
Думается, дело в том, что он был на своем месте. Представлять еврейский народ, служить в Храме, было призванием. У каждого человека своя функция в этом мире, и если он нашел себя и занимается тем, для чего создан — начинается вертикальный рост. Тот самый потенциал бесконечного роста можно реализовать горизонтально — читая новости и будучи маргиналом, ломая рамки приличий и бунтуя против общества, а можно реализовать вертикально — поднимаясь вверх, занимаясь тем, для чего создан, ломая рамки самого себя.
Первый путь, по сути, ничего не меняет в человеке. И бесконечное метание по земному шару, как настоящее, так и умозрительное, не приносит удовлетворения.
Второй же путь в корне меняет нас. Первосвященника не тяготили рамки, накладываемые положением. Ведь это было его место, в этом была его жизнь.
Нужно только посмотреть внутрь, а не наружу. Может, в этом рецепт счастья?
Шабат шалом!
Рав Элиэзер Райхман
