«И Земля не будет продана бесповоротно, ибо Мне вся Земля, ибо пришельцы и жильцы вы со Мной». (Левит, 25- 23)
В прошлый раз мы приводили слова ШЛ”А а-Кадош, который выводит из нашего стиха, что человек должен всегда помнить: он не постоянный житель в этом мире; он лишь как пришелец в чужой стране. Подобно этому, рабейну Бхаей в книге «Обязанности сердец» (врата Упования 85) учит из упомянутого стиха, что человек должен часто напоминать себе о «временности пребывания души в этом мире, ибо люди земли как пришельцы в ней».
Ибо живые знают, что умрут, а мертвые не знают ничего
Насколько память об этом является важной основой в духовной жизни человека, мы можем учить из слов Гмары (Брахот 18 а), комментирующей стих из Экклезиаста (9, 5) «Ибо живые знают, что умрут, а мертвые не знают ничего» следующим образом: «живые» – это праведники, ибо они и после смерти считаются живыми (т.к. их душа прилеплена к Всевышнему, Источнику жизни), они «знают, что умрут», т.е. «напоминают себе о дне смерти и отдергивают свои руки от греха». «Мертвые» же, упоминающиеся здесь, – это злодеи, которые считаются мертвыми уже при жизни. Они «не знают ничего», т.е. делают вид, как будто не знают, каков будет их конец, и потому грешат.
Из этих слов Гмары мы видим, что главное различие между праведником и злодеем состоит в том, помнит ли человек о своем конце или нет.
Рабейну Йона пишет в книге «Врата раскаяния» (Врата 2): «И должен человек представлять себе, когда находится в мире и покое, как встревожится его сердце, и убоится, и дрожь пройдет по нему в день смерти, в то время, когда ему предстоит подняться (на Небеса) и дать отчет, и как будет он признаваться с разбитым сердцем. И так должен делать человек все свои дни, и будет на нем страх перед Небесами».
И добавляет он: «Должен человек каждый день обновлять для себя заповеди, может быть, пришла очередь его смерти, чтобы не было нехватки в добрых делах (в тот день, когда он придет в грядущий мир)». А о тех людях, «которые не почувствуют в связи с грядущей смертью, что должны собрать необходимое в дорогу и исправить свои поступки, и не вспомнят о смерти до ее прихода», пишет рабейну Йона, что они «подобны животным, которые не чувствуют смерти до дня убоя».
Однако память о дне смерти не только не должна приводить человека к грусти или депрессии, но, наоборот, радовать его. Почему?
Прежде всего, благодаря знанию о том, что он не постоянный житель в этом мире, человек не будет сожалеть о неудачах в материальной жизни и его не огорчит, что ему не удалось собрать большого состояния. Ведь он здесь лишь на краткий срок, и состояние, приобретенное в этом мире, он не сможет взять с собой в могилу, как сказал царь Давид (Псалмы 49, 18): «Ибо не возьмет ничего с собой после смерти своей, не спустится за ним почет его».
Рассказывают о Хафец Хаиме, что он жил в страшной бедности и в его доме почти не было мебели. Однажды проезжий гость спросил его с изумлением: «Где же мебель рава?» Как заведено у евреев, Хафец Хаим ответил вопросом на вопрос: «А где мебель господина?» Тот ответил: «Но я здесь гость». И тогда Хафец Хаим закончил: «Ну так и я здесь (в этом мире) гость».
Это имел в виду и тот праведник (см. «Орхот Цадиким», врата Беспокойства), который сказал своему обеспокоенному товарищу: «Если ты тревожишься об этом мире, уменьшит Всевышний твою тревогу», другими словами, не стоит этот мир того, чтоб о нем тревожиться, ибо сегодня человек здесь, а завтра в могиле.
И еще: тот, кто помнит о дне смерти, будет ценить каждое мгновение жизни, которого удостаивается, и будет радоваться ему, ведь в каждое из этих мгновений он может удостоиться добра и вечного ликования, выше которых нет. Как сказал царь Шломо (Экклезиаст 9, 4): «Ибо тот, кто сопричастен жизни, имеет надежду», то есть, пока человек жив («сопричастен жизни»), у него есть надежда, что может он еще раскаяться и достичь высочайших духовных уровней. Продолжает царь Давид: «Ибо живая собака лучше мертвого льва», то есть простой человек, пока жив, может поднимать уровень своей души, чего не может сделать мертвый мудрец и праведник.
О том же говорят наши мудрецы в трактате Авот (4, 17): «Один час раскаяния и добрых дел в этом мире лучше всей жизни мира Грядущего».
