«И сказал Яаков: Г-сподь, Б-г деда моего Авраама и Б-г отца моего Ицхака… Спаси меня от руки брата моего, от руки Эйсава». (Берейшит 32:10, 12).

Поскольку Эйсав был единственным братом Яакова, на первый взгляд, было достаточно сказать «от руки брата моего». Почему же, если так, Яаков счёл необходимым добавить лишние, казалось бы, слова: «от рук Эйсава»?

Объясняет рав Йосеф Дов Бер Соловейчик (Бриске Ров) в книге «Бейт Леви»: когда Яаков узнал, что Эйсав идёт ему навстречу, он понял, что неизбежна одна из двух опций: либо Эйсав захочет воевать с ним и убить его; либо смирится с ним, остыв от ярости своей, и захочет жить с ним в мире и братстве. Яаков опасался варианта братства и дружбы с Эйсавом не меньше, чем варианта войны с ним, ведь духовная опасность дружбы с грешником очевидна: она имеет отрицательное влияние на всю сущность человека – как на его поступки, так и на его взгляды, и может, не дай Б-г, испортить его. Этот вариант в глазах праведника хуже смерти. Пишет рав Соловейчик, что именно поэтому страх Яакова описывается в стихе двумя глаголами: «испугался» и «устрашился» («И испугался Яаков, и устрашился он»). Испугался Яаков – как бы не был убит в войне, устрашился же он возможности приблизиться к грешнику.

В своей молитве Яаков просил спасти его от этих двух опасностей. Молясь о спасении от «брата», Яаков просил у Творца избавить его от угрозы приближения к нечестивцу и от братства с ним. А, молясь о спасении от Эйсава, Яаков просил избавить его от опасности быть убитым на войне с ним.

Рав Соловейчик пишет, что молитва Яакова была принята: Эйсав, изначально желающий убить Яакова, увидев брата, «подбежал навстречу ему и обнял его и бросился на шею ему и целовал его» (Берейшит 33:4). А потом, несмотря на желание дружески продолжить путь вместе с Яаковом, вернулся домой один, как сказано: «И возвратился в тот день Эйсав своим путем в Сеир» (Берейшит 33:14).

Этот материал был опубликован на сайте «Беерот Ицхак».