Рав Авраам Симха Каплан учился в знаменитых ешивах Мир и Слоним, а затем переехал жить в Святую Землю и стал главным раввином и главой суда города Цфат.

Историю о невероятном чуде, с которой теперь познакомитесь и вы, он услышал еще в юности, будучи студентом ешивы Мир, от хозяйки, у которой снимал комнату.

Обрывки разговора, доносящиеся из соседней комнаты, привлекли внимание Авраама Симхи. И хотя он спешил поскорее вернуться в ешиву, чтобы продолжить учебу, диалог между пожилыми хозяевами дома на мгновение задержал его.

«Сегодня вечером Шабат, — услышал он голос жены. — Пожалуйста, возвращайся вовремя».

«Конечно, — заверил ее муж. — Я только пройдусь по магазинам и сразу вернусь домой. Не волнуйся».

«Пожалуйста, не опаздывай», — повторила женщина с мольбой.

Несколько часов спустя, возвращаясь из ешивы, Авраам Симха заметил силуэт, маячивший в маленьком переднем окне его домишка. Это была пожилая хозяйка, ее лицо при взгляде на горизонт выражало крайнее беспокойство. Даже когда молодой человек вошел внутрь, женщина продолжала смотреть в окно, рассеянно бормоча: «Кто знает, что могло случиться? Ведь уже почти Шабат, уже почти Шабат…»

Авраам Симха был озадачен. Он даже не удержался и возразил вслух: «Но до Шабата еще полно времени. Я уверен, что ваш муж успеет вернуться к тому времени».

Пожилая хозяйка улыбнулась и, отвернувшись от окна, ответила: «Позволь мне рассказать тебе историю, которая поможет понять причину моего беспокойства…»

«На протяжении долгих лет совместной жизни мы были бездетны и потому чувствовали зияющую дыру в самом сердце своей семьи. Каждый день мы испытывали страдания. Наконец, наши молитвы сотворили чудо: я родила прекрасного мальчика.

Но уже скоро неприятности вернулись. Мы заметили, что наш сын рос слишком медленно. Не на шутку встревожившись, мы отвезли его к врачу, который поставил неутешительный диагноз: порок сердца. Он предложил нам, если хотим спасти сына, поехать в Вильно, ближайший к нам из городов с самой передовой медициной.

Конечно, мы сразу же отправились в путь и нашли в Вильно известного кардиолога. После бесчисленных обследований и проверок врач отвел нас в сторону и открыл ужасную правду: ни одно из существующих лекарств не могло улучшить состояние нашего сына и, скорее всего, тот не сможет прожить дольше, чем 2-3 года.

На пути в гостиницу мы едва сдерживали слезы, но как только зашли в свою комнату и закрыли дверь, я больше могла терпеть и разразилась горьким плачем. Только представь, что тебе бы пришлось слышать такие новости о ребенке, которого ты только что вымолил!

Внезапно мы услышали стук в дверь. Это была пара постояльцев с нашего этажа. Они услышали, как я плачу, и предложили, чтобы на обратном пути мы остановились в польском городе Радин и заглянули в дом рабби Исраэля Меира Коэна, Хафец Хаима, чтобы попросить благословения у этого великого праведника.

Мы были очень вдохновлены этой идеей и вскоре уже стояли на пороге дома Хафец Хаима, однако там нас ждала печальная новость. Нам сказали, что из-за ухудшения здоровья мудрец не может принимать частных посетителей. Мы были ошеломлены, последняя надежда рухнула, нам едва удавалось держать равновесие…

Тут в одном из окон дома мы увидели знакомое лицо. Это был внук Хафец Хаима, с которым однажды мы пересекались в ешиве Мир. Он обрадовался неожиданной встрече и пригласил войти. Не пытаясь сдержать эмоции, мы объяснили ему, почему приехали, и он согласился провести нас в комнату деда.

«Почему вы ко мне приехали?» — спросил Хафец Хаим.

Мы снова повторили свою историю.

«Но чем я могу помочь? — пожал плечами праведник, оглядывая свою комнату. — У меня даже нет денег, чтобы организовать вам встречу с лучшими врачами».

Эти слова были мне невыносимы, и я расплакалась. Тогда вперед вышел внук мудреца.

«Это их единственный сын», — сказал он, указывая на моего мальчика. Хафец Хаим внимательно следил за его выражением лица. А затем посмотрел на меня.

«Я хотел бы, чтобы вы начинали Шабат раньше, чем обычно».

«Что для этого нужно сделать?»

«К полудню пятницы, — медленно произнес Хафец Хаим, следя за тем, чтобы я понимала, что он говорит, — стол в обеденной комнате уже должен быть накрыт скатертью, и пусть на нем стоят подсвечники со свечами, готовые к тому, чтобы их зажгли. А после того, как в надлежащее время свечи будут зажжены, убедитесь, что все запрещенные в Шабат работы в доме прекратились».

«Я согласна», — ответила я, думая о том, что даже если бы он тогда попросил меня провести несколько лет в постах и молитвах, я бы без пререканий согласилась.

Чудо действительно произошло: первые признаки выздоровления нашего сына были очевидны уже к тому времени, когда мы подъезжали к дому. Состояние ребенка улучшалось день ото дня, в какой-то момент он смог начать есть здоровую пищу и набрал столь необходимый для дальнейшего развития вес. 

Когда мы пришли к врачу в местную больницу, он был настолько поражен выздоровлением нашего сына, что даже сам профинансировал дополнительную поездку в Вильно, где произошедшее чудо мог увидеть принимавший нас до этого кардиолог.

Убедившись, что мальчик поправляется сам, без каких-либо препаратов, кардиолог не мог поверить, что перед ним тот же самый ребенок, которого он осматривал не так давно.

«Возможно, вы отвезли сына к врачам в Вену?»

«Нет…»

«Так кто же тогда ему помог?!»

«Хафец Хаим, — радостно ответили мы. — Мы строго следуем его предписаниям».

Доктор изумленно покачал головой. «Врачи ограничиваются исцелением существующих проблем, мы можем исправить ситуацию, но создать что-то, чего не было, мы не можем».

Пожилая женщина закончила свою историю и перевела взгляд на Авраама Симху. «Теперь ты можешь понять, почему я с таким нетерпением жду возвращения моего мужа».

Адаптировано из Сихат ха-Шавуа #1587