Недельная глава Шофтим (Дварим, 16:18-21:9)
Рабби Моше Софер (Шрайбер), известный многим как Хатам Софер, был одним из самых влиятельных раввинов последних трех столетий и оказал огромное влияние на современный ортодоксальный иудаизм.
Когда, будучи еще совсем юным, Моше учился в городе Майнц, его другом и товарищем по учебе стал один молодой представитель аристократии. Эти двое талантливых мыслителей провели немало времени в беседах, в течение которых потомку знатного рода особенно нравилось слушать гениальные идеи своего друга на тему слов Торы.
Прошли годы, и рабби Софер был приглашен на место главного раввина в крупный город под названием Прессбург (сейчас это столица Словакии, Братислава), который был в то время еврейским центром Венгрии. А юный князь тем временем тренировал свои навыки в военном деле и достиг высокого звания в французской армии.
В какой-то момент Франция оказалась втянута в жестокую изматывающую войну со своими соседями, и солдаты постоянно отслеживали и пресекали появление перебежчиков, которые могли выдать военные секреты или иным образом помочь врагу.
Случилось так, что одного совершенно невиновного французского еврея ошибочно заподозрили в снабжении врага боеприпасами и приговорили к смертной казни. Пытаясь спасти несчастного человека от столь несправедливой участи, рабби Софер решил попытаться отстоять его честь перед своим старым другом.
И хотя генерал действительно был рад увидеть друга своей юности, просьба раввина не смогла пробудить в нем сочувствие. Военный человек, стратег, он исходил из соображений целесообразности расставления верных приоритетов.
«Ты ведь знаешь, что мы находимся в состоянии тяжелой войны, — воззвал к здравому смыслу собеседника генерал, — на поле боя постоянно идет битва, уносящая одну за другой великое множество жизней! Почему же я должен тратить свое невероятно ценное в этой ситуации время и вкладывать энергию в спасение жизни какого-то человека, который ведь и на самом деле может оказаться самым настоящим предателем?»
Вспоминая, с каким неподдельным интересом друг когда-то слушал его рассуждения о Торе, Хатам Софер попросил разрешения взять слово. Он рассказал генералу об одном загадочном отрывке, в котором, обсуждая правила ведения войны, Тора вдруг прерывается и ведет повествование о заповеди эгла аруфа — «телице искупления».1
Закон эгла аруфа гласит, что если какого-либо человека находят убитым за пределами населенных пунктов, руководители ближайшего к месту происшествия города должны выполнить определенный ритуал, чтобы искупить таким образом свою возможную вину за произошедшее — ведь, вероятно, то, что они не проявляли к пострадавшему достаточно внимания, привело к его насильственной смерти в пустынном месте, вдали от людей, где он в прицнипе не мог рассчитывать на помощь.
«Но в чем же связь между этим печальным законом и нашей войной?» — спросил раввин генерала.
Видя, что его заинтригованный друг с нетерпением ждет ответа, рабби Софер продолжил: «Тора поместила рассказ о заповеди эгла аруфа в середину обсуждения законов войны, чтобы научить нас, что даже в самые смутные времена, такие как война, жизнь каждого отдельного человека драгоценна и должна быть уважена».
Проникновенные слова Хатама Софера тронули сердце сурового генерала, и он пообещал вмешаться в судебный процесс. Благодаря его усилиям правда была раскрыта и еврей, за которого так хлопотал раввин, смог вновь обрести свободу.
Сноски
- Дварим, 21:1-9.
