«И было в день, когда Моше закончил собирать Мишкан…»

(7:1)

На первый взгляд непонятно, почему тут упомянут Моше, ведь не Моше, а Бецалель и Оѓолиав и все ‘мудрые сердцем’ изготовили Мишкан? Поясняет Раши: Писание говорит, что как будто его изготовил Моше, потому что Моше отдал все силы тому, чтобы увидеть, как должен выглядеть каждый предмет, как ему показали на горе, и объяснить тем, кто делает. И ни в одном предмете он не допустил ошибки. И то же мы находим о царе Давиде: в заслугу того, что он отдал все силы будущему строительству Храма, как сказано: ‘Вспомни, Господь, Давиду всю скромность его, когда он поклялся Всевышнему…’^[1], Храм назван его именем, как сказано: ‘Смотри, Дом твой, Давид…’^[2]«.

Нужно заметить, что по правилам Торы заповедь должна называться именем того, кто закончил ее выполнение, как приводит Раши в комментарии к недельной главе «Экев»^[3] из агадического мидраша: «Если ты начал выполнение заповеди — закончи, потому что заповедь считается выполненной тем, кто закончил ее выполнение. Как сказано: ‘А кости Йосефа, которые привезли евреи из Египта, похоронили в Шхеме’^[4]. Разве не Моше лично занимался останками Йосефа? Но Моше не закончил выполнение этой заповеди, а закончили ее все евреи; поэтому считается, что они ее выполнили». (То же приводится в трактате «Сота» 13:2). Если так, то почему Мишкан назван именем Моше, а Храм — именем Давида, ведь они не закончили их строительство?

Можно предположить, что этот закон — «заповедь называется именем того, кто закончил ее выполнение» — относится только к заповедям, требующим обычных действий. Но если человек вложил в исполнение заповеди всю душу, то она называется его именем, даже если он ее не закончил. Ведь тот, кто вкладывает всю душу в исполнение заповеди, как бы сливается с этой заповедью, он и эта заповедь становятся единым целым.

Так пишет рабейну Бахье о начале недельной главы «Шофтим», к фразе «Судей и судебных исполнителей поставь себе…» (источник его слов — несколько мидрашей): «Моше был готов жертвовать жизнью ради справедливости, поэтому судьи названы его именем; об этом сказано: ‘И увидел египтянина, бьющего еврея, и убил египтянина’^[5]. И также был готов жертвовать жизнью ради Торы и ради еврейского народа. Ради Торы — учится из фразы: ‘И был там со Всевышним сорок дней и сорок ночей’^[6], ради еврейского народа — из фразы об изготовлении золотого тельца: ‘А сейчас — прости, пожалуйста, их грех, а если нет — сотри меня…’^[7]. И все это названо его именем. Тора названа его именем, как сказано: ‘Помните Тору Моше, раба Моего’^[8]. Еврейский народ назван его именем, как сказано: ‘…потому что развратился народ твой’^[9]. И судьи названы его именем, как сказано: ‘…поставь себе’…».

И выходит, что в случае с останками Йосефа, хотя Моше очень старался выполнить эту заповедь, как сказали наши мудрецы^[10]: «Смотри, как Моше-рабейну любил заповеди: все евреи занимались сбором трофеев, а Моше выполнял заповедь, как сказано — ‘Мудрый сердцем возьмет заповеди…’^[11]«, он все-таки не вкладывал в эту заповедь всю душу. Поэтому заповедь «ждала», пока закончат ее выполнение, чтобы быть названной именем того, кто закончил. Некоторое обоснование этому можно привести из трактата «Сукка» (25:1), где объясняется, что оскверненными мертвым, которым пришлось приносить Второй Песах, были те люди, которые несли гроб Йосефа. То есть сам Моше не занимался переносом останков, а поручил это другим.

^[1] Теѓилим 132:1-2.

^[2] Малахим I, 12:16.

^[3] Дварим 8:1.

^[4] Йеѓошуа 24:32.

^[5] Шмот 2:11-12.

^[6] Шмот 34:28.

^[7] Шмот 32:32.

^[8] Малахи 3:22.

^[9] Шмот 32:7.

^[10] «Сота» 13:1.

^[11] Мишлей 10:8.