4 кислева 5778 года (22 ноября), ребецн Рахель Двора Берлин, дочь раввина Йеѓуды Лейба Штейнмана, שליט»ה, умерла от сердечного приступа. В это время она находилась в своем доме в Бней-Браке.
Ей было 72 года.
Несколько лет назад мой муж был на уроке в ешиве Бриска и случайно оказался рядом с внуком ребецн Берлин. Позднее, когда ей передали, что я журналистка, она пригласила меня к себе домой в Бней-Брак, чтобы поделиться своими мыслями о воспитании (хинух) полученном ею от родителей.
Она была человеком необычайной скромности, и это отражалось в ее одежде, манере речи и поведении. Она привыкла мало говорить о себе, но она понимала, насколько необходимо давать людям хизук – поддержку – эту важную идею она переняла у своего отца, рава Штейнмана. Он и до сих пор, если здоровье позволяет ему, продолжает принимать у себя бесконечный поток евреев, крайне нуждающихся в его совете.
Оказаться на пороге дома ребецн Берлин было похоже на то, будто возвращаешься в прошлое, в те годы, когда жизнь была намного проще. В ее маленькой, аккуратной квартирке немного мебели, только самое необходимое. Мне доводилось бывать во многих домах Бней-Брака, но простота ее дома даже на фоне скромных городских квартир казалась особенной.
Она, настоящая цадика-праведница, излучала покой и свет удовлетворенности, потому что не придавала особого значения материальным вещах: не в них было ее счастье. Источник радости ребецн Берлин состоял в духовных достижениях, нахат (удовольствие, идиш), получаемых от мужа, детей и внуков, учивших Тору. Это было заметно по тому свету, каким светилось ее лицо, когда она говорила о своей замечательной семье, по ее улыбке в мгновения воспоминаний о лучших моментах детства: играть тихонько рядом с папой, когда тот учился, а, позднее, учить с ним Хумаш (Пятикнижие), и Нави – книгу пророков.
Ребецн Берлин оказалась простым, мягким человеком. Она тепло поздоровалась со мной, как равной себе, несмотря на десятки лет, разделяющих нас. Когда я попросила ее рассказать о семье, она, в свою очередь, начала расспрашивать о моей, искренне интересуясь подробностями моей жизни.
Ее понимание настоящего еврейского воспитания было основано на собственном опыте. Она поделилась со мной своей мудростью:
«Хинух мало касается детей, в основном, он о самих родителях»
— Самое главное: родитель обязан работать над своими духовными качествами (мидот), с тем чтобы контролировать свои реакции на поведение детей. За всю свою жизнь я никогда не слышала, чтобы папа поднял на нас голос.
Ребецн Берлин так же подчеркнула важность шлом байт – мира в семье и уважения ко всем членам семьи.
– И, конечно , молитва. Тфила (молитва) – это наше спасение. Мы обязаны молиться за успех наших сыновей в учебе.
Способность ребецн Берлин находить удовлетворение в малом внушала оптимизм. Ей удалось передать это умение своим детям и внукам. Однажды мне довелось пообщаться с внучкой ребецн Берлин, которая живет в новой, более благоустроенной части Бней- Брака. Тем не менее, она поделилась со мной тем, что не собирается обновлять или расширять свою квартиру, как другие соседи. Как и бабушке, ей для счастья было достаточно самого малого.
Иногда дети, выросшие в простой и скромной обстановке, мечтают о большей роскоши для себя, когда они вырастут и станут жить самостоятельно. Как же ребецн Берлин удалось воспитать детей с такими же приоритетами, что и у нее?
Переезд в Израиль оказался тяжелым. Муж ребецн Штейнман тогда еще не был тем главой поколения (гадоль ѓа-дор), каким он известен нам сейчас. Она спала на одном и том же тоненьком матрасе десятилетиями и жила с мужем, четырьмя детьми и свекровью в двух с половиной комнатах. Многие годы у них не было даже стиральной машины. Однако до сего дня ребецн Берлин вспоминает о своем детстве с радостью; ее мама всегда говорила им, насколько им повезло. Материальные увлечения и пристрастия других совершенно не касались ее семьи.
В рассказе о помолвке своих родителей, ребецн Берлин упомянула, что ее мама не получила традиционных украшений, которые обычно дарят невесте. Неожиданно она оживленно воскликнула:
– Но на самом деле, моя мама получила «ѓа-коль» – все!
Ребецн Берлин понимала, что ее мама родилась самой счастливой женщиной на свете, ибо ее жизнь была наполнена Торой. Выросшая в доме рава Штейнмана, ребецн Берлин впитала с детства атмосферу высоких духовных стремлений: уважения и любви к Торе, – и сумела передать этот дух следующим поколениям.
Как и в случае с ее мамой, это не были какие-то конкретные слова, которые она говорила своим детям об аѓават Тора – любви к Торе. Это не был факт того, что она финансово поддерживала своего мужа, рава Зеэва Берлина, שליט»א,[ii]главу ешивы Геон Яаков, чтобы тот мог учиться.
Нет, это было молчаливое послание, послание без слов, – чувство, которое наполняло ее дом и всю ее жизнь. Она не приносила себя в жертву. Над ее семьей не висел груз жизни без удобств. Она была просто счастливейшим человеком в жизни. У нее была Тора – и поэтому у нее было все, «ѓа-коль».
Да будет благословлена ее память.
Статья была опубликована в журнале «Ами» 6 декабря 2017 года.
[i]עליה השלום – «алейѓа ѓа-шалом» — дословно «да будет на ней мир»
[ii]Да продлятся дни его жизни
