Пожертвовать одну жизнь, спасая многие?

Йеуда Шурпин

Одним из самых популярных вопросов, которые профессора этики любят задавать своим студентам, является «проблема вагонетки». Основная ее суть в следующем:

Есть неуправляемая движущаяся вагонетка, которая едет по рельсам. На пути ее следования лежит 5 связанных человек, которые неминуемо погибнут в случае столкновения. Вы стоите рядом с переключателем железнодорожной стрелки. Если вы щелкнете по нему, вагонетка съедет на боковую дорожку, и те пятеро на основных рельсах выживут. Однако проблема в том, что на боковом пути тоже лежит человек, но всего один, и если вагонетку направить туда, конечно, он погибнет. И вы стоите перед выбором:

1. Ничего не делать и позволить вагонетке убить пятерых на основном пути.
2. Щелкнуть переключателем, перевести вагонетку на боковой путь и убить одного человека, лежащего там.

Так что же вы предпочтете?

Профессора по этике часто определяют эту задачку как борьбу между утилитаризмом (который диктует, что нравственная цель оправдывает средства и решения необходимо принимать на основе того, принесет ли оно благо для максимального количества людей в ущерб остальных, что в данном случае означает предпочтение второго варианта действий) и нравственной этикой (согласно которой действие является неправильным, независимо от последствий, а, значит, не нужно вмешиваться в происходящее и становиться его непосредственным участником).

Как иудаизм смотрит на эту этическую дилемму? Давайте попробуем рассмотреть ее в терминах галахи.

Красная кровь

Тора повелевает нам: «не оставайся равнодушным к крови ближнего твоего».(1) Другими словами, если вашего ближнего убивают, вы должны его спасти. Но убийство так же запрещено Торой,(2) так как тогда вы можете убить одного ради спасения другого?

Если этот вопрос решается между двумя людьми, то обычно в силу вступает правило, что «мы не аннулируем одну жизнь, чтобы спасти другую».(3) Как говорит Талмуд, если кто-то придет к вам и скажет: «Иди убей того-то и того-то, а не то я убью тебя», то лучше обречь на гибель себя, чем убить другого. Ибо «почему ты считаешь, что твоя кровь более красная (то есть более ценная, чем чужая)?»(4)

Таким образом, бездействие оказывается предпочтительнее, поскольку мы не можем делать выбор между двумя жизнями (кроме случаев, когда один человек намеренно преследует другого, чтобы убить — это же относится к ситуации, когда эмбрион напрямую угрожает жизни матери)(5).

Но как быть с нарушением запрета на убийство одного ради спасения жизней многих?

Один за всех?

Хотя некоторые раввины обсуждали этот вопрос, не придя к общему решению,(6) все согласны с тем, что мы не можем принимать активное участие в убийстве кого-либо, даже если это делается во имя спасения многих. Это соответствует учению Иерусалимского Талмуда(7), которое позже было кодифицировано Рамбамом(8) и Кодексом Еврейского Закона(9) :

Если группа евреев где-то странствует и вдруг встречает группу неевреев, которые говорят: «Выдайте нам одного из вашей группы, а не то мы убьем вас всех», то даже если все они будут убиты, все равно не имеют права выдать одного.

Раввин Элиэзер Йеуда Вальденберг (Иерусалим, 1915–2006) в своей респонсе на Циц Элиезер обсуждает проблему вагонетки и, основываясь на вышеупомянутой галахе, пишет, что нельзя активно заставлять человека умереть, даже если этим он спасет еще больше людей. Как объясняют более ранние комментаторы, когда Талмуд утверждает, что лучше позволить убить себя, чем самому убить другого, потому что «разве твоя кровь более красная?», по сути, он говорит о том, что нам не дано постичь бесконечную ценность жизни. Таким образом, мы должны воздерживаться от каких-либо действий, подразумевающих, что мы будто бы знаем, чья жизнь более ценная. Все, что мы можем сделать, — это оставить ситуацию в руках Небес и следовать талмудическому изречению шев ве-аль таасе («сиди и ничего не делай»), придерживаясь пассивной тактики, поскольку любое активное убийство запрещено.(10)

Выделенный

Хотя фактически это может не относиться к классической «проблеме вагонетки», но все же есть некоторые случаи, когда, чтобы спасти многих, можно выбрать одного.

В книге Шмуэль II мы находим историю о том, что человек по имени Шева бен Бихри из племени Биньямина поднял восстание против царя Давида. Когда солдаты царя во главе с его генералом Йоавом обнаружили, что Шева нашел убежище в укрепленном стеной городе Авель, находящемся на территории Бейт-Маахи, они окружили город и собирались его разрушить. Но некая мудрая женщина из местных жителей попросила дать ей поговорить с Йоавом. Она попыталась убедить того не разрушать целый город. Тогда Йоав сообщил ей, что он действительно не хотел, чтобы страдали все жители, а просто искал Шеву бен Бихри, который восстал против царя. Генерал пообещал, что если жители Авеля сдадут преступника, войско отступит от города. Узнав о реальном положении дел, люди из Авеля сами убили Шеву и передали его тело армии Йоава, после чего солдаты действительно отступили и вернулись к царю в Иерусалим.(11)

В Талмуде ведутся споры о том, разрешено ли было жителям города Авель убивать Шеву бен Бихри.(12) В конечном счете было решено, что им это действительно не вменяется в вину, так как Шева был (а) выделен и (б) заслуживал смертной казни из-за поднятия бунта против царя.

Вот что об этом говорит Рамбам:

Если кто-то выделяет конкретного человека и говорит: «Дайте нам такого-то, а не то мы всех вас убьем», то применяются другие правила, чем всегда: если этот человек подлежит смертной казни, как, например, Шева бен Бихри, то можно выдать его… Однако, если он не подлежит смертной казни, то они должны позволить убить всех, а не отдать вместо себя кого-то одного.(13)

Также Рамбам добавляет, что даже в том случае, когда выделяется человек, заслуживающий смертной казни, мы не просто сразу отдаем его, а сначала пытаемся найти способ избежать этого.(14)

Доброволец

В другой истории, которая обсуждается в Талмуде и комментариях, два благочестивых брата, Юлиан и Паппус, пожертвовали собой и взяли на себя вину за убийство дочери правителя — преступление, в котором была обвинена вся еврейская община, — чтобы римляне убили только их, пощадив остальных евреев.(15)

Рав Вальденберг объясняет, что в данном случае братьям было разрешено так поступить, потому что либо (а) они в любом случае были бы убиты как часть еврейской общины, даже если бы не выступили добровольцами, либо (б) хотя мы не можем убить кого-то одного, чтобы спасти даже множество людей, самому человеку может быть разрешено добровольно решить пожертвовать своей жизнью.(16)

В заключение

На первый взгляд можно почувствовать искушение сказать, что так как каждая жизнь священна, нужно пытаться спасти как можно больше людей, а нежелание жертвовать жизнью одного ради спасения многих означает, что человек слишком уж ярый сторонник следования «правилам». Но, по правде говоря, с точки зрения еврейского закона верно обратное. Именно из-за бесконечной ценности каждой души нам сказано, что мы не должны даже пытаться предпринять действие, которое подразумевает, что мы способны измерить ценность чьей-либо жизни.

Конечно, чтобы осознать, насколько велика ценность души, нам не нужно ждать, пока мы в реальности столкнемся с вопросами жизни и смерти. Но каждый раз, когда мы идем по улице или слышим о нуждающемся человеке, мы должны понимать, что каждая душа имеет бесконечную ценность, и стремиться помочь.

Сноски

1. Ваикра, 19:16.
2. Шмот, 20:13.
3. Мишна, Охалот, 7:6.
4. Талмуд, Псахим, 25б.
5. Мишна, Охалот, там же.
6. См. комментарий Хазон Иша, гл. 25, на Талмуд, Сангедрин.
7. Иерусалимский Талмуд, Трумот, 8:4.
8. Мишне Тора, Йесодей ха-Тора, 5:5.
9. Шулхан Арух, Йоре Дэа, 157:1.
10. Респонса Циц Элиэзер, 15:70.
11. Шмуэль II, 20.
12. Иерусалимский Талмуд, Трумот, 8:4, а так же Тосефта, Трумот, 7:23.
13. Мишне Тора, Йесодей ха-Тора, 5:5.
14. Мишне Тора, там же.
15. См. Талмуд, Таанит, 18б, и комментарий Раши на этот стих.
16. Циц Элиэзер, 15:70.