«И не слушали Моше из-за нетерпения и тяжелой работы».
Шмот (6:9)
«Как выйти из этого?» – вот самый острый вопрос в наше время. Кажется, будто, с одной стороны, еще не было такого благословенного периода изобилия: электрический свет и неоновые огни ночь превращают в день, телефон и факс сокращают расстояния, СМИ в печатном виде и радио сообщают новости со всех концов мира. Мы наслаждаемся американскими продуктами, японскими технологиями, используем рабочую силу филиппинцев и суданцев, эксплуатируем сеть дорог и многочисленные автомобили. А в домах – стиральные машины, холодильники, миксеры и тостеры, микроволновые печи.
Какое изобилие, а какова цена за него?
Высокая стоимость требует произвести оплату телом и духом: счета за электричество и телефоны, за газ и топливо лишь растут. Долги перед банками множатся. Здесь начинается изматывающая гонка в круговороте с целью получения денег для выплачивания долгов.
Люди работают в дополнительные часы, бегут и спешат, напряжены и озабочены.
Где же покой и благоденствие, ведомое нашим предкам? Секундочку, а разве предки не знали забот, связанных с заработком? Разве у них не было своих бед? Так откуда же они черпали свое спокойствие?
Автор «Ор а-Хаим» открывает нам это в недельной главе: «»И не слушали Моше от нетерпения» – поскольку они не были обучены Торе. Это и называется нетерпением, буквально «коротким духом», поскольку Тора расширяет сердце человека».
Вот вам и весь секрет: участие в уроках Торы дарует покой, ее изучение приносит безмятежность. Счастлив тот, кто воспитывает детей в духе изучения Торы.
Рассказывал раби Давид Броверман. В конце моей речи в рамках курса по подготовке лекторов в организации «Арахим» ко мне подошла одна из слушательниц и подарила книгу, написанную ее сыном. Это удивительная книга с сотнями алахических разделов по разным темам, охватывающим весь Талмуд. На эти темы говорили выступающие перед учащимися, членами колеля, готовящего религиозных судей.
Мать автора добавила, словно по секрету: «Я тоже приложила руку к появлению на свет этой книги. Дело в том, что мой сын – чудесный ученый, но очень стеснительный.
А в его колеле на каждого ученика возлагают обязанность давать урок, резюмирующий алаху, перед аудиторией. Он хотел избежать этой обязанности и потому вписал свое имя в конец списка. И когда настал его черед, он умолял главу колеля освободить его от исполнения этой обязанности, но тот категорически потребовал ее выполнить. Мой сын решил скорее уйти из колеля посреди семестра, чем вести урок для своих товарищей. У него был страх перед публичным выступлением: от одной лишь мысли, что ему придется стоять перед людьми, у него начиналась дрожь во всем теле. Особенно, если учесть, что речь идет о знатоках Торы, часть из которых годилась ему в отцы. А поскольку я очень хорошо понимаю своего сына, он поделился со мной своей проблемой, заявив, что собирается уходить из колеля в конце месяца. Он уверял, что не соответствует этому месту, поскольку даже не представляет себя выступающим перед аудиторией. Ведь он, в конце концов, лишь обычный ученик.
Я поговорила с главой колеля и постаралась выяснить, почему тот настаивает на том, чтобы мой сын провел урок. Ведь сын у меня большой молодец, он тщательно соблюдает учебное расписание. В чем смысл принуждать его к тому, что он неспособен сделать? Глава колеля ответил мне такими словами: «Смотрите, Ваш сын и в самом деле ученый человек, но из-за его застенчивости народ Израиля может лишиться его открытий в Торе, если он будет просто жить для себя и скрывать то, что изучил. Возможно, после 120-ти лет Свыше обвинят его в том, что он учился лишь для себя, и что мир Торы был лишен его открытий и мудрости. Поэтому ради его же блага и ради блага всего еврейского народа я проявляю настойчивость». А затем он добавил с юмором: «Еще увидите, как он потом сам захочет говорить». Когда я поняла, что глава колеля от своего решения не откажется, я стала уговаривать сына, как могла, и в итоге он принял этот вызов. Но одна проблема не давала ему покоя. Он хотел потренироваться в проведении урока, но стеснялся говорить даже перед самыми близкими людьми. Я сказала ему: «Ну, меня-то ты не стесняешься. Я готова послушать твой урок с начала до конца и буду даже задавать вопросы».
В колеле занимались трудными темами из раздела «Йоре Деа», законами о мясной и молочной кухне. Мой сын намекнул мне, что это будет мне не интересно, но я настаивала, что как раз это будет мне интересно. Ведь я много времени тружусь на кухне, а значит должна разбираться в законах, касающихся мясного и молочного. В итоге сын согласился.
С утра сын пришел ко мне и стал рассказывать мне весь раздел. Говорил он быстро и шепотом. Я постаралась научить его, как говорить медленно и с хорошо поставленным голосом, с хорошей дикцией. Раз двадцать он повторил передо мной этот урок, пока я не выучила его настолько, что сама могла рассказать то же самое.
После двадцати раз он стал немного более уверен в своих силах, но всё еще боялся реакции знатоков из колеля. Днем, когда ему предстояло впервые «окунуться в огонь» и провести урок в колеле, был выбран вторник.
В дополнение к сердечной материнской молитве, я еще раз встретилась с главой колеля и попросила поговорить наедине с несколькими учениками, чтобы, когда мой сын закончит свою речь, они выразили одобрение. Пусть впечатление от этого дня наполнит весь колель.
С Б -жьей помощью, всё так и вышло. Сын вернулся счастливым от своего успеха. Но это впечатление остыло, когда ему нужно было снова проводить урок, а все страхи вернулись.
Мы договорились, что каждый раз, когда настанет его очередь вести урок, я буду первой слушательницей. Этим правом я пользовалась пятнадцать лет. Он давал мне уроки по всем разделам Шульхан Арух.
За день до того, как он вел урок в колеле, я не забывала просить учеников, чтобы они поддержали его. Ему нужна была эта поддержка. Слава Б -гу, с тех пор мой сын удостоился быть увенчанным короной судьи, и сегодня он работает судьей и устанавливает закон в одной крупной общине в другой стране. Он сам возглавляет там колель. Удивительно, но и в его колеле учащиеся обязаны сами проводить уроки перед слушателями, и ни для кого не делается исключений».
Таким был рассказ этой женщины. Я открыл книгу и увидел, что он посвятил ее матери с такими словами: «Раби Акива сказал ученикам о своей жене: «Мое и ваше принадлежит ей», поскольку она в своей преданности позволила мужу посвятить себя Торе. А моя мама не только позволила, но и сама вела меня к успеху. Она доказала мне, что я способен извлечь наружу мою долю в Торе и передать ее многим людям. Поэтому я могу от всего сердца сказать о моей дорогой маме: «Мое и ваше принадлежит ей»»
