Кто сегодня не занимается толкованием снов! Это поистине предмет самого пристального внимания и спекуляции многих философов, писателей, ученых и психотерапевтов. Страницы Талмуда полны упоминаний о важности снов. Да и простой опыт жизни подсказывает нам, что есть люди, которым всегда что-то снится, есть те, кто утверждает, что в жизни не видели никаких сновидений, а есть группа «зрителей» посредине: они видят сны время от времени, далеко не в каждую ночь.
Лично я нахожусь в категории «созерцателей» сновидений и вижу сны. В этом есть некая злая ирония, ибо я мучаюсь бессонницей, однако сны умудряются каким-то образом втиснуться в короткие периоды моей дремоты. Спать по-настоящему – не сплю.
Но сны вижу! Мой опыт сновидений простирается от ужасающих до вполне приятных картинок моих воспоминаний, или того, как мне кажется, что случилось со мной в прошлом.
Сны — отражение наших воспоминаний
Учеными было предложено соответствующее определение одного из видов нашей памяти (эмоционально-образной) как картинок, созданных нашим мозгом и отражающих кажущиеся нам воспоминания. Я пережила Холокост, поэтому в моем сознании запечатлелись детские воспоминания о страхе передвижений с места на место в надежде на спасение. Понятно, что мои ночи предрасположены к сновидениям, нагоняющим ужас.
К счастью, наравне с картинами потерь и опустошений, есть и другие сновидения, очень живые и многообещающие. Среди них сны о моих умерших родителях, которые предстают в этих видениях точно такими, какими они были в действительности: дома, на семейных праздниках, – счастливыми и сияющими. Эти сны оказывают на меня особенное успокаивающее воздействие.
Есть и волнующие, создающие напряжение сны – о том, как я не успела подготовиться к шабату, как не хватило еды для гостей, как муж опаздывает на хупу, которую он должен проводить, и все обращаются ко мне с просьбой: выяснить, где он находится.
Мне кажется, психиатры потратили бы не менее суток, анализируя мои сны.
Наши мудрецы утверждают, что тот, кто не видит сновидений в течение недели, есть «раша» — злодей.
Известный доктор, психиатр Авраам Тверски (брат моего мужа) предполагает следующее: если сны (по Фрейду и другим ученым) есть выражение наших подавленных желаний и устремлений, тогда отсутствие снов означает, что человек ни в чем себе не отказывает, ни в чем не ограничивает себя, действуя в согласии со своими порывами и импульсами. Такое поведение точно заслужило бы для него определение злодея.
Сновидения метафоричны
Один из наиболее поучительных уроков, которые преподают нам сны, говорит о явлении метафоры. Несмотря на то, что сны нереальны, ощущение человека в момент сновидения очень живо: человек переживает увиденное во сне как наяву. Сон есть метафора жизни. Сновидение метафорично по своей природе. Люди часто просыпаются в холодном поту, с облегчением понимая, что это был «всего лишь плохой сон».
Царь Давид в книге Теѓилим предвидит, что, когда придет Машиах и все поколения евреев соберутся в Земле Израиля, мы будем «ке-холмим», подобно тем, кто видит сновидения.
Комментаторы объясняют значение этой фразы так: мы посмотрим на события своей жизни ретроспективно; позади окажутся тысячи лет страданий, и, несмотря на то, что эти страдания казались нам совершенно реальными, смотря на них из будущего, в исторической ретроспективе, мы поймем, что это все было не более чем плохое сновидение, – «всего лишь плохой сон».
Взгляд на историю с высоты Б-жественного Провидения подтвердит: все было к лучшему!
Наше восприятие субъективно
Важность этой мысли для нас заключается в том, что, когда в нашей жизни происходят огорчающие нас и внушающие беспокойство события, в сознании рождается стойкая иллюзия: мы в большой беде. Эти беды и горести сопровождаются сильнейшей болью, поэтому мы интерпретируем происходящие события как «плохие». И только со временем становится ясно, что наша «стойкая иллюзия» не более чем плод субъективного сознания.
Проходя сквозь призму нашего разума, субъективное ощущение реальности всегда требует коррекции и изменений.
Простой пример этого феномена на детском уровне – история с моей внучкой Дворой-Леей. Она не могла уснуть в уверенности, что в шкафу обитает монстр. Вместе с мамой они включили свет и осмотрели все полки в шкафу, заглянули под кровать, в каждый уголок комнаты, пока Двора-Лея не убедилась: монстра в ее комнате нет. В своем сознании девочка была уверена, что «видела» монстра, и поэтому у нее не было никаких сомнений в его реальности.
Некоторое время спустя, Двора-Лея вернулась из школы в полной уверенности, что ее учительница ненавидит ее. Мама девочки предположила, что дочери это только показалось. В этот момент в сознании ребенка что-то прояснилось и мысли соединились в единую цепочку; лицо ее просветлело, и она сказала:
– Мама, ты имеешь в виду, что это так же, как монстр в моей комнате?!
Наша реальность — тот же сон
Наши мысли оказывают на нас огромное влияние.
Под их воздействием формируются чувства, и изо дня в день они ткут узор особой субъективной «реальности» нашего существования.
Однако в действительности наши мысли не более реальны, чем наши сны, которые также заставляют нас плакать, смеяться и терять самообладание. Осознание этой истины может спасти нас от чрезмерности сердечных переживаний.
Мы можем легче относиться к происходящим событиям и не принимать близко к сердцу действия окружающих нас людей.
Мы можем избежать плохого настроения, возникающего из-за поспешной трактовки поведения других людей по отношению к нам.
Боль неизбежна, но страдания не обязательны.
Этот вывод тогда убедит нас в своей справедливости, когда мы по-настоящему осознаем, сколь огромна роль наших чувств и мыслей в создании т.н. «объективных» картин действительности.
Этот пристальный взгляд на самих себя поможет нам понять, где проходит граница между сном и реальностью.
Да приблизит Б-г дни нашего возвращения в Землю Израиля!
Статья была опубликована в журнале «Ами» 6 декабря 2017 года.
