Обретя всемирную известность, сэр Мозес Монтефиоре пользовался большим уважением и признанием не только в Англии, где прожил большую часть своей жизни, но и далеко за ее пределами. По сей день его имя упоминается с восхищением и любовью, ну а евреи 19 века называли его просто «Защитник». Он был истинным защитником своего народа и одним из верных строителей современного еврейского государства на Земле Израиля.
Корни и начало пути
Монтефиоре родился 24 октября 1784 года в итальянском городе Ливорно. Его дед по отцу, в честь которого он получил свое имя Моше Хаим (в итальянском и английском языках Моше – Мозес), был сефардским евреем и появился на свет в этом же городе.
Известно, что купцы с такой фамилией ранее жили в Анконе (тоже Италия). В какой-то момент они переселились в Ливорно, где вели крупные торговые дела и поддерживали оживленные связи с Англией. Также известно, что они отличались большой религиозностью, а в делах — исключительной порядочностью.
В середине 18 века Мозес Виталь Монтефиоре (Виталь – римский аналог имени Хаим), дед будущего великого филантропа, обосновался в Лондоне. У него было семеро детей, четвертый из которых, Джозеф-Элиас, женился на Рахели Мокатта, у них и родился сын Моше.
Со стороны матери мальчика родословная прослеживалась вплоть до конца 15 века — до тех испанских евреев, которых во времена инквизиции массово изгнали с родины.
В Ливорно, где суждено было родиться Моше Хаиму, его родители приехали по рабочим вопросам из Лондона, не планируя задерживаться там надолго. При том, что род Монтефиоре был известен как один из богатейших в Италии, отец мальчика в то время был еще мелким коммерсантом, так что ребенок рос не в роскоши, а в атмосфере упорного труда.
В доме свято чтили и соблюдали еврейские традиции и, как позже признавался Монтефиоре, это произвело на него сильное впечатление «своей величавой простотой». Сам глубоко религиозный человек, он с особой любовью вспоминал Шабаты в доме отца, торжественные и безыскусные одновременно.
В 1809 году, во время наполеоновских войн, Монтефиоре вступил добровольцем в национальную гвардию и очень скоро дослужился до капитана. У него была внушительная внешность, рост около метра девяносто, а главное, он был дельным, решительным и верным себе во всем, за что бы ни брался.
Однако военная карьера его не привлекла. Сначала Мозес пошел по стопам отца и некоторое время служил в оптовой компании по торговле бакалейными товарами. Затем вместе с братом Абрахамом они основали банкирский дом, быстро завоевавший хорошую репутацию.
А скоро он нашел свой собственный путь, сумев стать членом лондонской фондовой биржи. Во всей Англии того времени было только 12 лицензированных брокеров еврейского происхождения. За несколько лет молодому человеку удалось собрать внушительное состояние, и он прочно занял место среди лондонской аристократии.
Новатор, человек широких интересов
Пришло его время – и в 1812 году в возрасте 28 лет Мозес женился. Его избранницей оказалась Юдит (Джудит) Барент Коэн, и брак этот оказался счастливым. Сестра девушки к тому моменту была замужем за реб Натаном Майером Ротшильдом, одним из богатейших людей мира, основателем английской ветви Ротшильдов, а Мозес Монтефиоре в качестве успешного маклера в лондонском Сити представлял интересы своего будущего родственника. Породнившись и успешно сотрудничая в разных областях, оба значительно умножили свои состояния.
Но не только это было им интересно. Монтефиоре обладал новаторским духом. При поддержке Натана Ротшильда он создал первое в Англии общество по страхованию жизни, а в сотрудничестве с Имперской континентальной газовой ассоциацией основал первую в Европе компанию по освещению улиц газовыми фонарями.
Деятельность Монтефиоре и его личные качества завоевали ему всеобщее уважение как в Англии, так и за её пределами. Он пользовался поддержкой британского правительства и расположением самой королевы Виктории.
При всем этом он всегда был соблюдающим евреем, а с годами они с женой только укрепились в своей преданности иудаизму. В 1827 году они вместе предприняли долгое и трудное путешествие в Палестину, которая в то время была частью Османской империи, и эта поездка навсегда изменила их жизнь.
От модного джентельмена до настоящего ортодоксального еврея
Историк Эбигейл Грин, дальняя родственница и биограф сэра Мозеса (за его биографию она получила литературную премию), писала: «10 лет он переделывал себя в английского джентльмена, но теперь Монтефиоре заново и сознательно формировал себя как религиозного еврея».
После первой же поездки в Палестину он дал обещание уделять больше времени благополучию обездоленных и посещать синагогу трижды в неделю, а впоследствии так и поступал.
Два года спустя на его гербе появилась надпись: «Иерусалим и лев Иудеи». А в 1831 году в Рамсгите — городке у моря на юге Англии, — приобретя поместье площадью 24 акра (почти 10 гектаров), Монтефиоре построил синагогу и точную копию гробницы праматери Рахель.
Тем временем в уже ставшей для него родной Англии он продолжал завоевывать все большее уважение и признание и наконец достиг такого положения, которое в дальнейшем позволило ему на самом высоком уровне защищать свой народ, оказывая ему покровительство, в котором он очень и очень нуждался.
Связь с Землей Израиля
«Мозес Монтефиоре любил Иерусалим, жил ради Иерусалима и даже сделал его девизом нашей семьи. Будучи сионистом еще до того, как появилось такое слово, он воспринимал священную идею возвращения евреев (в Израиль) как долг религиозных людей и верил в то, что независимое еврейское государство будет обязательно создано официально», — написал о нем историк, телеведущий и автор известных исторических трудов Саймон Себаг-Монтефиоре, прадед которого был племянником сэра Мозеса.
Он приезжал в Палестину в общей сложности 7 раз, последний — уже в возрасте 91 года. И то, что он там предпринимал, безоговорочно рассматривается как закладывание фундаментальных основ для того, чтобы евреи имели возможность уезжать из диаспор, где их часто преследовали, нередко и убивали, и жить на Святой Земле.
Его могучая деятельность способствовала тому, чтобы в мире развился ранний сионизм, да и вообще появилось бы такое понятие.
В большинстве поездок Юдит сопровождала мужа. Во время их первого путешествия в Палестину она вела дневник, второе путешествие описала в «Заметках из частного дневника» (1844 г.).
Став президентом Совета депутатов Великобритании, сэр Мозес использовал свой статус, чтобы решать вопросы, связанные с переселением евреев на историческую родину. По этому поводу он переписывался с Чарльзом Генри Черчиллем, тогда британским консулом в Дамаске. Он также был инициатором 5 переписей еврейской общины в Палестине: в 1839, 1849, 1855, 1966 и в 1875 годах, таким образом собрав и предоставив своим единомышленникам огромную базу информации, ценную по сей день.
Много раз Монтефиоре проводил благотворительные акции, чтобы вести строительство еврейских поселений по всей Святой Земле. Как назначенный исполнитель завещания американского бизнесмена и филантропа Джуды Туро (в честь которого был назван известный в еврейском мире Туро колледж) он решил использовать его наследство для финансирования проектов по строительству и обустройству поселений для жизни евреев в Эрец-Исраэль. а в 1855 году купил фруктовую плантацию на окраине Яффо, чтобы евреи на деле учились там вести сельское хозяйство.
Увидев своими глазами стеснённые и антисанитарные условия жизни в Еврейском квартале Старого Иерусалима, он принял решение во что бы то ни стало улучшить судьбу его жителей. В итоге в 1849 году он приобрел участок земли за пределами крепостной стены, к западу от Яффских ворот, а в 1891 году основал там новый квартал, благодаря чему проблема перенаселенности и антисанитарии в Старом городе была наконец решена. Монтефиоре сам финансировал строительство и обеспечение нового квартала (в то время пока еще отдельного поселения), оно получило название Мишкенот Шаананим — «Обитель безмятежных».
Одним из самых известных его проектов стала ветряная мельница, построенная в пригороде Иерусалима, чтобы обеспечить бедные слои населения дешевой мукой. В честь Монтефиоре это место получило название Йемин-Моше. Со временем оно стало районом Иерусалима, включив в себя квартал Мишкенот Шаананим; ныне очень красивый район, куда приезжают семьями для прогулок. А мельница успешно работала почти 19 лет, и сегодня это настоящая достопримечательность города.
Еще Монтефиоре построил текстильную фабрику, оснастив ее оборудованием, и типографию, в которую из Лондона прислал печатный станок. По его инициативе и благодаря его содействию вИерусалиме были открыты аптека и поликлиника, в которую в 1843 году он направил доктора Ш. Френкеля, ставшего первым дипломированным врачом в стране. Благодаря ему была открыта первая ремесленная школа для девушек и многое другое. Он же основал несколько сельскохозяйственных колоний.
Забегая вперед, следует упомянуть, что по случаю своего 90-летия в 1874 году Монтефиоре учредил фонд, сыгравший важную роль в содействии протосионистскому (прото – «первичное, самое раннее») движению Ховевей Цион («Любящие Сион») в Палестине.
Соблюдающий еврей
Получив должность шерифа Лондона и графства Мидлсекс, сэр Мозес решительно оговорил в своем контракте, что будет освобожден от работы в Шабаты и традиционные еврейские праздники. А также уточнил, что ему запрещено входить в церковь и, соответственно, участвовать там в молитвенных службах и нееврейских религиозных праздниках.
Отправляясь в поездки, он всегда старался путешествовать в сопровождении не менее чем 10 евреев, чтобы для молитвы у него всегда был миньян, и обязательно брал с собой один из семейных свитков Торы. К тому же возил с собой личного шойхета (специалиста по кошерному убою скота). Даже в обычной жизни Монтефиоре настаивал на том, чтобы на все банкеты, где ему необходимо было присутствовать, он мог доставлять для себя кошерную еду.
Однажды сэр Мозес оказался за обедом рядом с одной важной персоной, при этом известным антисемитом, и тот сказал ему, что недавно вернулся из Японии, где «нет ни свиней, ни евреев». В ответ на этот вызов Мозес моментально парировал: «Значит, в следующий раз мы вместе должны отправиться туда — чтобы они могли получить образец и тех, и других».
С негодяем он мог быть язвительным, однако больше всего рассказывают о его остроумии. Так в 1873 году одна газета по ошибке напечатала его некролог. Тогда он написал редактору: «Спасибо Господу, я ещё способен сам услышать о себе подобные слухи и читать это собственными глазами без очков».
Защитник евреев
К середине жизни сэр Мозес уже был готов посвятить себя своему истинному призванию — спасению евреев и иудаизма от преследований и вынужденной бедности везде, где это только было возможно.
Он заботился об отдельных людях и целых общинах. В 1840 году убедил султана Османской Империи освободить десять сирийских евреев, из-за кровавого навета заключенных в тюрьму в Дамаске. В 1846-м отправился в Россию и добился отмены указа царя Александра II об изгнании евреев с окраин государства. В 1858-м приехал в Рим, чтобы попытаться освободить Эдгара Мортару, еврейского мальчика, крещенного его няней-католичкой и похищенного церковными служителями по приказу папы Пия IХ.
Нередко Монтефиоре жертвовал крупные суммы целым еврейским общинам, находившимся в бедственном положении, например, в 1859 году — общине Марокко, в 1872-м — общине Персии. Он также организовал существенную помощь евреям, страдавшим от голода и эпидемий во время Крымской войны.
Ему удалось сыграть значительную роль в том, чтобы было прекращено так называемое Дамасское дело (1840 г.), выступал против преследований евреев в Марокко (1864 г.), решал конфликты в Румынии (1867 г.) и снова в России (1872 г.). Он сумел добиться облегчения участи преследуемых евреев на острове Корфу, на Ионийских островах и во многих других местах. Используя свои обширные дипломатические связи, он старался предотвратить или остановить еврейские погромы в Бейруте, на Родосе — из-за кровавого навета, в Тисаэсларе (ныне Венгрия), – всех мест не перечесть.
К сожалению, менее успешными были его попытки добиться улучшения положения румынских евреев в 1847 году и русских в 1872-м. Монтефиоре дважды посетил Россию (1846 и 1872 г.г.) и был там удостоен всяческих почестей. Его принимали монархи Николай I и Александр II, а по еврейскому вопросу он получил от властей ряд обнадеживающих обещаний, которые, однако, при царе Александре II остались невыполненными.
Снова за евреев России Монтефиоре вступился во время Кутаисского дела, даже был готов в третий раз поехать в Петербург, невзирая на весьма преклонный возраст. Он был истинным защитником еврейства, особенно восточно-европейской диаспоры, и все его заслуги на этом поприще невозможно перечесть.
Будучи членом Совета сефардской еврейской общины Лондоне в Лондоне, он пожертвовал значительные средства на улучшение школьного образования для евреев. Основал больницу и общество помощи бедным еврейским невестам. Передал в собственность общине 13 домов.
В 1830-е годы сэр Мозес активно участвовал в борьбе за право английских евреев быть избранными в парламент и назначаться на общественные должности, не принося при этом присяги «по истинной христианской вере».
С конца 1830-х годов он, уже признанный лидер английского еврейства, стал президентом Совета депутатов британских евреев и оставался им в течение 39 лет (1835-1874 гг.) — рекордно долгий срок в истории организации. Первый камень в основание Старой синагоги в Кентербери заложил он.
Свет для народов
Благотворительность в отношении евреев была его основным, однако далеко не единственным интересом. Понимая, как ужасно рабство, в Англии Монтефиоре выступал за его отмену. Может показаться невероятным, но в 1835 году он и семья Ротшильдов даже получили государственный заем, который позволил отменить рабство во всей Британской империи. Эти средства они использовали, чтобы выплатить компенсацию за освобождение рабов владельцами плантаций. Без преувеличения, сэр Мозес оставил фундаментальный след в истории страны, где построил свой дом.
Известно также, что он общался с нонконформистами и социальными реформистами викторианской Англии и многое предпринял, чтобы улучшить жизнь не только евреев, но и различных меньшинств на Ближнем Востоке и в других местах. Он вообще выступал в защиту преследуемых. Например, на резню христиан в Сирии, устроенную восставшими друзами, ответил тем, что создал Англо-Сирийский фонд помощи пострадавшим.
Столетний юбилей Монтефиоре торжественно отмечали как национальное событие – так было и в Британии, и во всех еврейских общинах Восточной Европы, Палестины и всего Ближнего Востока. А посмертная слава о нем разнеслась еще шире.
О гражданской и общественной репутации этого человека в своих дневниках писал знаменитый английский писатель Чарльз Диккенс, современник сэра Мозеса, в личных записях упоминала его современница Мэри Энн Эванс, известная писательница, публиковавшаяся под псевдонимом Джордж Элиот, Джеймс Джойс — в своем известном романе «Улисс» (1921 г.). Для нашего современника, американского автора Уилла Томаса, работающего в жанре исторического детектива, он стал прообразом героя самого первого романа писателя «С этим связана какая-то опасность». При желании этот ряд можно продолжать.
Сэр Мозес умер в 1885 году, не дожив до 101-го своего дня рождения всего 3 месяца. И, хотя у него с Юдит, верной соратницей мужа, не было своих детей, их наследие живет в их добрых делах, которыми они наполнили всю свою жизнь. В память о жене сэр Мозес основал в Рамсгите «Колледж Джудит Леди Монтефиоре».
Моше Хаим Монтефиоре навсегда остался потрясающим примером соблюдающего еврея, с большим благородством отдающего дань своему происхождению, примером защитника своего народа, горячего сторонника жизни в Земле Израиля и просто человека, который использовал свои деньги и положение, чтобы делать добро евреям и остальному человечеству.
Рассказывают такую историю. Королева Виктория, правившая Англией большую часть 19 века, однажды спросила Монтефиоре: «Сэр Мозес, как велико ваше богатство?» Он ответил, что должен провести некоторые расчеты, на которые понадобится несколько дней, и тогда сможет сказать об этом достоверно.
Спустя несколько дней сэр Мозес назвал королеве интересующее ее число, а она при этом расстроилась и даже посетовала: «Это немыслимо: все считают, что ваши богатства гораздо значительнее!» На что он ответил: «Ваше величество, мое истинное богатство — это деньги, которые я пожертвовал на благотворительность. Все остальное, чем я владею, временно и в любой момент может быть утеряно или конфисковано».
Вместо эпилога
В Израиле бережно хранят и умножают память о Монтефиоре. Его именем названы несколько районов Иерусалима. В 1975 году была выпущена денежная купюра с его портретом — сначала достоинством в 10 фунтов, а спустя 5 лет в 1 шекель — после Британского Мандата и до 1980 года в официальном обращении были «израильские фунты» и только потом появились шекели. На купюре рядом с портретом сэра Мозеса было изображено очертание квартала Мишкенот Шаананим и знаменитая мельница Монтефиоре.
В Рамсгите тоже свято хранят о нем память. Приехав в Англию, стоит побывать в знаменитом музее Монтефиоре, рядом с которым находятся построенные 200 лет назад синагога и склеп (как уже упоминалось, склеп — точная копия гробницы праматери Рахель), в котором похоронены Юдит и сам Моше Хаим.
После его смерти в некотором отдалении от склепа была основана ешива. Она продолжает полноценно существовать и сегодня, а 10 лучших ее студентов, изучающих Тору, по сей день получают поддержку из фонда, который Монтефиоре создал специально для этой цели.
Сэр Мозес ни разу не был в Соединенных Штатах, тем не менее, благодарные евреи чтят память о нем и там. Например, его именем назван медицинский центр в Бронксе. В восточном крыле здания на втором этаже установлен его бюст.
Так пусть же его жизнь и дальше будет для всех нас источником восхищения, вдохновения и ярким примером, а память о нем — во все времена благословенна!
