Однажды два одесских еврея отправились в другой город к некому известному раввину, чтобы получить его благословение.
В личной беседе праведник спросил первого: «Как дела в Одессе? Достаточно ли благочестива молодежь? Ощущают ли люди страсть в своем служении Всевышнему?» Еврей хорошо отозвался об одесской общине и ушел, получив от рава множество благословений.
Выйдя от праведника, он поделился впечатлениями о встрече со своим земляком, который должен был теперь идти к раввину.
Второму одесситу раввин задал те же вопросы, что и первому. Однако он, отвечая на них, нарисовал довольно мрачную картину: «Нашей молодежи не хватает духовного совершенства, и потому она тратит свое время впустую. Молитва получается вялой, на учебу не хватает энтузиазма…». Когда еврей закончил свой грустный рассказ, рав сделал ему знак, что их встреча окончена.
Встревоженный тем, что не получил ни единого благословения, одессит воскликнул: «Но, уважаемый рабби, как же так?!. Разве это справедливо? Мой приятель дал вам ответ наивного романтика и ушел с благословением, а я ответил, пусть не так радостно, но зато предельно честно, и теперь останусь ни с чем?!»
Раввин посмотрел на расстроенного посетителя и ответил: «Ты действительно думаешь, что я не знаю, как обстоят дела с духовным уровнем евреев Одессы?.. О чем я на самом деле спрашивал вас обоих, так это о том, как дела с вашим собственным духовным уровнем…»
Горькие воды
«И увел Моше сынов Израиля от моря Суф, и вышли они в пустыню Шур, и шли три дня по пустыне, и не находили воды. И пришли в Мару, и не могли пить воду в Маре, ибо горька она, потому-то и назвали это место Мара. И возроптал народ на Моше, говоря “Что пить будем?”. И возопил он к Богу, и указал ему Бог дерево, и бросил его в воду, и стала вода сладкою».1
Рабби Йеошуа сказал: «Вначале вода была сладкой, однако затем стала горькой, а потом снова сладкой».2
По словам рабби Йеошуа, до прихода сынов Израиля в то место воды источника не были горькими; они стали такими, только когда евреи туда прибыли. Но почему же Всевышний вдруг решил спровоцировать усталый и истомившийся от жажды еврейский народ на выражение недовольства, сделав питьевую воду для них горькой?
Продолжение этой истории довольно странное, а особенно комментарии к ней. Люди начали роптать на Моше, тот помолился Богу, и Всевышний сказал ему бросить в воду кусок дерева, чтобы таким образом снова сделать воду сладкой.
Рабби Элиэзер а-Модай сказал: «Куском дерева, который Моше бросил в воду, была оливковая ветвь, потому что нет ничего более горького, чем оливковая ветвь». Рабби Йеошуа бен Корха сказал: «Это был лист олеандра [ядовитый кустарник»].3
Интересно, почему эти мудрецы разошлись во мнениях со своими современниками, которые утверждали очевидное: сладкий предмет,4 брошенный в горькую воду, сделал бы ее сладкой.
И еще одна загадочная вещь в этом повествовании Торы – тот самый факт, что в связи с тем, что произошло, это место назвали Мара — «Горькая».
Кроме этого, возникают и другие вопросы: почему так важно акцентировать внимание на том, что горечь была преодолена именно таким образом? И почему необходимо увековечить в памяти негатив, а не позитив? С таким же успехом это место можно было назвать Метука — «Сладкая», ведь стала же наконец вода сладкой, и все закончилось хорошо.
Вовне или в себе?
Комментируя стих «И не могли пить воду в Маре, ибо горька она», некоторые известные мудрецы, например, Магид из Межерича, обращают внимание на такую лингвистическую особнность.
В иврите слово вода — маим — всегда во множественном числе, поэтому буквально стих стоило бы перевести так: «И пришли в Мару, и не могли пить воды в Маре, ибо горьки они».
На базовом уровне понимания слово «горьки» относится к водам и объясняет, почему люди не могли их пить. Однако, если попробовать взглянуть поглубже, мы поймем, что истинная причина того, что вода в Маре оказалась непригодной для питья, заключалась в том, что горечь была в самих сыных Израиля, а не не в воде!5
В связи с этим мне вспоминается одна поучительная детская сказка, в которой маленькая птичка совершает путешествие по миру в поисках благоуханного прибежища и чистых, приятно пахнущих друзей, пока в какой-то момент не осознает, что дурной запах, который она всегда чувствовала, общаясь с другими птицами и подыскивая себе дом, на самом деле исходил от кусочка подгнившего мусора, прилипшего к ее собственному клюву…
Этот момент можно понять как на духовном, так и на психологическом уровне.
Психологически люди пребывали в ужасном настроении и, соответственно, ощущали проблему во всем, с чем сталкивались, подходя очень предвзято.6
Их настроение объяснялось тем, что последняя неделя была для них, мягко говоря, очень непростой, причем, как физически, так и морально. Все началось с того, что из Египта они вышли в спешке. Момент избавления был великим чудом, и сыны Израиля искренне радовались, позабыв даже о том, что не успели взять с собой еду. Однако уже вскоре это стало доставлять им неудобства.
Потом фараон решил броситься за ними вдогонку, и таким образом евреи оказались зажатыми в тисках между египетским войском и морем. Многие поддались страху, панике и плакали, не веря в благополучный исход дела.
Величественный и полный чудес переход через Красное море заставил их окончательно поверить во Всевышнего и Моше и возрадоваться, особенно, когда наутро они собственными глазами увидели всю египетскую армию мертвой – тогда народ даже вознес Всевышнему благодарственную песнь!
Однако Моше поторапливал людей, не давая им достаточно времени, чтобы спокойно собрать выброшенные на берег моря драгоценности.
Конечно, после стольких лет рабства они могли бы по праву разделить между собой все эти богатства и даже должны были это сделать, но Моше не давал им в полной мере расслабиться и насладиться моментом ощущения свободы (в кои-то веки евреи перестали чувствовать себя рабами и бояться своих хозяев). Он постоянно торопил их, напоминая, что драгоценности — это, конечно, хорошо, но впереди ждет самое главное — гора Синай, драгоценность несравнимо более высокого уровня.
Следующие несколько дней евреи шли через пустыню, не находя воду (еды, как мы помним, у них тоже не было). Уставшие и голодные, измученные жаждой, они и так были рассержены на своего предводителя. А придя в Мару и наконец-то обнаружив источник воды, поняли, что она непригодна для питья! Люди были сильно измотаны и больше уже не могли терпеть.
То, что они сделали, лаконично описано в стихе: «И возроптал народ на Моше».
Один из самых известных комментаторов Торы Раши говорит по этому поводу следующее: «Они не пытались посоветоваться с Моше относительно того, что делать, не просили его о помощи, вежливо обратившись: «Помолись от нашего имени, чтобы у нас была питьевая вода». Нет — они возроптали на него! Евреи пожаловались не ему на проблему, а на него».
Они искали, на что или на кого пожаловаться — и нашли.
Вода на вкус отражает их настроение. Безусловно, она была «объективно» горькой, но с каких пор ощущение вкуса стало объективным?
Вопрос восприятия
На ум приходит одна интересная история. Как-то раз некий хасид попросил у своего ребе совета, как ему разрешить жизненные проблемы. «Иди к реб Зусе из Аннополя, — ответил ему тот. — Он как раз специалист по таким вопросам».
Реб Зуся был самым бедным человеком в городе. В финансовом плане он был «объективно» и безнадежно нуждающимся. Холод, голод и болезни были постоянными гостями в его доме. Что ж, очевидно, ребе дал неплохой совет. По всем возможным стандартам реб Зуся действительно глубоко знал жизненные проблемы.
И только представьте себе удивление этого хасида, когда в ответ на его просьбу дать совет о том, как справиться с жизненными трудностями, изумленный реб Зуся ответил: «Трудности?! Боюсь, я ничем не смогу тебе помочь. За всю свою жизнь не припомню ни одного тяжелого дня. Боль, страдание, бедность? Нет, тебе нужно поискать кого-то другого…».
Уникальная мудрость и сила реб Зуси заключалась не в том, что он умел преодолевать свои страдания — дело в том, что он изначально не знал никаких страданий из-за того, как ему жилось.
Таким образом, хотя воды Мары и могли быть горькими, они точно так же могли бы такими и не быть. Чтобы вода стала сладкой, сладость можно и не придавать дополнительно — изменение мышления, образа жизни и настроения могло бы сделать то же самое, преобразив восприятие вкуса.
А что касается духовного уровня, то решение вопроса, кроме прочего, еще находится на уровне разума.
«И шли три дня по пустыне, и не находили воды».
Мидраш называет водой Тору.7
Таким образом, получается, этот стих учит нас, что в течение тех трех дней евреи не постигали Мудрость Бога. Согласно одной интерпретации, возможность иметь питьевую воду была отнята у народа, потому что он перестал употреблять «воду» духовную.
Другое толкование говорит, что это было не наказание, а причина и следствие.
Непригодные для питья воды Мары отражали духовное состояние людей, которые были духовно опустошены и мучительно жаждали восполнить это, а потому воспринимали происходящее с ними в негативном ключе.
Это было причиной. Эффект же состоял в том, что вода была «непригодной для питья» — то их жажда оставалась неудовлетворенной, потому что на самом деле это была не физическая жажда, а потребность души, жаждущей духовную пищу.
Неудивительно, что Моше стал объектом для вымещения недовольства и жалоб. Лидеры нередко подвергаются нападкам со стороны людей, когда тем самим недостает духовности. Не стоит исключать и то, что для евреев это был неосознанный способ попытаться установить связь с Моше.
Как утолить духовную жажду?
Итак, как можно заполнить пустоту души? Как утолить ее духовную жажду?
Хотите — верьте, хотите — нет, но ответ предельно прост.
«И указал ему Бог дерево, и бросил его в воду, и стала вода сладкою».
Тора называется Деревом Жизни.8 «Возьми кусочек от нее, — говорит Всевышний, — всего лишь одну мысль или идею и «брось его в воду».
Попробуй на вкус — остановись на нем, проработай и примени его к своей жизни, тогда «вода станет сладкой», то есть твоя душа насладится, и таким образом внутренний мир будет восстановлен.
Это первое решение: сладкое и интуитивное.
Но есть и другой вариант, более сложный. Возьмите горькую оливковую ветвь, ветвь ядовитого олеандра и используйте их целебные свойства. Иначе говоря, признайте сам факт наличия духовной жажды, поймите, что с этим связаны глубина душевной тоски, а также то, в какой степени душа нуждается в духовном, — все это само по себе может быть частью подслащивания.
А что значит назвать место духовной драмы нашей жизни «горьким»?
Надо постараться усвоить и использовать силу горечи – ту необычайную мощь, которая просыпается из-за возникших в нашей жизни пустот, и надо ее «пить», даже (или особенно) когда воды вашей жизни сладки.
Что это значит для меня?
Удивительный рабби Айзек из Гомеля говорил: «Все мы смотрим на один и тот же мир, но то, что мы видим, зависит от того, кто мы есть».
Можно найти прекрасный пример силы мышления и нацеленности на будущее в книге австрийского психолога Виктора Франкла «Человек в поисках смысла». Автор рассказывает в этой книге, как человек может преодолеть весь негатив сложившихся в его жизни обстоятельств при помощи своего настроя.
Удивительно, но идея этой вдохновляющей и придающей силы книги родилась и развивалась, когда во время Второй мировой войны Франкл находился в нацистских концлагерях, ставших той еще «Марой» для современного человечества.
Книга была опубликована в 1946 году и к моменту смерти Франкла в 1997 году была переведена на 24 языка, разойдясь общим тиражом более 10 миллионов экземпляров.
В наши дни эта работа считается классикой психологии.
Эта невероятная история учат нас тому, что даже из чего-то предельно горького может возникнуть нечто сладкое.
Больше для себя
В следующий раз, когда вы почувствуете беспричинные беспокойство, тревогу или сильное желание на что-то жаловаться, подумайте: а может быть, вы стали жертвой приступа «духовного недоедания»? Скорее откройте еврейскую книгу, обсудите урок Торы с другом — и дайте душе расслабиться, например, сделав Кидуш.
Лехаим! За жизнь!
Сноски
- Шмот, 15:22–25.
- Мехильта на этот стих.
- Мехильта на этот стих.
- Некоторые примеры, которые приводятся мудрецами — это ветвь мирта, гранат или инжир.
- В некоторой степени это относится к изречению Талмуда (Кидушин, 70а): «Скульптор лепит в соответствии со своей искаженной картиной мира».
- Это может объяснить кажущуюся аномалию в стихе: «И пришли в Мару, и не могли пить воду в Маре, ибо горька она, потому-то и назвали это место Мара». Подразумевается, что это место было названо Марой уже после и как бы в результате того, что евреи пережили, находясь там. Но слова «пришли в Мару» подразумевают, что это место было названо Марой еще до прихода евреев.
Один из возможных ответов заключается в том, что горечь воды, из-за которой это место получило такое название, была результатом горького мироощущения евреев, которое они принесли с собой, изначально считая это место горьким. Ничего хорошего они там не ждали и не могли себе даже вообразить.
- Мехильта на Шмот, 15:22.
- Мишлей, 3:18. Эти слова читаются, когда в синагоге поднимают свиток Торы, и показывают его общине.
